Джорджия вздохнула с облегчением, когда увидела Эви, распахнувшую ей свои объятия. Утонув в них и вдохнув горький запах пота аборигенки, смешанный с ароматом специй и жареного мяса, Джорджия вновь почувствовала себя маленькой девочкой. Никто на всем свете не умел обнимать лучше Эви.

Прежде чем Линетт основала коммуну, они остановились у Эви, но тогда ее стоянка занимала всего лишь четвертую часть теперешней. Потом Эви частенько наведывалась в коммуну, привозила ящики с холодным пивом и вином, иногда овощи и свежую рыбу, но даже когда она приезжала с пустыми руками, ей всегда были рады. В городе не было другой женщины, которая бы так обо всех и обо всем знала, как Эви. Потом коммуны не стало, но маме даже не надо было спрашивать Джорджию и Доун, куда они хотели бы поехать. Парковка Эви была их вторым домом, а сама Эви — их второй мамой.

— Проклятье, что с твоей рукой?

— Зажала дверью палец.

Эви расстроилась:

— Бедняжка. Сломала?

— Не совсем.

Эви вновь обняла ее, еще ласковее, чем в первый раз, и пошлепала по спине, словно успокаивая ребенка:

— Это поможет.

— Извини, что так вышло с «судзуки».

Отстранившись, Эви сказала:

— Один из пилотов Бекки привез машину сюда. Я думала, Мэтт налетел на дерево.

— Я сбила казуара. Убила его.

— Поджарила? Нет? Ничего, бушмены поджарят. Говорят, казуары вкусные. Как эму.

Эви шутила, совершенно безразличная к тому, что Джорджия сократила популяцию казуаров с тысячи пятисот особей до тысячи четыреста девяносто девяти.

— Я оставила его на дороге.

— Жаль, не знала, а то немедленно попросила бы его порубить и заложить в мою морозилку. — Эви взяла связку ключей и направилась в складское помещение в глубине офиса. — Всегда мечтала о куриной ножке величиной с корову.

Захватив чистые простыни и полотенца, они между прицепами и фургонами направились в сторону моря. Эви шла по бетонной дорожке впереди Джорджии, переваливаясь с ноги на ногу, как толстая гусыня. То, как она виляла задом под тесным зеленым платьем, о чем-то напомнило Джорджии.

— Эви, ты знаешь Джоани из лечебного центра?

— Конечно знаю. Мы же двоюродные сестры.

— А…

— Лучший фургон уже занят, — сказала Эви. — Если хочешь получить второй по качеству, то заодно заимеешь и соседей, а так как тебе вроде бы всегда нравилось пустое пространство вокруг, то я поселю тебя в семнадцатом номере, на том конце стоянки.

Стараясь поспевать за Эви, Джорджия то и дело утирала пот с лица. Жара стояла градусов под сорок, а влажность и вовсе зашкаливала за девяносто процентов. Беспокойные облака сдуло ветром, и небо сверкало хрустальной чистотой. Пот стекал с лица, рубашка промокла и прилипла к груди и спине, как вторая кожа. В такой день ей самой не верилось, что она прожила тут так долго. Девять лет без кондиционера. Сущий ад.

— Кто у тебя поселился? — спросила она Эви.

— Репортерша. Индия Кейн.

— Тогда подойдет второй по качеству. Я не возражаю против такого соседства.

— Вы встречались?

— В больнице.

Джорджия спросила Эви, что ей известно об убитом мужчине по имени Ронни Чен. В конце концов, его нашли в ее владениях.

— Мне сказали, ему выстрелили в затылок. Джонси, один из наших местных констеблей, уверен, что парень это заслужил. Все, что только есть противозаконного, у него на счету. Шантаж, проституция, похищения, убийства, наркотики — вот так он делал деньги.

— Да ну?

— Если хочешь знать мое мнение, туда ему и дорога.

Эви отперла дверь на огромную роскошную стоянку, выходящую на Ки-Бич и Коралловое море. Все фургоны стояли на каменных блоках посреди аккуратно подстриженных газонов, окруженных фиговыми деревьями и разнообразными папоротниками. Здесь был не только бассейн, но еще и теннисный корт, площадка для гольфа, производившая странное впечатление и гигантский душ, стены которого покрывали вьющиеся розы.

Индия поселилась в первом фургоне на самом краю песчаной полосы, то есть на северной, в милю длиной, части берега, но и фургон Джорджии вряд ли можно было назвать второсортным. С юга из него открывался вид на добрых полмили, если не на милю. Оба фургона были снабжены электронной защитой от насекомых, очагами для барбекю и душевыми кабинами с пресной водой, чтобы смывать соль после купания в море. Джорджия видела вещи Индии, сохнувшие на солнце. Свободные хлопчатобумажные юбки, шорты и несколько стрингов малинового цвета.

— Здесь немного душно, — сказала Эви, когда они вошли в фургон. — Его довольно долго не открывали. Вот твой ключ. Почему бы тебе не погулять немного? А я пока встряхну простыни, пройдусь пылесосом — в общем, подготовлю тут все для нормальной жизни.

Джорджия смотрела на темно-синее море и жалела, что не может поплавать вволю, а потом, сбросив с себя напряжение, улечься под пальмой и проспать до конца дня, — ее ждали важные дела. Например, стоило удостовериться, не ограблен ли дом Сьюзи, и если ограблен, то нет ли здесь связи с вторжением в аптеку, не говоря уж о вторжении в комнату и похищении самой Джорджии.

Снаружи послышался шум автомобильного мотора, напомнивший Джорджии еще об одной проблеме.

— Эви, я забыла спросить: автобус еще ходит до города?

Проветривая простыни на двуспальной кровати, Эви ответила:

— Не изображай из себя англичанку. Почему бы не спросить прямо? Отвечаю: да, ты можешь взять «судзуки». Ключ в конторе.

— Ты уверена?

Эви укоризненно посмотрела на нее.

— Большое спасибо, — торопливо проговорила Джорджия и убежала.

Открыв багажник, Индия пыталась вытащить из него ящик с пивными банками, но, завидев Джорджию, бросилась к ней:

— Боже мой, Джорджия! Я слышала, тебя похитили. Как ты?

— Они меня с кем-то перепутали, — ответила Джорджия.

— Ну и слава богу, — сказала Индия, убирая с лица волосы. — А кто был им нужен на самом деле?

Джорджия пожала плечами. Журналистка нахмурилась:

— А что с пальцем? Мне казалось, ты поранила ладонь.

— Ну… ладно, парни, которые меня похитили, так спешили, что дверцей машины прищемили мне палец.

— Боже мой, — повторила журналистка. — Это были китайцы, да? Это они залезли в дом?

— Ну… — Джорджия отвернулась. — Возможно, что они.

— Интересно, имеют они отношение к убийству Ронни Чена? — задумчиво проговорила Индия. — Может быть, это БКБ? Банда «Красный бамбук»? Вы слышали о Ронни? Или, может быть, слышали о старшем Чене? О Щербатом Чене?

Несмотря на убийственную жару, Джорджии стало холодно. У Костюма была дырка между коричневыми от никотина передними зубами. Неужели он — Щербатый Чен?

— Кто? — как бы между прочим переспросила Джорджия, облизав губы.

— Щербатый Чен стоит во главе банды «Красный бамбук». Ронни был его старшим сыном. Младший — Джейсон Чен. Я слышала, Джейсон всегда носит кожаный пиджак, даже в жару.

Джорджия ничего не сказала, и Индия вздохнула:

— Черт подери! Мне не удалось узнать, кто убил Ронни. Хотя я очень старалась.

Стараясь выкинуть из памяти образы Ченов — отца с его сигаретами и сына в кожаном пиджаке, — Джорджия спросила:

— Ты приехала сюда, чтобы узнать, кто убил Ронни Чена?

— Нет. Это случилось уже после моего приезда. Я хотела повидаться с Сьюзи Уилсон.

— С Сьюзи? — удивленно переспросила Джорджия.

— Да. Она звонила мне, собиралась рассказать что-то интересное. О том, как можно использовать лечебные центры. Мы должны были встретиться в субботу за ланчем… ты знаешь, что случилось.

— Сьюзи считала, что в «Лотосе» используют людей?

— Она не сказала прямо, но я проверила и нашла лишь счастливых пациентов. — Индия махнула рукой на ящик: — Хочешь холодного пива?

Оттянув на груди мокрую рубашку, Джорджия ответила:

— Может быть, позже. Мне надо в банк. Хочу узнать, не перевели ли мне деньги.

Индия просияла:

— Можно мне с тобой? С банками трудно иметь дело, если нет удостоверения личности. — Джорджия помедлила с ответом. — Тебе нужна машина?