Супрасльская Летопись говорит о монастыре Десятинном, будто его построил епископ Иоаким; но кто знает, что разуметь под этим Десятинным: может быть, тут говорится о Софийском соборе, при котором жили чернецы, а Десятинным он мог быть назван потому, что князь назначил в пользу его десятую часть доходов.
Вообще о монастырях в XI веке нет положительных известий; зато с XI 1-го века они растут один за другим в городе и в околотке. О некоторых указано, когда они построены. На первом плане стоит Антониев монастырь с повестью о его основателе. Житие Антония указывает в 1106 г. появление этого святого в Новгороде. По летописи, церковь в Антониевой обители была заложена в 1117 г., а окончена в 1119 г. [149] во имя Рождества Пресвятой Богородицы, а в 1125 г. была расписана. Сказание приписывает основателю этой обители иноземное происхождение. Он был римлянин. Его делают поборником старины, противником изменений, допущенных западной Церковью: он приверженец греческой стороны в споре, окончательно разделявшем церкви. Русские думали в старину, что отложение западной Церкви было произвольное еретическое нововведение, и возбудило против себя недовольство приверженцев благочестивой и правдивой старины: за свою твердость в истине они потерпели гонение. Еретики принудили их скрываться в пещерах и расселинах. К ним пришел Антоний, богатый юноша, восемнадцати лет от роду. Изучив писание греческого языка, прочитав со вниманием священные книги, юноша, получивший от родителей состояние, проникся мыслью о ничтожестве земных богатств: он сложил отцовские драгоценные сосуды, много злата и сребра в бочку и пустил ее по морю на волю Божию, а сам обрек себя на отшельническое житие. Двадцать лет пробыл он в пустыни, в уединении. Старцы жили каждый сам по себе и сходились только для богослужения в церковь по праздникам. Но папа и сильные Рима проведали о благочестивых мужах и послали искать их и приводить к себе на истязания. Здесь слагатель жития подражает рассказам о мучениках и воображает папу в роде языческого императора, каким последние изображаются в житиях. Старцы, убегая от преследований папы, скрывались в непроходимых местах. Антоний нашел себе приют на скале у моря и стоял там день и ночь, углубясь в молитву, вкушая пищу только однажды в неделю. Так пробыл он год и два месяца.
Но Божия воля назначала ему иной жребий. 5-го сентября 6614 г. встал сильный ветер, всколыхались морские волны, вырвали камень, на котором стоял подвижник и понесли с неизреченною быстротою. Камень пролетел Гибралтар, понесся по Атлантическому океану прямо на север, святой муж, углубясь в молитву, ничего не слышал, ничего не замечал; камень проплыл Балтику, вошел в Неву, в Ладожское озеро, понесся по Волхову против течения и остановился у подгороднего села Волховского в ту самую минуту, когда в новгородских церквах разнесся первый удар колокола, призывающий христолюбцев к заутрени. Святой был до сих пор в божественном восторге, объятый духовным светом, и только удар колокола вывел его из блаженного состояния. Первая мысль, блеснувшая ему, была та, что, верно, камень принесло к Риму. С рассветом собрались люди, смотрят на непонятное явление, начинают расспрашивать незнакомца, — он им не отвечает, потому что не понимает чужого языка. Наконец, он сходит с камня и идет по городу. Какой-то купец, грек, знал по-итальянски. Антоний знал по-гречески. Тогда они объяснились; чудный пришелец узнал, где он, и опять удалился на свой камень. Народ беспрестанно приходил к нему. Он, по молитве своей, Божиим промыслом, чудодейственно постиг русский язык и стал говорить на нем. Донесли епископу Никите. Владыка позвал его и стал расспрашивать. Антоний долго не хотел ни за что говорить ему своей тайны, называя себя только просто грешником. Наконец, после усильных просьб, сознался; святитель от изумления благоговел пред святым, сподобившимся такого чуда, и бросился к его ногам; Антоний пал на землю пред Никитою, от уважения к его сану: оба лежали друг с другом на земле и в умилении плакали. Наконец, Никита объявил, что в ознаменование такого великого чуда на том месте, куда пристал камень, доставивший Антония, должен быть построен монастырь Рождества Пресвятой Богородицы, ибо на предпраз-днество этого торжественного дня случилось прибытие Антония. По просьбе владыки посадничьи дети, которым принадлежало село Волховское, отвели на монастырь пятьдесят саженей.
Так заложен был монастырь: построена была деревянная церковь и близ нее келья. Через год близ камня, на котором продолжал стоять чудотворец, рыбаки ловили рыбу и, потрудившись целую ночь, ничего не поймали. "Дети! — сказал им преподобный — вот вам гривна серебра: закиньте сеть, а что найдете, — то в дом Пресвятыя Богородицы". Рыболовы послушались и вытянули множество рыб, да деревянную бочку, окованную железными обручами. "Благословляю вам — сказал Антоний — всю рыбу, а дому Пресвятой Богородицы бочка".
Но рыболовы хотели взять бочку себе и преподобный отправился с ними к судье. Выиграть спор было не трудно; Антоний знал, что в бочке, и сказал судье прежде, чем ее разбили. Слова его оправдались; было ясно, что бочка ему принадлежит. Сокровища, находившиеся в бочке, были употреблены на устройство монастыря и на покупку земли около него, а сосуды и иконы, взятые оттуда, пошли на церковную утварь и на украшения. По смерти Никиты преподобный Антоний шестнадцать лет до своей кончины был игуменом созданной им обители. Во всю жизнь он, кроме Никиты, никому не говорил о чудесном способе своего прибытия в Новгород и сообщил уже пред смертью священно-иноку своего монастыря, Андрею, которому и приписывают составление жития, написанного будто бы по повелению Нифонта. Камень, на котором святой приплыл из Рима, тростниковая ветвь, которую он держал в руках, остались в монастыре до сих пор памятниками чуда, приводящего в умиление верующих. Сосуды Иван Васильевич взял в Москву; удержалось в монастыре только паникадило, несколько икон и колокол, висящий пред камнем, на котором приплыл Антоний.
За этими монастырями появляется ряд монастырей, но основание многих из них представляется нам так же темным, как и история Юрьевского; в летописи упоминается под многими годами о построении каменных церквей в монастырях, но когда начали существовать эти монастыри, — неизвестно. В первой половине XII века существовали монастыри: женские — Воскресенский близ озера Мячина [150], Варварин в Людином конце[151] и Зверин за Неревским концом в урочище Зверинцах [152]; тогда уже существовал Пантелеймонов монастырь за городом на южной стороне в поле близ озера Мячина на урочище Горках. Этот монастырь наделен был изменениями от князя Изяслава Мстис-лавича. Князь этот носил христианское имя Пантелеймона и, может быть, он-то и построил самый монастырь [153]. Владыка Аркадий построил также на левой стороне в поле, в трех верстах от Новгорода, монастырь, который до последних дней своего существования носил его имя: Аркаж [154]; каменная церковь (собор св. Михаила) построена в 1395 году. К тому же периоду летопись относит начало Благовещенского монастыря близ озеpa Мячина. О нем рассказывается, что его строили два брата, Илья и Гаврило, которые были потом архиепископами Новгорода. У них недостало состояния докончить начатую постройку. Но во сне явилась им Богородица и ободрила их. После обедни, у ворот монастыря, увидели они коня с двумя висевшими на нем чемоданами; в чемоданах были деньги. Конь внезапно исчез, а деньги остались в их руках, и на них-то был достроен монастырь. Но летопись относит к 1170 году его построение, когда Иоанн был уже архиепископом.
Во второй половине XII века упоминаются монастыри: в Не-ревском конце Белониколаевский или Николы белого, за валом, основанный архиепископом Иоанном в 1165 году, устроившим в нем общинное житие [155]; женский Иоанна Предтечи, именуемый Росткин, также в Неревском конце [156]; св. Духа, там же за валом[157]; женский Евфимиев в Плотницком конце [158]; Михалицкий на урочище Молоткове, основанный вследствие такого легендарного события. Один благочестивый муж, прослушав обедню, получил от священника просфору; по окончании богослужения, он зашел в гости и там упился. Когда он возвращался во-свояси, рознял его хмель и сон — говорит летописец — и он упал на пустыре. Тогда бес, думая поругаться над ним, послал на него собак: они покушались вытащить у спящего просфору из кармана; но как только хотели дотронуться, от просфоры, завязанной в узел, всякий раз исходил огонь, не допустивший собачьему рылу прикоснуться к такой святыне. Люди, увидя собак около лежащего человека, отогнали их и разбудили спящего. Проснувшись, благочестивый муж рассказал о бывшем знамении, и для увековечения такого чуда положили создать монастырь на том самом месте, где оно совершилось. Жена князя Ярослава Владимировича построила там каменную церковь в 1199 году; монастырь был женский[159].
