– Он счастлив без меня. Простите, я не хочу больше говорить о нем.

– Это ты прости меря…

Монна смущенно смотрела на Лали, затем, словно не понимая – отчего так разоткровенничалась перед падчерицей и кузеном своего супруга, растерянно пожала плечами и, извинившись, поспешила удалиться.

Дядюшка также решил оставить девушку в покое.

Когда гости стали расходиться по своим комнатам, Лали решила отправиться к себе и лечь спать. Быть может, если она встанет с первыми лучами солнца, то успеет повидаться с Антонио до его отъезда?

Краем глаза девушка заметила беседующих неподалеку Доротею дель Уциано и епископа Строцци. Заметив Лали, они замолчали. Стиснув зубы, Лали сделала церемонный поклон и поспешила к лестнице, ведущей в верхние покои. Ее остановила служанка.

– У меня послание к вам, сеньорита, – девушка незаметно вложила в руку девушке маленький квадратик бумаги и быстро отошла.

Сердце Лали трепетно забилось. Это от него!

Закрывшись в спальне, девушка дрожащими руками развернула листок. Антонио просил ее о свидании на берегу реки после полуночи и умолял сделать это втайне от других.

Боясь поверить в удачу, с сердцем, полным надежды, Лали торопливо переоделась в темное платье и завернулась в плащ с капюшоном. Спустившись по узкой лестнице на кухню, пустынную в столь поздний час, она внимательно осмотрелась. Пара слуг спали на скамейках возле плиты и при появлении Лали даже не шелохнулись.

Оказавшись во дворе, девушка мгновенно задрожала от ночного воздуха. Бормоча проклятия холодному европейскому климату, она поспешно зашагала в сторону западных ворот. Маленькая дверца отчего-то была не закрыта на замок, а сам стражник мирно дремал, прислонив голову к стене. Возле него лежала пустая бутылка из-под вина. Низко опустив голову, Лали осторожно прошмыгнула мимо пьяного охранника. Оказавшись за воротами, она подхватила путающиеся в ногах юбки и побежала в сторону реки.

Из зеленого шатра на холме пробивался луч света. Облегченно вздохнув, Лали заспешила вперед, навстречу счастью. Но в следующее мгновение земля ушла у нее из-под ног.

Первое, что пришло в голову, была мысль о юбках – наступила на них, запуталась и упала, однако в следующее мгновение Лали почувствовала, что ее куда-то волокут. Вырвавшийся было крик заглох, так и не успев родиться – чья-то рука, пахнущая чесноком, зажала ей рот. Ужас обуял девушку, она принялась вырываться, радуясь тому, что ей не успели связать руки, и изо всех сил колотить в грудь и лицо человека, державшего ее. Но похититель, не обращая внимания на ее сопротивление, еще крепче прижал девушку к себе и продолжал шагать так уверенно, словно вокруг было светло, как днем. Взбешенная девушка впилась зубами в жесткую руку и тут же заработала сильную затрещину. Придя в себя, она вцепилась ногтями в лицо мужчины. Он мгновенно вывернул ей руку и зажал девушке нос и рот. Лишившись возможности дышать, Лали забилась раненой птицей в руках похитителя. Извиваясь всем телом, она запрокинула голову в тщетной надежде вырваться, но, сообразив, что лучше всего притвориться потерявшей сознание, послушно обмякла в руках мужчины.

Похититель, ощутив, что тело девушки отяжелело, замер в нерешительности, а потом опустил ее на землю. Сердце Лали рвалось из груди, и она опасалась, что в самом деле потеряет сознание. Вскоре девушка услышала приближающийся топот копыт и поняла, что нужно спасаться прежде, чем сообщники похитителя приблизятся. Открыв глаза, Лали быстро обвела взглядом темноту, затем рывком вскочила на ноги и, подхватив юбки, бросилась бежать в сторону мерцающих огней.

Сзади послышался гневный крик и шум погони. По лицу хлестнула ветка, а волосы сильно рвануло назад. Не обращая внимания на боль, девушка побежала еще быстрее, спотыкаясь в темноте о корни деревьев.

Огни в палатках на берегу приближались. Еще мгновение – и лес окончится, бежать будет легче, нужно всего лишь взбежать по косогору. Понимая, что похитители следуют по пятам, Лали, глубоко вздохнула, чтобы закричать, но лишь захрипела – от усталости ей не хватало дыхания. Она попробовала крикнуть снова, но что-то ударило в спину и затылок, опрокидывая на землю… И на этот раз она на самом деле потеряла сознание.

Когда Лали очнулась, то поняла лишь то, что лежит на крупе коня. Ее окружала кромешная темнота, но звонкие голоса птиц говорили о том, что день в полном разгаре. В первое мгновение девушка испугалась, что ослепла и лишь потом сообразила, что похитители не только связали ей руки и ноги, но еще и укутали в какой-то мешок. Как долго они ехали, понять было невозможно, как и то – куда они направляются. Голова болела от удара и из-за того, что приходилось висеть подобно тряпичной кукле на коне, то и дело тыкаясь носом в мужские сапоги. Сквозь пелену тошноты девушка слышала голоса, но понять ничего не могла да и не пыталась.

Лали еще несколько раз теряла сознание и приходила в себя, когда ее губы смачивали водой. Она жадно принималась пить, а затем вновь погружалась в сон, дарующий спасительное забвение.

Перекатившись на спину, Лали взглянула на мир через волну спутанных волос, рассыпавшихся по лицу. Из окна бил ослепительный свет, мешая понять – куда похитители привезли девушку. Жмурясь и моргая, Лали в отчаянии пыталась понять, что происходит.

– От меня еще никто не убегал.

Голос из прошлого явился кошмаром для измученной девушки.

«Это дурной сон», – Лали закрыла отяжелевшие веки.

– Сеньорита, как вы чувствуете себя? – кто-то легонько тронул ее плечо.

Лали приоткрыла глаза и, проморгавшись, поняла, что лицо мужчины, склонившегося над ней, удивительно знакомо. Где она могла его видеть? Девушка с трудом напрягла память и убедилась, что грезит наяву. Рядом с ней сидел бронзоволосый Фернандо Аньес. Этого не может быть! В первый и последний раз она видела его уходящим с рынка рабов в Галате. Каким образом этот человек оказался здесь? Да еще в столь роскошной одежде…

– Фернандо? – потрясенно выдохнула она и села настолько поспешно, что ушиблась подбородком о его колени. – Этого не может быть…

– Мы знакомы? – удивился Аньес.

– Я видела тебя в Стамбуле на рынке. Невозможно, чтобы ты оказался здесь… – прошептала Лали и, мечтая, чтобы сон развеялся, покачала головой, но пират не исчезал.

– Ты была в Стамбуле на рынке рабов? – ошеломленно покачал головой Аньес. – Что ты там делала?

– Если она припомнила тебя, мой друг, то меня должна помнить еще лучше. Кстати, именно благодаря настойчивым уговорам этой малютки я решил выкупить тебя… Проклятье… зачем я тебе об этом сказал? Во всяком случае, имей в виду, что девчонка принадлежит мне, и держи свою смазливую морду подальше от нее.

Улыбка исчезла с лица Фернандо. Мрачно взглянув за спину Лали, он отошел к окну. Девушка оглянулась и с ужасом увидела перед собой до боли знакомое лицо капитана Миккеле Джаноцци.

– Что ты делаешь здесь?!

– Пришел, чтобы забрать то, что принадлежит мне. Куда желает отплыть дочь капудан-паши? Ах, прости, совсем забыл, что теперь ты дочь графа. Хотя нет, теперь ты – снова рабыня капитана Джаноцци. По случаю возвращения моей потери у меня хорошее настроение, поэтому исполню любой твой каприз. Так куда ты хотела бы отправиться? Обратно в Стамбул или в Магриб?

Лали потрясенно покачала головой. Она не желала покидать свою родину. Жизнь женщины здесь оказалась намного интереснее, чем в Турции. Мужчинам здесь полагалось иметь лишь одну супругу, а их жены сами управляли домом, открыто появлялись в обществе, скакали верхом, охотились, танцевали вместе с мужчинами, не пряча свою красоту под чадрой. Конечно, не все в этом мире устраивало Лали, и климат был намного холоднее, нежели на Босфоре. Но Италия – ее родина, и Лали решила остаться здесь. И принадлежит она лишь одному господину – Антонио ди Карриоццо.