Девушка раздраженно отвернулась.

– Ты не можешь вот так легко оставить меня, – проворчала она сердито.

– Сейчас ты в этом убедишься, – хмыкнул Антонио и пришпорил коня.

Лали последовала за ним, и вскоре дворец предстал перед их взорами во всей своей красе.

– Набрось мантилью на волосы и лицо, – приказал Карриоццо.

Девушка дотронулась до локонов, рассыпавшихся по плечам.

– Зачем?

– Делай, как я сказал! – рявкнул Антонио.

Вспыхнув от негодования, Лали, тем не менее, послушно покрыла кружевной шалью волосы. Даже не посмотрев в ее сторону, чтобы убедиться, что его приказ выполнен, Карриоццо молча кивнул и направился дальше.

Антонио натянул поводья, останавливая коня перед подъемными воротами, ведущими в замок.

– Кто вы? – в маленькое оконце выглянул бородатый мужчина.

– Антонио ди Карриоццо. Мне нужно проведать твоего господина. Доложи ему.

– Ты – призрак?! – стражник вцепился в решетку и перекрестился. – Зачем тебе понадобился мой добрый господин?

– Я человек из крови и плоти. Можешь потрогать мою руку. Убедился? А теперь передай своему господину, что я привез его потерявшуюся родственницу.

– Кто она? – не совсем пришедший в себя мужчина попытался рассмотреть скрытое вуалью лицо женщины, держащейся за спиной возникшего из небытия Карриоццо.

– Узнаешь в свое время! – рявкнул Антонио, теряя терпение. – Не трать напрасно время, иди и доложи своему господину, если не хочешь изведать моей плетки.

Невнятно бормоча себе что-то под нос, охранник исчез, старательно прикрыв оконце.

– Почему ты не сказал ему обо мне? – удивилась девушка.

– О твоем возвращении первым должен узнать твой отец. Не забывай о том, что тебя выкрали именно из этого дома. Кто-то был весьма заинтересован в твоем исчезновении. И, возможно, все еще находится здесь.

– Надеюсь, это не твоя Монна! – прошипела Лали.

Если он убежден в том, что ее здесь поджидает опасность, то почему так стремится оставить среди чужих людей?

– Монна здесь ни при чем. Ей было одиннадцать лет, когда тебя похитили. И для ее семьи решение Монны выйти замуж за твоего отца явилось полной неожиданностью.

Антонио замолчал и, отведя от лица Лали кружевную мантилью, долго смотрел ей в глаза, пока она сама не отвела взгляд, не в силах вытерпеть эту муку.

– Синьора де Бельфлер просит вас пройти, – вернувшийся стражник услужливо распахнул перед гостями графа ворота, прервав их молчаливый поединок.

Решетка поднялась с ужасающим визгом, заставившим коня Лали встать на дыбы. Жеребец непременно сбросил бы девушку, если бы Антонио вовремя не схватил поводья. Она уже открыла рот, чтобы поблагодарить его за помощь, но Антонио взглядом остановил ее.

– А где синьор? – мрачно поинтересовался Карриоццо.

В сердце у Лали что-то екнуло. Она знала, что отец (как странно называть этим словом человека, лица которого не удается вспомнить) женился на невесте Антонио, и заранее возненавидела эту женщину. Мало того, что она заменила в сердце отца ее мать, так еще и посмела нанести смертельную обиду Антонио. Но отчего приглашение соизволила передать одна Монна? Неужели что-то произошло с отцом Лали?

– Синьор на охоте. Он скоро прибудет. Вы можете пройти.

– Мы подождем здесь, – резко отказался Антонио.

Шум, раздавшийся сзади, заставил Лали испуганно повернуться. На холме выше цветущего луга появилась большая группа всадников.

– Вот и синьор вернулся с соколиной охоты, – услужливо объявил стражник.

Антонио развернул коня, словно желая встретиться с удачливым соперником лицом к лицу. Справившись с волнением, девушка сделала то же самое, правда, слегка неумело.

«Интересно, кто из этих людей отец?» – размышляла Лали, вглядываясь в приближающихся всадников.

– Справа, – произнес Антонио, словно прочитав ее мысли. – В зеленом с позолотой.

В непосредственной близости от подъемного моста всадники замедлили шаг коней, и девушка впилась глазами в высокого статного мужчину, среди золотистых кудрей которого просматривались серебряные нити седины. Лали удивилась тому, что Антонио называл ее отца стариком. Несмотря на свой возраст, граф выглядел весьма достойно: статная фигура, гордая осанка, широкие плечи, аккуратная бородка и курчавые волосы обрамляли лицо с удивительно правильными чертами, темные карие глаза светились внутренним огнем, а легкие морщинки в уголках рта и лучики у глаз являлись свидетельством его доброго смешливого нрава. Этот человек удивлял не только совершенной красотой, но истинным благородством. Пожалуй, Монна была права, сделав выбор в пользу более старшего поклонника.

Совершенно неожиданно для себя девушка поняла, что хочет прижаться к этому человеку и заплакать от радости. Этот красивый мужчина баловал Лали в далеком детстве, одаривал подарками, катал впереди себя на лошади, целовал нежно перед сном и называл своим сокровищем. До этого момента девушка не желала возвращаться в отчий дом, считая, что у нее нет и не будет никого дороже Антонио, а теперь вдруг осознала, что рядом с ней находится единственная родная душа, которая у нее есть. Если, конечно, де Бельфлер захочет признать Лали своей дочерью.

При виде Антонио ди Карриоццо на лице Людовико де Бельфлера отразилось полнейшее изумление. Потрясенный граф в полнейшем недоумении рассматривал угрюмо молчавшего Антонио и его спутницу, пытаясь разглядеть черты ее лица. Возле Бельфлера собрались остальные всадники, тихо обсуждая между собой появление человека, которого считали погибшим. И даже сокол, ощутив настороженность своего хозяина, разволновался на руке графа. Не отрывая глаз от Антонио, Людовико ласково погладил блестящие перья своего любимца.

– Добро пожаловать в Парму, Антонио. Я рад, что ты вернулся, – произнес он, широко улыбаясь. – Честно говоря, мне не хотелось верить тому, что ты погиб.

– А все прочие надеялись, что я не вернусь?

– Ты явился сюда в дурном настроении. Неужели до сих пор злишься на меня из-за Монны?

– Мое отсутствие нисколько не повлияло на отношение к вам, синьор.

– Мне жаль… – Бельфлер с сожалением покачал головой. – Лучше бы нам помириться. Ведь наши семьи должны породниться в самое ближайшее время.

– Породниться? – с удивлением переспросил Антонио и оглянулся на Лали. Неужели Бельфлер узнал свою дочь?

– Ты хочешь сказать, что приехал сюда, не побывав у себя дома?

– Именно так. И у меня есть на то причины.

Стражник услужливо подскочил к своему господину.

– Синьор Карриоццо уверяет, что эта дама – ваша родственница, мой господин, – произнес он, указывая на укрытую вуалью Лали.

– Моя родственница? – озадаченно нахмурился Бельфлер. – Жаль. Я полагал, что ты нашел себе жену во время странствий.

Лали хотела отбросить вуаль и назваться, но Антонио остановил ее.

– Сначала я хочу узнать, о каком родстве между нами идет речь, – заявил он Бельфлеру.

– Тогда пройдем в дом. Сколько можно стоять у ворот, – предложил граф и первым направил своего коня в распахнутые ворота. Оглянувшись на Антонио и заметив, что незваные гости не спешат вслед за ним, решительно объявил: – Я искренне рад видеть тебя и твою спутницу в своем доме. Давай обсудим наши проблемы за столом у камина.

Понимая, что в этом приглашении нет ничего дурного, Антонио уступил настоятельным просьбам Людовико и въехал во двор замка де Бельфлер.