Танька выскочила из машины и даже взяла меня за руку – убедиться, что я не привидение.

– На нас напала собака, и мы спрятались в подземелье.

– Смеешься? – недоверчиво проговорила подруга.

– Мне не до смеха. Мы думали, дверь ведет в какой-нибудь подвал или иное подсобное помещение, а оказалось, там целый подземный ход.

– Вот, опять ты вляпалась в приключение, – простонала Танька, – а я сижу здесь как дура и жду, чтобы хоть кто-то из наших пришел... Тут в ваше отсутствие столько всего случилось... Ты, наверное, слышала выстрелы?

– Нет, не слышала.

Выстрелы под землей и вправду не были слышны.

– Андрей пристрелил собаку Валерии. В порядке самообороны. А еще его забрали в милицию.

– Он разве удостоверения не показывал?

– Показывал, но ему не поверили. Громышев пытался проникнуть в помещение, которое было под сигнализацией. Она сработала, и маски-шоу примчались.

Комедия! А я-то подумала, что это приехал омон освобождать из плена Лилию. Или вытаскивать из подвала то, что от нее осталось.

– Надо же, твой Андрей такой сверхосторожный и вдруг... проник!

– Так ведь вас же не было, вот он и решил, что вам нужна подмога. На выручку помчался. Интересно, Андрея увезли, а следом за омоновцами уголовка подъехала. Я им рассказала, что вы пропали, они и обрадовались. С охраной, видимо, созвонились и тоже в дом вломились. Под шумок. Так-то у них ордера, как я подозреваю, не было. А я еще больше постаралась, сообщила, что из дома слышны были выстрелы. Чтобы уж наверняка.

– Ни фига себе! – Я была ошеломлена. – А мы можем туда пойти?

– Не знаю. – Танька пожала плечами и вдруг вспомнила: – Постой, а где твой муж?

– Сидит вон на том пригорке, бандитов ждет. – Я мотнула головой. – Может, их уже взяли. Я туда ментов направила.

– Какая-то у тебя странная веселость.

– Поневоле постраннеешь, когда кончается трагедия и начинается фарс.

– Мудрено говоришь, – покачала головой Татьяна, но без удивления, всего лишь констатируя факт. – Ты уверена, что это не опасно?

– Не уверена, но думаю, что мой муж ото всех отобьется. Скучает он без настоящего дела. Семейная жизнь – это ведь скучно, а тут адреналин гони в кровь, и все путем!

– Ну ладно, пошли в дом. Скажем, что вы нашлись.

Я подумала было, что Татьяна чересчур лиха, но потом вспомнила, что она журналистка, а им всякие экивоки несвойственны.

Холл в доме Валерии был похлеще, чем в ином театре, с зеркалами и колоннами, и милиционеры, похоже, в нем потерялись. По крайней мере никого из них не было видно. Татьяна взяла меня за руку и заставила замолчать, прислушиваясь.

Мы пошли на гул голосов. Дальше шел еще один зал, где на небольшом возвышении стоял концертный рояль. Живут же люди! Здесь было трое людей в штатском, которые ходили по комнате, время от времени трогая вещи на полках серванта и книжного шкафа и тут же аккуратно ставя их обратно.

– Товарищ капитан, – сказал входя младший лейтенант, – в кухне, похоже, кто-то был. Кофе пили. Чайник еще горячий... Зачем тогда ставить дом на сигнализацию, если в нем кто-то живет?

– Затем, чтобы другие не знали, что в нем кто-то живет, – рассеянно ответил капитан.

– Может, они Лилию охраняли? – предположила я, и все разом ко мне повернулись.

– Вы что здесь делаете? – Тот, который капитан, состроил зверскую рожу.

– Я – почти родственница хозяйки этого дома, – сразу нашлась я; это тоже один из Танькиных приемов, который и я решила взять на вооружение: главное – оппонента ошеломить, а пока он будет приходить в себя, придумать какой-нибудь выход.

– Что значит почти? – продолжал допытываться милиционер.

– Это значит, что мой муж думает о Валерии Степановне гораздо чаще, чем обо мне, – усмехнулась я.

– Белла! – одернула меня Татьяна. – Не вводи в заблуждение работников правопорядка.

Милиционеры уставились на меня, но ничего не сказали. Вернее, мгновение спустя один из них все же спросил:

– А о какой Лилии вы упоминали?

– Лилия Коваль – наша знакомая, пропала без вести две недели назад, когда поехала в ваш город выяснять отношения с госпожой Гронской.

Милиционеры переглянулись, и один из них пошел к выходу. Мы с Татьяной вознамерились пойти следом, но капитан рыкнул:

– Сидеть!

И мы с Танькой плюхнулись на один из небольших парчовых диванчиков.

Лилия была жива и здорова. Разве что немного двинулась на нервной почве. Она посмотрела на нас и как будто не удивилась. Сказала только:

– Рады?

Не понимаю, какая нам могла быть от этого радость? Можно подумать, это мы с Татьяной ее сюда послали. Я потому и подумала, что у нее не все дома. Нормальная женщина бы обрадовалась, расплакалась на худой конец, а Лилия...

– Где ты ее нашел? – спросил капитан у своего товарища.

– В одной запертой комнате. Я просто шел по коридорам и открывал все двери подряд. Кстати, в этой пришлось двери ломать... Думаю, Гронская не станет выкатывать нам претензии?

Он коротко хохотнул. Капитан строго взглянул на него и спросил у Лилии:

– Кто вы и почему оказались в запертой комнате?

– Можно подумать, вы не знаете. Ну ладно, если вам охота дурака валять, скажу. Лилия Коваль. Приезжала к вашей главной торговой крысе за деньгами.

– Вы имеете в виду гражданку Гронскую Валерию Степановну?

– Фамилию не знаю, а звать Валерия. У нее тут вертеп. Мафия. Ее любовник Рафик грозился выколоть мне глаза, если я не верну деньги, которые мой муж якобы украл у него...

– Вы согласны рассказать все это нашему следователю под протокол?

– Не согласна, – отрезала Лилия.

– Почему? Вы ведь ничем не рискуете.

– Рискую. Своим временем и здоровьем. За эти две недели я столько всего передумала и решила, что никакие деньги не стоят нашей жизни.

Поумнела, мысленно усмехнулась я. Но она не дала мне додумать и обернулась к нам с Татьяной:

– А вы что здесь делаете? Случилось еще что-нибудь?

– Ничего, – пожала я плечами, – за исключением того, что ты не явилась на похороны собственного мужа, и надо было кому-то тебя искать.

– Долго, однако, вы собирались.

– Не забывай, Артем был тяжело ранен. И как только почувствовал себя лучше, сразу помчался тебе на выручку. Он такой отчаянный.

– Ну да, так я и поверила, – фыркнула Лилия. – Где же тогда твой Артем?

– Он не мой, а общественный. Сейчас поймает местных бандитов, потом поедет домой, отловит парочку наших – у него нет времени принимать благодарности.

– Так, минуточку, – не выдержав, вмешалась Танька. Она с сочувствием взглянула на меня и обратилась к Лилии: – Кто здесь тебе чем-нибудь обязан? Мы твои родственники? Должники? Служба спасения? Какого черта ты позволяешь себе такой тон? Приехали, когда смогли. Скажи спасибо.

Лилия слегка оторопела от ее наскока.

– А я ничего и не говорю.

– Говоришь. И еще набираешься наглости возмущаться, почему мы так долго ехали. А что вообще ты здесь делала?

– Это мои проблемы.

– Вот именно! Твои проблемы, ты их и решай. Поехали, Белка, мне на эту кикимору тошно смотреть.

– Я – кикимора? – взвизгнула Лилия и попыталась ухватить Таньку за волосы.

Татьяна легко ее оттолкнула и вроде невзначай двинула меня локтем:

– Посмотри на нее. Эта мадам похожа на кого угодно, только не на несчастную забитую пленницу.

– Ты права, – кивнула я, глядя на Лилию, – кажется, здесь она делала что-то, что ей нравилось...

– Ах ты сучка! – вскричала та: видимо, я попала в точку, и на этот раз попыталась напасть на меня.

Милиционеры перестали обращать на нас внимания, а о чем-то сосредоточенно говорили между собой, приняв перед тем какой-то обеспокоивший их звонок.

– Лиля, что с тобой, опомнись! – услышала я знакомый голос, и Артем ринулся между мной и женой покойного друга.

– Стоп-кадр! – завопила Татьяна. – Артем Решетняк – защитник животных и взбалмошных баб!..