Перед Джарой стояло четыре фигуры. Неясные, расплывающиеся, но нестерпимо яркие. Две из них, ало-оранжевая и бело-голубая напоминали мужчин, две другие, тёмно-зелёная и глубоко-синяя — женщин. Джара задышала часто, сделала шаг назад и упёрлась во что-то твёрдое. Это были Врата, материализованные теперь в высокие двойные двери. Пальцы нащупали рельефные узоры. Джара повернула голову и увидела кинжал, воткнутый, как ключ, в бутафорский золотой замок, висевший на огромных ручках.

Джара снова повернулась к четырём фигурам. Они колыхались, как полотнища на ветру. Иногда они становились чёткими, так что Джара могла почти разглядеть черты лиц. Иногда они, наоборот, делались размывчатыми, походя на лужи пролитой краски.

Судя по всему, очам Бестии предстало четверо Повелителей Стихий.

— Они не пускают нас! — Сунор постоянно дотрагивалась кончиками холодных пальцев до камней в диадеме.

Серый туман, будто зловеще усмехаясь, сгустился вокруг них, так что дышать стало труднее. Вокруг не было ничего, кроме того тумана. Ангелы окончательно потеряли ощущение верха и низа.

— Попробуем ещё раз, — твёрдо сказала Сельма.

— А что попробуем-то? — с долей раздражения спросил Тэллар. — Мы стоим как восемь ослов посреди тумана и — думаем.

— О да, для тебя это непосильно трудная задача, а, Сокол? — хмыкнула Аерис.

Тэллар обиженно засопел и собрался что-то ответить, но ему не дали.

— Хватит болтать, этим мы Джару не спасём! — оборвал его Грифон.

— Давайте попробую я, — выступила вперёд Змейка. Она вытянула руки и сложила ладони. Маленькая целительница закрыла глаза. Между пальцев засиял мягкий тёплый свет. — Кажется, получается…

Ивор нетерпеливо притаптывал на месте, злясь, что не может помочь.

— Может, попробуем передать ей нашу силу, как на руинах? — предложил Хаарт.

Сельма внимательно посмотрела на него.

— А что, неплохая идея. Давай.

— Что — давай? — спросил Сокол.

— Действуй, — бросила ему Аерис и вытянула руки, в которых держала свой лук, к Змейке.

Ангелы выстраивались в полукруг за спиной девушки и протягивали к ней свои артефакты, сосредотачиваясь и заставляя силу и энергию течь от самого их средоточия через выпростанные руки до самых кончиков пальцев и перетекать к Змейке.

С ладоней целительницы сорвались ослепительные лучи. Сияющими клинками они разрезали серую густоту тумана, бывшего ничем. Клубы тумана расползлись перед Ангелами, спасаясь от яркого чистого света и открывая их взору огромную залу с высокими двустворчатыми дверьми, ручки которых сцеплял большой золотой замок. В замок был воткнут окутанный пеленой тусклого света кинжал, а рядом стояла Джара и собиралась его вытащить…

Разноцветные искры, из которых состояли призрачные пятна, бывшие богами, стали понемногу сближаться, уплотняться, воплощаясь в привычные глазу материальные и (по крайней мере, на вид) осязаемые тела.

Теперь перед Джарой стояли Повелители Стихий, какими они были в начале времён, когда они пришли в Мир и сотворили живых существ, своих детей.

— Настал этот час, — громовым раскатом прогремел голос бога Воздуха. Он был высок и крепок, в бело-голубых одеждах.

— Мы ждали долго, — трескучим, как костёр, голосом говорил бог Огня, темнокожий, жилистый, в красном одеянии, — и теперь Ангелы здесь!

— Открой же Врата, Ангел-Ключ! — грохотом водопада воскликнула богиня Воды, походившая одновременно и на человека, и на нерейю. — И грянет Час Гнева!

— Чёрта с два, — процедила Джара. Ей было страшно, но близость её кинжала, её артефакта, затвора в дверях Измерения, придавала ей бодрости.

— Открой, — просто сказал четвёртый голос, и Джара немедленно пришла к мысли, что это очень разумная идея. Открыть Врата. Она без колебаний взялась за рукоять кинжала, собираясь вытащить его…

…чтобы выпустить на волю безумных богов, позволить энергии Измерения проникнуть во внешний мир, своею рукой положить начало концу света…

Джара отпрянула от кинжала и в страхе взглянула на богиню Земли, невозможно прекрасную молодую женщину. Богиня улыбалась и совсем не злилась на ту, чьих предков создала её божественная сила. Джара заглянула в её сияющие внутренним светом красивые и добрые глаза и поняла, что не сможет заставить себя ослушаться. Ноги и руки налились тяжестью. Джара устала так, что готова была лечь и заснуть.

— Ты поспишь, дитя моё, когда откроешь двери, — ласковым голосом любящей матери сказала богиня Земли. — Только открой Врата…

Зевнув, Джара согласно кивнула. Она сделала шаг к кинжалу. Ещё один. Кинжал налился тревожным светом. Джара снова ощутила какие-то мысли в своей голове. Кинжал засиял ещё ярче, и на долю мгновения сознание вспыхнуло мыслью, что она не должна этого делать. Джара даже замерла на месте. Но тут она ощутила лёгкое, тёплое прикосновение ладони богини Земли к своей щеке. Девушка повернулась к богине, и та улыбнулась и кивнула головой.

— Открой Врата.

Джара коснулась пальцами кинжала. Рукоять дрожала, и что-то через это прикосновение передавалось в разум Бестии, будто артефакт пытался её предупредить, предостеречь… Но Джара всё ещё ощущала тепло ладони богини Земли на своей щеке. Она обхватила рукоять кинжала.

— ДЖАРА, НЕТ!!!

Бестия вздрогнула, отшатнулась назад, обернулась на голоса. Позади богов посреди серых клубов тумана стояли восемь Ангелов — впереди всех Змейка, остальные позади неё — и с ужасом на лицах протягивали к ней руки и кричали, чтобы она не отворяла дверей…

Пелена наваждения растворилась. Джара тряхнула головой, ругая себя за слабость.

Боги тоже закричали. Они взвились в воздух, простирая руки и истошно вопя, и их красивые лица исказили гримасы ярости.

Ангелы вбежали в залу, и клубы тумана растворились посреди ярких красок расписных стен. Границы и без того огромной комнаты мгновенно расширились ещё больше. Стены разъехались, а потолок вознёсся в необозримую высь, будто бы расчищая пространство для великой битвы.

Боги, с безумными криками носившиеся над Ангелами, стали метать в них ослепительные рогатые молнии, шипящие огненные ленты, струи обжигающе горячей воды, тяжёлые каменные клинки.

Сельма воздвигала магическую защиту, Змейка отражала удары богов о зеркальный щит. Хаарт и Ивор своими волшебными мечами встречали атаки Повелителей Стихий и сводили их на нет. От диадемы Сунор и прямо из её глаз били лучи невозможно яркого света. Когда они попадали на пол громадной комнаты, там оставались чёрные дымящиеся прогалины. Аерис управляла ветром, который отводил молнии, огонь, камни и воды в сторону от Ангелов. Одновременно она пускала вверх стрелы, пытаясь попасть в беснующихся богов. Эйдан изменял направление огненных лент и сам атаковал богов градом шаров из пламени.

Джара и Тэллар скакали по полу залы, как кузнечики, увиливая от смертельных атак.

— В такие-то минуты и чувствуешь себя ущербным, — сказал Сокол, когда они с Джарой чудом увернулись от ветвистой фиолетовой молнии.

— Ты ещё можешь шутить!.. — воскликнула девушка, вскидывая взгляд кверху.

Бог Огня будто заметил её взгляд и осыпал их с Тэлларом градом огненных шаров. Сокол толкнул Джару в сторону и сам прыгнул, однако Эйдан и так успел перехватить пламя и обратить его против создателя. Впрочем, успехом это не завершилось. Огненные шары просто растворились, коснувшись протянутой к ним ладони бога.

— Разве можно убить богов?! — в отчаянии произнесла Джара, глядя, как все атаки Ангелов заканчиваются ничем.

— Это мы и пытаемся проверить, — хмыкнул Тэллар и резко пригнулся, увлекая за собой Бестию. Одна из молний, отскочив от щита Сельмы, пролетела прямо над их головами.

— Целы? — спросила Чародейка, подбегая к ним и одновременно обстреливая из жезла мечущихся в воздухе богов.

— Целы, — кивнула Бестия. — Что-нибудь получается?

— Почти ничего. Мы в неравном положении. Они наверху, мы внизу.