Гинта замерла на месте и боялась шелохнуться, только сердце стучало, как молоток. Стоит ей пошевелиться или произнести хоть одно слово — и она проснётся… Хель двинулся к ней. Дивный зверь приближался к Гинте и с каждым шагом становился всё выше и прекраснее. Вот он остановился перед ней и замер. От него пахло лесной свежестью. Он склонил голову, и Гинта почувствовала на лице его тёплое дыхание. Он был такой живой, этот сказочный зверь, такой настоящий! Совсем как хорт, только больше и красивее. Хель… Небесный и земной зверь, унёсший прекрасную Гинту к Эйрину.

Гинта робко протянула руку и коснулась белой шелковистой гривы. Потом осмелела и заглянула в огромные лиловато-синие глаза, которые смотрели на неё внимательно и как бы испытующе.

— Я ничего не боюсь, — прошептала девочка. — Я пойду с тобой куда угодно. Хоть в вирновую рощу, хоть в горы.

Хель качнул своей гордой точёной головой и, отступив на шаг, преклонил колени. Он хотел, чтобы она села ему на спину. У Гинты перехватило дыхание. Сесть на хеля! Божественный зверь носит на себе только богов, и то редко. Из людей этой чести удостаивались лишь трое. В том числе великий Диннувир.

Когда хель поднимался с колен, Гинте казалось, что она куда-то взлетает. Девочка сняла рукавицы и погрузила пальцы в густую белую гриву.

«Надо держаться покрепче», — подумала она и тут же поняла, что не упадёт. Даже если не будет крепко держаться. Дед как-то сказал: «Уж если хель посадил тебя себе на спину, то можешь не бояться — не уронит. Да ты и бояться-то перестанешь, едва на него сядешь». Мог ли дед предположить, что хель и вправду посадит Гинту себе на спину…

Божественный зверь нёс её по безмолвному расцвеченному огнями зимнему саду. Диуриновые фонари и статуи горели мягким, приглушённым светом. Вокруг царил таинственный полумрак. Потом огни кончились, цветные тени на снегу стали чёрными. Вскоре и они остались позади… Вернее, внизу. Мимо, качаясь, проплывали заснеженные кроны деревьев. Гинта и не заметила, как хель оторвался от земли. Какой у него мягкий и плавный прыжок! Как полёт птицы ллир. Они опустились посреди лесной полянки, и, немного пробежав по снегу, хель снова взмыл вверх — на этот раз гораздо выше крон. Свежий ветер ударил в пылающее лицо Гинты. Она вздохнула полной грудью и рассмеялась. Ей не было ни холодно, ни страшно. Только чуть замирало сердце, когда хель шёл на снижение. Она знала, что не замёрзнет, даже если он поднимет её выше гор. Дивному зверю не страшны ни жара, ни холод. И тому, кого он несёт на себе, тоже.

Когда хель взлетал высоко, девочка видела внизу тёмные деревья и снежные поля, смутно белеющие в лунном свете, а впереди, где-то между небом и землёй, сверкал и переливался радужными цветами Эйринтам. Он становился всё ближе и ближе.

«Он несёт меня к горам», — поняла Гинта.

Хель приземлился в долине Хаюганны и стоял, не то отдыхая, не то раздумывая. Примерно в ста шагах блестел под луной замёрзший водопад — ледяная пирамида со множеством гигантских неровных ступеней. Гинта слышала, что ханны съезжают по нему в Хаюганну, как дети с ледяных катушек…

Хель не двигался с места. Он словно размышлял, везти ли ему свою маленькую наездницу дальше. Может быть, он почувствовал её нерешительность? Конечно, он же всё понимает.

— Ну что же ты? — шепнула Гинта, чуть наклонившись вперёд. — Едем.

Хель вскинул голову и, шумно вздохнув, начал разбег…

Гинте казалось, что они поднимаются по ослепительно сверкающим ступеням, хотя хель и не касался их копытами. Он опустился на небольшую заснеженную площадку. Справа темнел лес, слева молочной белизной светился ледяной каскад. Следующий прыжок был выше и круче. Водопад и лес остались внизу. Гинта с изумлением увидела, как навстречу им из сумрака вышли два зверя — золотой и серебряный. Человеческие фигуры она заметила чуть позже — они были из непрозрачного хальциона и блестели не так ярко. Одна была призрачно-белая, другая желтоватая. Дед так и говорил: юноша из светло-голубого хальциона, девушка из жёлтого. Рядом с юношей харгал, рядом с девушкой сингал.

Хель приземлился на маленьком горном уступе в двух шагах от изваяний, и Гинта невольно задалась вопросом, где он тут будет разбегаться. В полумраке четыре фигуры казались живыми. Здесь была граница, где кончался лес и начиналось царство камня и холода. И на этой границе стояли два божества. Гинтра и Хонтор. Гинта и ханн. Гин и Хан… Граница, отделяющая Средний мир от Верхнего… Первый был родным и привычным, второй — чуждым и пугающим. Но божественный зверь нёс её туда, а четыре фигуры на маленьком уступе были стражами, что открывают врата в неведомое.

Хель прыгнул без разбега, и они зависли над пропастью. Это длилось целую вечность, и у Гинты возникло ощущение, что она уже более не принадлежит Среднему миру. Она где-то между Нижним и Верхним, а под ней зияющая пустота, бездна, огромная трещина в мироздании, готовая всё поглотить и снова растворить в темноте и беспредельности… Куда же он её несёт?

Хель опустился на плоскую вершину, со всех сторон окружённую пропастью. До следующей вершины было далеко, и он немного отдохнул, набираясь сил. Следующий прыжок, вернее, полёт над бездной уже не показался Гинте таким головокружительным. Её смелость как будто росла вместе с высотой. И всё же время от времени её начинала одолевать тревога. А вдруг это ненастоящий хель, и в один прекрасный момент, зависнув над пропастью, он растворится в воздухе или превратится в тень и увлечёт её за собой в бездну… Хель насмешливо косился на Гинту большим лиловато-синим глазом, и девочке становилось стыдно. Что за глупости! Конечно, он настоящий, иначе давно бы уже во что-нибудь превратился.

Диуриновый дворец приближался. Он то скрывался за белыми вершинами, то возникал в беззвёздном небе величественной сверкающей громадой, а Гинта смотрела и не могла понять, гора это или настоящий замок. Картины, проплывающие мимо, восхищали её своей сказочной красотой. Так вот оно какое — царство горных озёр! Оно раскинулось в длинной ложбине. Гинта видела под собой башни и мосты, крутые лестницы и причудливые арки. Кто всё это построил?

Пролетая над одной из башен, Гинта обнаружила, что это просто высокий и гладкий горный пик, — он только издали напоминал творение человеческих рук, но дальше она увидела башни с длинными окнами, из которых падал свет… Да нет, это, наверное, диурин светился… Здесь господствовали белый и голубой турм и диурин всех цветов и оттенков. Застывшие озёра тоже сверкали разноцветными огнями. Правда, Гинта не всегда могла понять, где лёд, а где диурин. Эйринтам возвышался над царством горных озёр, словно резиденция правителя. Гинту поразила лестница, похожая на гигантский водопад. Может, это и был водопад? Внизу раскинулись дворцы поменьше. Непонятно, кто создал всю эту красоту — люди или боги…

Хель остановился на вершине не то горы, не то башни, стоявшей посреди ледяного озера, над которой висел изогнутый, словно радуга, мост. Он заканчивался вдали высокой ажурной аркой. И ещё над озером был дворец. К нему вела большая лестница со множеством широких площадок. Эти площадки располагались примерно через каждые пятнадцать-двадцать ступенек. Диуриновый дворец сверкал так, как будто его насквозь пронзали сотни солнечных лучей. Лестницу украшали какие-то фигуры. Одни стояли, другие — поменьше — лежали. Гинта хотела рассмотреть их поближе и в то же время боялась. Здесь от всего веяло холодом. И смертью. В этой прекрасной, величественной картине было что-то зловещее.

Хель мягко спрыгнул на лёд, осторожно ступая по мерцающей глади, подвёз Гинту к лестнице и опустился на колени. Божественный зверь доставил её во дворец. Но что это за дворец? Чей он? Гинта соскользнула со спины хеля. Медленно огляделась и снова почувствовала страх. Не то ледяные, не то диуриновые фигуры светились холодным, призрачным светом. Это были изображения чудовищ и людей. Среди последних встречались и красивые, и безобразные. А иные напоминали изваяния нафтов. Безмолвные стражи таинственного замка. Гинте казалось: сделай она одно неосторожное движение — они проснутся и схватят её. Но ещё больше её поразили те, что лежали. Они как будто очень устали и забылись крепким сном, устроившись прямо на ступеньках. Их длинные локоны сверкали серебром, на белых одеждах и неподвижных бледных лицах дрожали голубоватые блики. В руках у некоторых поблескивали мечи, рядом валялись копья… Кто они? Похожи на людей, но красивы, как боги. Что за странное царство, холодное и безмолвное, погружённое в сказочный сон…