Он вновь достал бластер и продолжил двигаться в сторону посадочной площадки, внимательно следя за перемещениями хищника. Так и есть — заметила! Сгусток черноты высотой с небольшой дом сорвался с места и заскользил к нему. Он навел бластер, дождался, когда огромная туша попадет в перекрестие прицела, и нажал спуск.

Результат, как и в прошлый раз, был отличный — гадину разнесло на куски. Некоторые упали в заросли трясинника (название не очень удачное, но ничего лучше он не придумал; в конце концов, он все же не биолог) и сразу исчезли. Страшная все же штука — этот трясинник, не дай бог в него попасть. Он однажды, когда только осваивался здесь, наступил на самый край — еле выбрался.

Пока он воевал с мокрицей, корабль уже завис над стартовым кругом, но почему-то не садился, стоял на огне. Это не было похоже на Союзника — вот так почем зря расходовать топливо. Может, какая-то поломка двигателя? Ладно, сейчас он все узнает.

Пока он взбирался на холм, на котором располагалась посадочная площадка, корабль наконец вышел из своей странной задумчивости и сел. Ученый вышел на стартовый круг, поднял глаза на корабль — и только тут понял, что это не „Нельсон“. Это был совсем другой корабль!

Он остановился в растерянности. Никакой чужой не мог сюда добраться, это он хорошо знал. Пройти „заколоченные“ Ворота, сориентироваться, отыскать планету, а на ней посадочную площадку мог только свой, посвященный в детали Миссии. Может быть, это кто-то из друзей Союзника? Он говорил, что у него есть друзья, но они никогда здесь не появлялись, и Союзник не говорил, что кто-то из них может прилететь. Может, он забыл сказать? А может, у кого-то из этих друзей случилась поломка и ему требуется помощь? Вот и люк почему-то долго не открывается. Что ж, он готов помочь.

Люк отъехал в сторону, в шлюзовую камеру пахнуло жаром.

— Ты уверена, что тебе не нужен скафандр? — обращаясь к Элен, спросил Мельник. — В здешнем воздухе полно всякой гадости, будет разъедать кожу.

— Я ведь уже говорила: да, уверена! — ответила девушка. — Глаза защитит респиратор. А если надену скафандр — перестану воспринимать окружающее. Ведь здесь я вижу не глазами, а как бы всем телом.

Мельник промолчал. Возможно, девушка права, и скафандр, даже легкий, ей помешает. А здесь, в этой кромешной темноте, в раскаленном вонючем аду, где не помогают ни зрение, ни слух и едва работают приборы, они могут надеяться только на ее необычное чувство ориентации. Как капитан корабля, он должен был позаботиться о безопасности своего экипажа и потому перед выходом настаивал на том, чтобы они экипировались по высшему классу опасности. Однако Чжан и Элен наотрез отказались, согласившись надеть лишь респираторы. Поколебавшись, разведчик последовал их примеру: скафандр сильно стеснял движения, и в случае столкновения толку от него было бы мало, будь он в полной амуниции. Так что полностью экипированным в их команде был один лишь Трабл.

Ган остался на борту за вахтенного. Впрочем, он и не настаивал, чтобы его включили в состав экспедиции высадки; узнав, какие условия снаружи, он буркнул: „Где дышать нечем, зачем ходить?“ — после чего расположился в кресле капитана.

— Слушайте, а ведь нам не показалось, здесь действительно космодром! — воскликнула Элен, оглядевшись. — Вон центр посадочной площадки — мы сели чуть в стороне, — а там какие-то постройки…

— Осталось только встретить дежурного по космодрому, — заметил Мельник. — Может, это будет представитель высшей расы, а, док?

— Не думаю, — покачал головой астрофизик. — Высшая раса побывала здесь и специально закрыла этот Коридор, чтобы…

— Тише! — прервала его Элен. — Я чувствую какое-то движение! Вон там, левее. Приближается к нам…

— Это животное? Насколько крупное? — спросил Мельник, понижая голос.

— Нет, не очень крупное… И оно идет… Но ведь это человек, да, человек! — воскликнула Элен. — В таком мраке, при такой температуре… Кто может здесь жить?

— Сейчас узнаем, — сказал Чжан. — Но уж вряд ли это просто человек.

Высокая скособоченная фигура, совсем не похожая на обычного супи, приблизилась и остановилась в нескольких шагах.

— Смотрите, он без респиратора, — прошептала Элен.

— Зато с бластером, — заметил Чжан. — Интересно, поймем ли мы…

Он не закончил фразы — неизвестный заговорил.

— Скажите, вы от Него? Это Он вас прислал? — обычным для супи свистящим голосом спросил он.

— Это Он вас прислал? — спросил Отшельник.

— О ком ты говоришь? — произнес в ответ огромный супи, стоявший в центре. Сразу видно — настоящий боец. Да, такой мог быть другом Союзника.

— О первооткрывателе и хозяине этой Вселенной, — ответил он. — Подчиненные называют его Командором, а я — Союзником. Вы его знаете?

— Да, мы знаем того, о ком ты говоришь, — чуть помедлив, ответил супи. — Недавно я встречался с ним и долго беседовал.

Гигант говорил правду — это показывал встроенный в организм Отшельника индикатор. Тревога, охватившая его при виде незнакомого корабля, прошла, он шагнул к прибывшим и внимательнее оглядел их. Кроме гиганта-супи там был еще один боец, которого он издали тоже принял за сверхнатурала, и только теперь понял, что это пруви, и девушка-сверхнатурал, а также обычный homo в скафандре. Это было необычно — увидеть здесь человека.

— Я вижу, вы впервые в здешних краях, — заметил он. — Не можете еще без респираторов.

— Да, мы прибыли только что, — подтвердила девушка. — Мы прилетели специально, чтобы встретиться с вашим Союзником. Вы не знаете, где его можно найти?

Когда она заговорила, Отшельника охватило странное чувство, что он когда-то уже слышал этот голос, непривычно низкий для супи. Это незнакомое ощущение настолько сбило его, что он даже не сразу понял, о чем она говорит, и лишь после некоторой заминки ответил:

— В таком случае вам не повезло — Союзник только что улетел. Вы могли встретить его корабль.

Незнакомцы переглянулись, и девушка воскликнула:

— Да, мы встретили. Так это был его корабль? Как досадно!

При этом она сделала характерный жест — подняла и резко опустила руку, словно отбрасывая что-то. Это движение взволновало Отшельника еще сильнее, чем до этого ее голос. Была когда-то одна девочка, совсем еще ребенок, которая вот так же выражала досаду. Цель прилета незнакомцев, их отношения с Союзником — все это стало неважным, его внимание было сосредоточено только на ней.

— Скажите… — Он замялся — слишком давно он не обращался к женщинам и забыл, как это делается. — Скажите, пожалуйста, мисс, как вас зовут?

— Элен, — чуть помедлив, ответила она. — А что…

— Как странно, что вас тоже… — пробормотал он, — и этот голос…

— Мне тоже кажется, что… — сказала она и вдруг, сорвав респиратор, шагнула к нему и воскликнула: — Отец, это ты?!

— Отец, это ты?! — воскликнула Элен, вцепившись в комбинезон этого странного скособоченного существа, дышавшего пропитанным серой воздухом. — Не может быть! Это ты, ты!

— Да, это я, — говорил он, гладя ее волосы, жадно вглядываясь в лицо. — Но как ты изменилась! Я едва тебя узнал! Только голос и это движение…

— Я столько тебя искала, думала уже, что не найду, — говорила она. — Как ты здесь оказался? Что с тобой случилось?

— Да ничего особенного, — ответил он. — Просто я наконец нашел то, что хотел. Я нашел мир темной материи, научился в нем жить, изучать ее. И все это благодаря этому удивительному человеку — Союзнику. А ты, я вижу, тоже стала супи? Выглядишь ты просто замечательно, тебе идет.

— Рада, что тебе нравится, — криво усмехнувшись, сказала она. — Хотя у меня другое мнение.

— А это твои друзья? — спросил он.

— Да, познакомьтесь: это Чжан Ванли, это Питер, это доктор Трабл, — произнесла она, повернувшись к друзьям. — А это мой отец, Александр Солана.

— Это просто замечательно! — с энтузиазмом воскликнул обитатель погруженной во мрак планеты. — Раз вы прибыли для встречи с Союзником, стало быть, вы его друзья. Значит, мы с тобой сможем работать вместе. Тебе это будет легко — ты, я вижу, можешь обходиться без респиратора и обладаешь измененным зрением. Как видно, тебя приспособили для жизни на Утопии.