Ей понадобилось три часа, чтобы выехать на перекресток, который она пометила в своих записях. Последние километров двадцать она боялась, что неправильно поняла указания приятеля Сьюзи. Ан нет, вот он. И большая вывеска тоже есть: «Национальный парк Кейп-Арчер».

Пока Джорджия поворачивала направо, согласно инструкции, ей вдруг стало интересно, работает ли этот приятель Сьюзи в парке или живет там. Она не сомневалась, что он не имеет никакого отношения к лечебному центру, тем более к научным изысканиям Сьюзи, слишком далеко он забрался.

Еще полчаса Джорджия тряслась по размытой дороге с рытвинами размером со стиральную машину, заставляя маленький «судзуки» Эви метаться из стороны в сторону, и она не на шутку измоталась, пока добралась до места. Под мышками и на спине у нее расплылись мокрые круги, а волосы и вовсе липли к коже, словно она только что купалась в море.

Джорджия выползла из машины. У нее болела шея, а когда она попыталась выпрямиться, где-то в пояснице послышался тихий щелчок, по крайней мере так ей показалось.

Дом оказался низкой хижиной с железной крышей. Еще она обратила внимание на два сарая и алюминиевую лодку на берегу широкой спокойной реки цвета тусклой меди. В воздухе стоял несмолкаемый гул насекомых. Какого черта тут делает приятель Сьюзи с автоответчика?

Не успела она дойти до дома, как почувствовала жало, вонзившееся ей в икру. Она хлопнула себя по ноге. Ладонь оказалась в крови. Другое жало впилось ей в лодыжку, третье — в руку. Черт подери! Она совсем забыла, какой совет ей дали.

Джорджия уже вовсю плясала на крыльце, когда дверь с москитной сеткой отворилась.

— Я предупреждал.

Мужчина в шортах и без рубашки втащил ее внутрь.

— Помогает только «Дит».

Он прошел в темный коридор. Джорджия стояла, стараясь привыкнуть к темноте.

— Ну иди же сюда. Нечего здесь торчать, словно тебя держат про запас!

Джорджия торопливо последовала за ним, как оказалось, в прачечную. Он протянул ей пластмассовую бутылочку:

— Давай растирайся, а то сожрут заживо.

Тут он заметил повязку на руке:

— Эй, руку держи подальше. Я сам буду лить.

Едва дыша, Джорджия стала растирать ноги, руки, лицо. Жидкость страшно воняла, и Джорджии казалось, что у нее горят губы. Она потянулась к крану, чтобы смыть жидкость с руки.

— Оставь. Им очень нравится кожа над костяшками. Им вообще нравится открытая кожа.

— Спасибо.

— Да ладно. — Он протянул руку. — Мы не познакомились. Хуб Свартендийк. Смотритель парка. Приятели зовут меня Швед. Не могут выговорить мое имя.

Швед, пожалуйста, мне холодно.

Ага! Теперь Джорджия поняла. Швед — это парень в поношенных ботинках на фотографиях. А Беззубый, скорее всего, крокодил.

— Джорджия Пэриш.

— Понятно. — Он посмотрел на свои большие босые ноги. — Что ж, пошли. Навестим Беззубого. Поговорить можно и по дороге.

Джорджия бросилась следом за ним в кухню, где он взял синюю сумку-холодильник «Эски», ружье и коробку с патронами, прежде чем выйти на насыщенный влагой воздух, в котором жужжали москиты. Он направился к лодке, положил ружье рядом с острогой, а коробку — рядом с рыболовными принадлежностями.

— Прыгай.

— Я сама. Мне не страшно промокнуть.

— Прыгай, тебе говорят.

Джорджия прыгнула и встала посреди лодки.

— Держись!

Ей стало не по себе, когда Швед побежал обратно к дому. Вернулся он, держа в руках полотенце и зонтик. Полотенце постелил на раскаленный алюминий, как он сам сказал, пока разворачивал его, чтобы она не обожглась.

— Садись.

Она села, глядя, как он кладет зонт рядом с ружьем на дно лодки. Спросить, зачем он это делает, она не посмела, чтобы не показаться еще глупее, чем она уже наверняка себя показала.

Швед оттолкнул лодку, прыгнул в нее и завел мотор. Сидя на корме, он не выпускал из правой руки рычаг, а Джорджия сидела впереди, подставляя лицо под теплый соленый ветер.

Река была неглубокой, на дно во время разливов уходило много земли с обширных берегов. По обеим сторонам густо росли тысячи сплетенных кронами мангровых деревьев с выходящими на поверхность спутанными корнями. С деревьев свисали плети ползучих растений, и белые цапли неспешно вышагивали на мелководье, поводя длинными шеями.

Коротко глянув на белый след, который оставляла после себя моторная лодка, Джорджия опять стала смотреть вперед. Она понятия не имела, куда они направляются и что задумал Швед, но ей было все равно. Она снова наслаждалась ездой по воде. Живя в Сиднее, Джорджия все свободное время проводила на моторных лодках друзей, и хотя она всего-то две недели была отлучена от воды, ей казалось, что прошли месяцы. В первый раз после крушения «Пайпера» она улыбнулась.

Проехали они совсем немного, когда Швед снизил обороты примерно до четырех узлов, и Джорджии сразу показалось, что температура воздуха увеличилась на тысячу градусов. Джорджия не отрывала взгляда от блестящей поверхности воды, мечтая поплавать и смыть с себя «Дит» и пот.

— А ты, оказывается, водяная девочка.

Джорджия обернулась:

— Да, люблю воду.

— А Сьюзи не любила.

— Не любила воду?

Он крякнул, выпустив воздух через нос, и это было похоже на храп лошади.

— И плавать не умела. Очень она боялась, но сюда время от времени приезжала. Даже штаны снимала, чтобы прокатиться.

Они медленно повернули, следуя течению реки, и через несколько минут Швед еще снизил скорость.

— Видишь вон там как будто ледяная дорога? Это дорога Беззубого. Слева от пастбища слонов.

Ледяная дорога, как назвал ее Швед, оказалась довольно широким пространством реки, в котором плавала земля, словно кто-то бросил в реку несколько полных мешков цемента.

Джорджия на глазок определила границу:

— А как он выбирается? Насыпь-то крутая.

Швед усмехнулся:

— А он и не выбирается. Ждет волну, а потом идет.

Умный крокодил, с восхищением подумала Джорджия.

— Покатаемся немного вокруг, может быть, он на месте. — Швед показал на поворот впереди, потом нагнулся и открыл «Эски»: — Выпьем немножко пива? Побалуем себя.

Джорджия открыла бутылку и отпила из нее. Она почувствовала, как в желудок бежит холодный ручеек. Потом вытерла рот тыльной стороной ладони и не удержала отрыжку.

— А отчего такой интерес к Беззубому?

— Большой он. Около семи метров, может, немного побольше. Сьюзи он очень нравился. Вот и ты теперь с ним встретишься, ведь ты была с Сьюзи до конца.

Семь метров? Наверное, он весит целую тонну. Джорджия поспешила выпить еще. Господи боже мой! Она вовсе не была уверена, что хочет встретиться с крокодилом, который больше, чем «лендкрузер» Юмуру.

— А почему его зовут Беззубым?

Швед посмотрел на нее так, как обычно смотрела миссис Скутчингс, когда она в школе неправильно отвечала на простой вопрос.

— Потому что он беззубый. Во время какой-то схватки у него сломался один из передних зубов. У крокодилов зубы вырастают заново, так что теперь ничего не заметно. А кличка осталась. — Швед покачал головой. — Никогда не видел такого прежде. Бедняга. Наверно, ему было очень больно.

Прошло минут пять.

— Видишь бревно? — спросил Швед и показал на нечто похожее на поваленное дерево на песчаном берегу.

Джорджия кивнула.

— Крокодил.

Едва он произнес слово «крокодил», как это уже было не дерево, а доисторическое существо с чешуей вдоль спины до самого кончика могучего хвоста. Он лежал мордой к реке. Джорджия поглядела чуть дальше и увидела еще одно неподвижное существо на берегу, которое не было деревом. Потом то, что на первый взгляд было сломанной веткой, приминая сухую траву, высунулось из леса.

— Боже мой!

— Город крокодилов. Так называется это место.

Швед показал еще на трех крокодилов, притаившихся под мангровыми деревьями. Если бы он не показал, она бы ни за что их не заметила.

— Почему Сьюзи так интересовалась крокодилами?

— Не крокодилами вообще, — ответил он, — а дикими крокодилами. Те, что на ферме, слишком жиреют со временем. Знаешь, что крокодилов разводят на кожу? Из крокодильей кожи делают сумки и всякое другое дерьмо. А некоторые придумали еще секс-игрушки из нее делать. Представляешь?