На бедного Базиля наехали так основательно, что он расстроился.

— Ну хорошо. — сдался он. — Давайте попробуем вызвать саламандру.

— Нет! — упорствовал Бубенцовский. — Может, вы саламандру в рукаве спрятали! Давайте настоящую зверюгу вызывайте, как в девятом "В"!

Базиль хотел уже принять на себя сердитый вид и потребовать сдачи готовых работ, поскольку боялся не справиться с этим ненормальным восьмым "Б", но тут его взгляд случайно упал на Косицына. Тот сидел, откинувшись на спинку, и с явной насмешкой смотрел на учителя. На минуту Базилевский почувствовал тревогу. Что-то в этом парне было не так.

— Хорошо, — не думая, проговорил он. — я на минутку в лаборантскую.

— Бельфегор! — воззвал Базилевский в воздух, очутившись в лаборантской.

— Что это ты вы, мой друг, запаниковали? — удивился дух, вплывая в маленькую комнату прямо из стены.

— Они требуют им вызвать духа, а я боюсь! — выпалил учитель.

— Кого боитесь? — опешил Бельфегор. — Духа или учеников?

Молодой маг подумал и признался, что учеников он всё же боится больше, чем духа.

— Тогда надо вызывать. — озабоченно посоветовал астральный гость. — А то, кажется, они начнут сейчас строить баррикады.

— Опять шмуртов?! — струхнул Базилевский.

— Нет, не надо больше астральных хулиганов! Чего-нибудь побезобиднее. Например, шишигу. Единственный её недостаток — это болтливость.

— Жертву! — вдруг вспомнил учитель. — У меня больше нет крыс!

— Ай, чепуха какая! — поморщился дух. — Это в ваших учебниках такое написано? Можно подумать, что это аксиома! Любую вещь кладите, какую не жалко. Чего этот тут валяется?

На столе лежал отобранный у кого-то мутно-голубой резиновый ёжик, изжёванный собакой.

Базиль вышел из лаборантской с таким торжествующим видом, что класс моментально утих.

— Итак! — он жестом фокусника показал резиновую игрушку в пальцах. — Приступаем к вызову астральной твари.

Все сгрудились вокруг учебного магического круга. Всё, как в фильмах: свечки, пентаграмма! Было необыкновенно интересно. Правда, кое-кто не верил. Косицын со своими закадычными дружками смотрели с явным скепсисом.

Волнуясь, Базиль начал произносить заклинания. Некоторое время ничего не происходило, и он опасался смотреть на учеников. Как вдруг ребята вскрикнули.

Посреди круга сгустился дым. Он собирался в плотный кокон, и из этого сгустка стало раздаваться неясное покряхтывание. Ученики попятились, не спуская глаз с таинственного дымного яйца.

— Явись, шишига! — в последний раз воззвал Базиль.

— Набери мёртвых комаров, развари их сперва в медовой воде и поставь на медном листе в золу или песок, — донёсся из пентаграммы невыразительный голос, похожий на царапанье металлом по стеклу. — и поставь в тёплый лошадиный навоз. И в короткое время увидишь маленьких чёрных червячков, которые после этого получат крылышки и превратятся в комаров.

Дым быстро завращался и развеялся. Посреди круга вместо резинового ёжика сидела большая, как собака, тварь. Она отдалённо напоминала того самого резинового ежа. Во всяком случае, имела почти такой же цвет, то есть тусклый серо-сизо-голубой. Вся она покрыта чем-то вроде торчащих чешуй, сужающихся на концах. Морда у неё была вытянутой, рот длинный, с торчащими, как у анимационного бобра, передними зубами. Широкие, как у росомахи, лапы потрясающе кривые, но на передних — пальцы. И короткий плоский хвост. Но более всего были удивительны её глаза — круглые, как пуговицы, бесмысленно-весёлые.

Шишига обвела замерший класс своими пуговичными глазами и произнесла всё тем же невыразительным голосом:

— Животный магнетизм, согласно Кирхеру, должно разделить на месмеризм врачебный, месмеризм страстей и месмеризм музыкальный.

Она закашлялась, пустила соплю и добавила:

— Conjuro te creatura canis, per cum qui te creativ.

— Ё-моё! — потрясённо проронил на передней парте Валька Данилин.

Шишига немедленно обратила к нему свои плоские глаза и механически повторила:

— Ё-моё!

После чего встала на задние лапы, дотянулась до ученического стола, сгребла своими синюшными пальцами дневник Данилина и моментально засунула в свой безгубый рот. Быстро прожевала и заглотила, как пирожное.

— Я боюсь! — пискнул кто-то из девочек. И весь класс, словно по команде, отшатнулся.

— Ну, всё, всё! Пошла обратно! — занервничал Базилио.

Астральная зверюга завозилась и выдала новую фразу:

— Уважаемые родители! Настоятельно прошу Вас зайти в школу!

Пёрнула и пояснила:

— Подпись.

Потом направилась к двери, выдавая все тайны, записанные в дневнике Данилина:

— Биология — два, п-рррр! Математика — три с минусом, п-рррр! Физра — ничего. Литература — два подчищено — три, п-ррр!

— Стой, стой! — в панике закричал Базилио и кинулся за ней. Куда там! Шишига удрала. Класс валялся от восторга.

— Какой кошмар! — ужасался молодой маг, сидя в опустевшем кабинете в обществе бестелесого астрального гостя. — Вместо того, чтобы избавить школу от полтергейста, я наводняю её монстрами!

— Право, мой друг, — невозмутимо заявил Бельфегор. — вы прямо, как ребёнок! Нельзя же, в самом деле, так примитивно понимать свою задачу! Я полагаю, даже ваш недалёкий научный руководитель понимает, как важно показать всем местным материалистам, что трансцендентальное абсолютно достоверно! И уж вторым пунктом стоит избавление от него. Иначе, как вы докажете, что не занимались, подобно Коперфилду, простыми фокусами? Дайте шишиге пошляться по коридорам! Пусть она попугает двоечников и прогульщиков! А уж потом вы с триумфом загоните её в астрал!

***

— Лёнька, так он не врал?! — потрясённо воскликнул Федька. — А ты говорил, что никакой он не маг!

— Выходит, ошибался! — удивлённо ответил Косицын.

Но сказать, что он был сильно занят Базилевским и его астральной деятельностью, было бы неправдой. Две вещи занимали Лёна гораздо больше: отсутствие вестей из Селембрис и странное отношение к нему Наташи. Он несколько раз уже переносился в волшебную страну ночами, просиживал много времени перед магическим зеркалом в библиотеке, но Лембистор не давал знать о себе. И перстень Гранители ничего сказать более не мог.

— Ты сколько времени там проводишь? — спросил, явно завидуя, Федька. — За два дня волосищами опять оброс.

Именно эту странность подметил Базилеский: Косицын слишком быстро обрастал волосами. И неудивительно, он рыскал по всем местам, отыскивая пересечённые зоны. Но бывшие места заражения Сидмуром быстро выздоравливали, затягиваясь, словно раны. Демона не было нигде.

Лён лежал на диване, закинув руки за голову и неотрывно глядя в потолок. Он ждал ночи, чтобы уйти в Селембрис. Делать это днём он избегал — это вызовет у матери настоящий шок. Даже дядя Саша пугался. Существование в одной семье с волшебником выглядит не очень просто.

Ещё больше ему хотелось пойти к Наташе и поговорить с ней. Он не понимал, что в ней происходит. Их общение утратило и непринуждённость, и доверительность. Наташа стала скрытной и недоступной. Вместе с неожиданно расцветшей красотой к ней пришла холодность. Нет, она так прямо не отшивала его, но в её тоне появились такие искусственные нотки, от которых он огорчался непомерно. И не мог понять, чем не угодил принцессе. Неужели Чугун прав, и она просто в кого-то влюбилась? Платонова по-прежнему не имела в классе друзей, зато теперь стала общаться со старшими классами. Лён не однажды видел, как на перемене она стояла в группе десятиклассников и весело смеялась. Выходит, он слишком ещё мал для неё. Вот поэтому он уходил в Селембрис и проводил там много времени, чтобы подрасти.