— А? Что? А, это… Да это просто детская площадка.

Оранг выбрался наружу, оттопырив своё пузо, поросшее длинным рыжим ворсом, помочился на колесо и важно подошёл к людям.

— Вот здесь проводят свои детские годы молодые оранги. — провозгласил он. — Перед вами подростковая площадка. Как только детёныша отлучают от самки, то сразу переводят на новый режим. Здесь они учатся быть крепкими и сильными — слабые выбывают. Такова эволюция.

Все, ничего не понимая, снова уставились на пыльное облако, в котором мельтешела какая-то неопределённая масса и раздавались оглушительные вопли. Вдруг из пыли выскочили десятка два молодых животных. Они помчались к ограде, не переставая драться. Все детёныши — маленькие и подростки — то сцеплялись в клубок, то снова распадались на отдельные пары-тройки. Всё это непрерывно кусалось, орало, материлось и визжало.

— В данном случае отрабатываются навыки сексуального инстинкта. — пояснял добровольный гид. — Они сражаются за право совокупляться.

— За самку? — невольно спросил Лён, не в силах оторвать взгляда от бешеной свары молодых орангов.

— Нет, конечно. — с интонацией превосходства ответил оранг. — Самки содержатся отдельно. Их не подвергают мозговой обработке, потому что они нужны только для вопроизведения потомства. Не хватает ещё, чтобы самки приобретали разумность! Эти дрючат своих собратьев. Пока ты маленький — тебя дрючат, когда подрастёшь — сам будешь дрючить. В этом смысл группового воспитания. Всё, что нежизнеспособно, погибает.

За двойной изгородью разыгрывалась трагедия. Два подростка-оранга рвали на части малыша — каждому хотелось поиметь мальчишку. В конце концов дело кончилось тем, что ребёнку свернули голову. Некоторое время подростки тупо рассматривали тело, потом зарычали и стали драться уже за право сожрать его. На них налетели новые желающие, и всё смешалось в сплошную орущую и лающую кучу.

— А ну прекратите! — закричала Джойс, вскидывая автомат.

Кто-то за оградой услышал её голос и вся компания выстроилась у стены.

— Смотрите — бабы! — заорали оранги. Они заподпрыгивали и стали трясти сетку. Они были в таком восторге — все, даже самые маленькие, которые только что визжали от боли. Животные гримасничали, плевались, высовывали языки, показывали неприличные жесты.

— Вот они какие, наши маленькие говнюки! — с гордостью сказал "генерал".

— Поехали отсюда… — едва проговорила Леночка, огромными глазами глядя на чудовищный детсад.

Они проехали ещё мимо четырёх таких вольеров. Видели процесс кормления, когда из трубы, высоко вознесённой над огороженной территорией, стали вылетать куски еды, а обитатели детской площадки устроили битву за пищу. Видели игру в войну: генералы командовали на плацу, а рядовые бились насмерть. В стороне валялись искалеченные тела — будущий приз победителям.

Видели вольер с самками: направо — осеменённые, налево — кормящие. Видели клетки с самками-детьми, которые ещё только готовились включиться в процесс вопроизводства орангов. Самки были животными неагрессивными — они вообще были просто животными.

Наконец вольеры кончились, и путешественники вздохнули с облегчением. Дорога завела их в горы и после недолгого петляния вывела к бункеру, упрятанному в теле горы. Высокая металлическая стена перекрывала вход внутрь. В ней были широкие металлические ворота-штора, закрытые наглухо, и отдельно вход для пеших, тоже закрытый.

— Следует быть готовыми ко всему. — глухо сказал Мик Эскабара, снимая с плеча автомат.

Все остальные, включая и Вадима, тоже проверили обоймы.

— Рип, верни мне магазин. — тихо сказала Леночка Ванону.

— Не надо. — ответил тот. — Я знаю, чего ты хочешь сделать.

Все вышли из машины и подошли ко входу в бункер.

— Ну вот я и дома. — обрадовался оранг. Он подошёл к двери, поправив генеральскую фуражку, и набрал на маленьком пульте какой-то код.

— Кто там? — спросили из динамика над устройством кода.

— Это я, Дрюкатый, — Мозга! — важно ответил оранг.

— Скажи пароль! — послышалось в ответ, и из динамика донёсся взрыв хохота.

— Какой пароль, уроды?! — разозлился оранг, которого, оказывается, звали Мозга. — Открывай начальству!

— Какое ты начальство, Мозга? — глумился Дрюкатый. — Чем командуешь — сортиром?

— Как отвечаешь, сволочь?! — рассвирепел Мозга, в досаде оглядываясь на попутчиков. — Дезавуирую падлу!

— Деза… что? — озабоченно спросили из динамика.

— Пошлю на кормозапальник — будешь корм подавать на транспортёр! — заорал оранг. — Смотри, с кем споришь, Дрюкатый! Я генерал!

— Мне в микрофон не видно. — отозвался тот.

— Включи камеру, кретин! — взвыл Мозга, теряя терпение.

Над дверью вспыхнул глазок камеры и спустя минуту из динамика донеслось:

— Ребя, смотрите! На нём фуражка! Он вправду генерал!

— Ну то-то же, уроды! — Мозга с превосходством огляделся.

В двери что-то щёлкнуло, потом пропипикало устройство замка, и тяжёлая створка ушла внутрь, открывая вход в темноту.

— Ща, как же, олухи. — пробормотал Мозга, вытаскивая из фуражки ремешок и наглухо застёгивая его под подбородком. — Они думают, сейчас сшибут с меня фуражку и станут генералами. А хрен вам в тюбетейку!

— Стоять — бояться! — заорал он, шагнув в темноту.

Но тут неожиданно пришла в движение широкая дверь-штора справа и оттуда выскочили штук шесть орангов с автоматами и быстро взяли группу в клещи.

— Бросай оружие!! — заорали они, с лёгкостью вырывая у людей из рук Калачи. Всё произошло так быстро, что никто не успел ничего предпринять, и только Леночка застыла, прижав к груди своё бесполезное оружие и глядя на рыжих орангов огромными глазами.

— А ну давай! — рявкнул Дрюкатый и рванул из её рук автомат. Но, девушка пришла в полный ступор — она никак не прореагировала, и руки её так и не разжались. Лёгкое тело Леночки словно ураганом сорвало с места — настолько силён был рывок. Но оранг уже заметил, что у её автомата отсутствовала патронная коробка. Он расхохотался и швырнул Леночку обратно — прямо в руки Лёна.

Вся группа оказалась обезоружена. Видимо, жестокая выучка в вольерах имела смысл — оранги были настоящими боевыми машинами, несмотря на некоторую придурковатость — чего-чего, а драться они умели.

Все замерли с поднятыми руками, кроме Леночки, которая продолжала пребывать в оцепенении и, видимо, утратила способность мыслить — она так и стояла со своим бесполезным автоматом, и пальцы её, сжимающие приклад, побелели.

Тут из двери-шторы с ругательствами выскочил Мозга.

— Вы что творите, охламоны! — орал он. — Это мой трофей!

— Был твой, стал мой. — нагло заявил Дрюкатый и, невзирая на генеральскую фуражку, крепко врезал Мозге по морде. Тот покатился, закрывая разбитый в кровь нос, и на минуту затих в стороне, а Дрюкатый повернулся к людям и горящими глазами посмотрел на Леночку и Джойс.

— Ребята, бабы! — смачно выговорил он и протянул свои грязные клешни к девочке.

— Не трогай меня, тварь поганая! — прорезал пространство у бункера пронзительный крик Леночки, а в следующий миг этот вопль заглушил издевательский хохот охранников. Но длился он не более секунды.

Неожиданно один из людей резким жестом выбросил вперёд руку, хотя не мог достать ни одного оранга. Из его ладони вырвался сильный сноп огня и ударил в Дрюкатого, как поезд, идущий на полном ходу. Высокая фигура оранга пошатнулась, он издал пронзительный тонкий вопль, и в следующий момент весь окутался снопом пламени. Всего за одну секунду пламя сожрало его почти без остатка, и не успел осыпаться на землю чёрный порошок, оставшийся от зверя, как автомат его взорвался прямо в воздухе, со свистом разнося смертельные осколки.