— Стой, Сунор. Сначала свяжись с отцом, пусть он отзовёт отряд.

— Хорошо, — тут же согласилась девушка и выбежала из комнаты.

Хаарт опустился на пол, опёрся локтями о колени и обхватил голову руками. Что теперь будет с ним? Что будет со Змейкой? Что будет с их любовью? Подлый предатель… Но что может он сделать ещё, если на кону — жизнь его возлюбленной? Может, лучше умереть? Но любой неверный шаг с его стороны, и рассерженная Сунор попросит отца вырезать резервные отряды все до одного. Придётся предать любовь к Змейке. Но нет — разве это предательство? Предательство тела — не предательство души. Он всё равно будет любить лишь свою маленькую Змейку. А дальше он посмотрит. Может, резерв выступит… И тогда…

Хаарт вздохнул и облокотился о стену.

Разве мог он думать, что так случится, тогда, в Биэтиме? Он бы прыгнул с корабля в воду, лишь бы не разлучаться со своей колдуньей. Он был готов отречься от Ордена! Как тогда было безгранично их счастье, там, в маленьком чердаке Змейки, на корабле и в первые дни в Тадоре, в Ордене? Они не могли и представить, что судьба жестоко разлучит их.

Как же это больно…

— Он согласился? — спросил Десса.

— Естественно, я же пригрозила ему жизнью этой дурочки, — пожала плечами Сунор.

— И что теперь?

— Как что? О Луна, Десса, разве ты не знаешь меня?

— Надеюсь, вы будете сидеть здесь, как приказал вам отец, и сдержите обещание перед юношей.

— Очень смешно. Ха-ха. Десса, свяжи меня с отцом. Хочу попросить его опустошить Приозёрные леса. И ещё, не забудь, мы скоро покидаем крепость.

— Сунор!

— Что ты ужасаешься? Ты думал, я такая добрая и хорошая? Хочу позлить Хаарта, пусть посмотрит на войну. Нападём на какой-нибудь небольшой пост Солнца, разрушим там всё до основания. А Кривые Клинки папы пусть вырежут все резервные отряды, — продолжала девушка, как ни в чём не бывало.

Старый чародей сдвинул брови.

— Мне не нравится, когда ты хмуришься так, Десса, — вдруг изменившимся тоном сказала Сунор.

Десса промолчал и вызвал отца Сунор.

— Это слишком рискованно, Джара. Мы туда не пойдём. Магия…

Девушка фыркнула.

— Я не боюсь магии. Я ничего не боюсь.

Ивор нахмурился.

— Не сходи с ума, Бестия. — Раз он назвал её профессиональным прозвищем, значит, действительно разозлился. — Неужели не понимаешь?…

— Нет, Грифон, — отрезала та, отплачивая тем же. Он собирался сказать что-то ещё, но она прервала его. — Я думала, что мы похожи. Оказывается, нет.

Черноволосая Джара отвернулась, взяла со стола бокал.

— Джара! — позвал Ивор.

— Что? — огрызнулась она.

— Только не говори, что ты всё-таки сделаешь это.

— Хорошо, не скажу.

— Но сделаешь.

— Сделаю.

— Ты упрямая, как коза.

— Я знаю.

— Ты неисправима.

— Я знаю.

— Ох… Думаешь, я позволю тебе идти туда одной?… Ладно, я с тобой.

— Я знаю.

Полная луна спряталась за тяжёлыми тучами, на небе не было видно ни одной звёздочки. Распевали сверчки, ухали совы. Тихо шелестел листьями деревьев лёгкий прохладный ветерок. В лесу было относительно спокойно.

Между деревьев бесшумно, словно тени, пробирались две тёмные фигуры. Их почти невозможно было заметить, а тем более как следует разглядеть. Быстро и тихо они продвигались вперёд. Около раскидистого дуба они остановились.

— Порядок. Мы почти пришли. Ты уже чувствуешь её? — прошептала девушка. Её огромные глаза, похожие на кошачьи, ярко блестели. На солнце они казались янтарными, в помещении — зелёными, а в темноте, отражая свет луны и звёзд, и вовсе приобретали какой-то колдовской цвет, вспыхивая то золотыми, то изумрудными бликами. Её чёрные, словно шёлковые, с синим отливом волосы были заплетены в тугую косу. Кожаный костюм плотно облегал ладную фигурку. На бедре — ножны с кинжалом. — Я чувствую её.

— Я тоже, — ответил ей её спутник, высокий крепкий парень. В волнении он теребил тёмно-каштановые волосы. — Как ты думаешь, Джара…

— Тсс, Ив! Смотри… вон она!

Луна вышла из-за туч, и её серебристые лучи осветили каменную башню, возвышавшуюся над деревьями. От башни исходило что-то странное, почти неощутимое, но всё же улавливаемое подсознанием — магия.

Башню недавно покинул её последний обитатель. Волшебник башни пропал без вести. По городу поползли слухи, что внутри остались всякие колдовские штуки, за которые можно выручить неплохие деньги. Но кто решится сунуться в заколдованную башню? И от чего вдруг умер волшебник? А что, если это нечто, что его убило, ещё там, в башне? Да и вообще, кто знает, что волшебники хранят в своих башнях!..

Джара выдохнула.

— Хорошо, идём. Там всё равно никого нет; чего бояться?

— А волшебство? — с сомнением спросил Ивор.

— Волшебство это всего лишь оружие, которым пользуются для борьбы с врагом. Скажи, ты будешь бояться меча, который лежит на полу в пустой комнате?…

— Ладно. Убедила. Вперёд.

— Вперёд.

Джара и Ивор познакомились ещё подростками. Они вместе учились в Военной академии. Тогда родители Джары были ещё живы, и она считалась ребёнком из благополучной семьи. Джара и Ивор крепко сдружились, всегда были вместе, ходили на одни и те же курсы, а на тренировках вечно стояли в паре. Их даже прозывали "жених и невеста", что, впрочем, всегда неминуемо, если между мальчиком и девочкой завязывается дружба.

Они мечтали, что будут состоять в личной гвардии короля, ну или хотя бы наследного принца. Представляли, как будут бороться против врагов королевства, защищать честь короля… Но мечты рухнули, когда родители Джары погибли.

Отец девочки состоял на службе у короля. Правитель послал его на переговоры с враждебным лесным племенем на окраине государства. Присоединить огромную территорию диких лесов к стране было давней королевской мечтой. С отцом отправился отряд его людей, а также мать Джары, старшая дочь и несколько слуг. Все они были убиты, едва только въехали в лес. Племя варваров не захотело и слушать объяснений отца Джары — их просто зарезали, а тела насадили на огромные колья и выставили на опушке леса…

Девочке ничего не сказали; её долго держали в неведении. Но шила в мешке не утаишь, и вскоре она всё же узнала все подробности гибели своих родителей и сестры. Бедная Джара, которой тогда было всего семнадцать, чуть не сошла с ума от горя. Она просто обезумела, отказывалась есть, совсем не спала, ни с кем не разговаривала и всех возненавидела.

Потом она вроде оправилась, начала общаться с людьми, нормально питаться. Но со всеми она стала холодна, никому больше не доверяла, даже Ивору — его она вообще даже видеть не хотела. Она считала, что он как друг должен был сказать ей всё сразу, но Ивор, как и все, обманывал её и скрывал правду.

Всё своё время Джара посвятила совершенствованию боевых навыков. Она развила умения и способности почти до невозможного совершенства за такие короткие сроки, что мастера академии разевали рты от изумления. А Джару вели ненависть и жажда мести. Она даже конкретно не знала, кому собирается мстить; но она хотела быть всегда готовой к тому, чтобы сделать это. Она постигла почти всё: рукопашный бой, меч, кинжал, лук, арбалет, боевой посох, научилась метать дротики, а в верховой езде с ней не мог сравниться даже мастер академии. Конём, как и оружием, она словно управляла мыслью. Кстати говоря, девушка не признавала никаких других коней, кроме вороных.

В двадцать лет Джара закончила академию с блестящими успехами. Ей прочили будущее лучшего воина королевской элиты, но её не заботила карьера. Ивор попытался поговорить с ней, но только нарвался на внезапную вспышку гнева девушки. После того разговора даже он опустил руки, а в Джаре вновь проснулась приглушенная было боль. Она хотела забыться, поэтому, когда в недавно покорённых землях за озером — провинции Адлее — разгорелось восстание, она уехала туда и вступила в ряды воинов короля. Она не хотела ему служить; его она считала главным виновником смерти родных. Но тогда для неё главным стало заглушить вновь разгоревшуюся боль. И она забылась в битвах, в постоянном риске, в бесконечной опасности, в вечном ощущении дыхания смерти на своей щеке…