Минут через десять девочка уловила в коридоре осторожные шаги. Замок тихо щелкнул, и дверь отворилась. В комнату вошёл Гарри с ворохом одежды под мышкой. Это были вещи Иланы.

— Скорей одевайся и пошли, — сказал он шёпотом. — Я увезу тебя отсюда.

— Почему я должна тебе верить?

Гарри ничего не ответил. По его лицу, а потом по всему его телу пробежала странная рябь. Он стал таять, словно фигура из пластика, превращаясь сперва в белого шпица, а потом в большеголового человечка с пушистыми белыми волосами.

— Я действительно хочу тебя спасти, — сказал он. — Пожалуйста, не медли! Мне трудно долго сохранять чужую форму. Последние сутки мне приходится быть то собакой, то кем-нибудь из здешних слуг… Я уже устал. Пошли скорей. Хозяина и его детей сейчас в доме нет. Я скажу охране, что Отто велел перевезти тебя в другое место. Гарри — его правая рука, ему поверят.

Да, друзья-демоны действительно пришли ей на помощь. А друзья ли? Впрочем, Илане уже было всё равно. Лучше эти оборотни, чем такие, как Отто Грундер и его приспешники. Браслет с крошечным мобильником — подарок мадам Би, по-прежнему лежал в кармане джинсов. Илана сняла его с руки и сунула в карман, когда садилась с сестрой Агатой в полицейский антиграв. Она знала, что в приютах процветает воровство, и не хотела, чтобы кто-нибудь из сирот сразу положил глаз на единственную дорогую вещь, которая у неё теперь осталась. Хорошо, что люди Грундера не обыскали её одежду.

Ют снова принял образ Гарри. Он вывел Илану из дома, и охранники без слов пропустили их в гараж. Один из них нажал на какую-то кнопку, и крыша из металлопласта раздвинулась, позволяя маленькому антиграву подняться в воздух.

— Ну и куда мы направляемся? — поинтересовалась Илана, когда загородный особняк Грундеров скрылся из виду.

— В укромное место. Это один заброшенный дом в Шиман-Тауне. С удовольствием отвёз бы тебя в наш посёлок, но теперь там не всем можно доверять. К сожалению, наш народ больше не един.

Спаситель Иланы снова превратился в маленького человечка с голубовато-белой кожей и огромными прозрачными глазами. Он казался усталым и грустным.

— Почему ты мне помогаешь?

— Потому что ты илана.

— Только из-за моего имени?!

— Но ты же не случайно его получила. В мире нет ничего случайного. Всё предопределено.

— А вот тут ты ошибаешься. Это странное имя я получила именно случайно. Меня хотели назвать Илона, но монахиня в приюте из-за бессонной ночи сделала ошибку, вот и получилось Илана.

— Иланы — значит «высшие», — пояснил ют. — Или «всемогущие». Это имя твоего народа. Боюсь, что ты последняя из них. Ты последняя из рода правителей Айсхарана. Так что служить тебе — мой долг, принцесса. Юты не одно тысячелетие верно служили иланам, но теперь некоторые из нас забыли свой долг.

— Что такое Айсхаран?

— Твоя родина. И вторая родина моих предков. Мы покинули её, когда к власти пришли хатанские колдуны. Снежный король был слишком слаб, чтобы противостоять им. Ведь он последний из истинных иланов. Эта древняя божественная раса вымирает…

— Так кто последний — он или я? Что-то я уже совсем ничего не понимаю.

— Вообще-то он, поскольку ты полукровка, но в тебе божественная кровь сказалась так сильно, что ты скорее илана, чем хатанка…

— Погоди-погоди… Хатаны — это оленеводы, которые приезжают к нам с берегов Северного океана…

— Хатаны — это просто люди. Вы называете хатанами оленеводов, а в Айсхаране так называют всех людей. Всех простых смертных. В том мире живут хатаны, иланы и юты.

— Так эти хатаны, которые катают наших детей на лерах, — из Айсхарана?

— Да. Они умеют совершать переход. Хатанские колдуны изобрели кристалл, позволяющий переходить из вашего мира в наш и обратно. Но это можно делать только в определённых местах. Мест перехода не так уж и много…

— И одно из них в Центральном Парке?!

— Да… Иногда там открываются врата.

— А это случайно не хатанские колдуны похищают наших детей?

— Они и не случайно. Мы пытались объяснить это вашим властям, но… Начальник ГПУ сначала сделал вид, что не поверил нам, а когда мы пошли дальше…

Ют замолчал и вздохнул.

— И что?

— Некоторым из нас это стоило жизни. Нам пригрозили, что уничтожат нас всех — за попытку вмешаться в жизнь государства, которое позволило нам жить на его территории. И мы решили, что не должны жертвовать жизнью своих детей ради ваших. Тем более, что мы не могли ничего доказать. Хатанских колдунов разоблачить очень трудно. А теперь ваши дети перестали пропадать…

— Зато стали умирать о ледяной болезни! Это ведь тоже их работа?

— Возможно. Но мы против них бессильны. Единственное, что мы умеем, так это ненадолго изменять облик. И есть ещё одна причина, по которой мы решили больше не вмешиваться во всю эту историю с детьми. Однажды к нам в посёлок пришёл один из колдунов. Он сказал, что, похищая в этом мире детей, хатаны совершают благо. Что похищают они только тех, кто должен умереть. У колдунов есть магическое зеркало, которое позволяет вычислять детей, обречённых на скорую смерть. Мол, таких они и забирают в Айсхаран. Ведь тот, кто должен умереть в этом мире, может жить в другом. Таким образом, они дарят им жизнь.

— Надо же, какие благодетели! И они делают это совершенно бескорыстно?

— Нет. Хатаны боятся вымирания. Айсхаран — суровый мир. Там большая смертность, и женщины не отличаются плодовитостью. Хатаны решили, что нашли способ спасти свой народ от вымирания, спасая при этом обречённых на раннюю смерть детей из вашего мира. Похищая их, они при помощи своего магического искусства изменяют их память. Так что пропавшие здесь, живут там, считая себя уроженцами Айсхарана.

— Но зачем им понадобилось насылать на наших детей ледяную болезнь?

— Этого мы не знаем, — грустно сказал ют. — Больше мы в эти дела не вмешиваемся. Мы должны думать и о своих детях. В Айсхаран мы вернуться не можем — хатаны уничтожат нас. Они всегда ненавидели нас за верность иланам. А живя здесь, мы должны подчиняться вашим законам. По законам Германара, не являющиеся полноправными гражданами не должны вмешиваться в дела государства. Но не вмешаться в твою судьбу мы не могли.

Они продолжили разговор в маленьком ветхом домике, который находился на одной из самых тихих улиц Шиман-Тауна. Лоффи — так звали спасителя Иланы — плотно закрыл окна ставнями и только после этого зажёг переносной светильник.

— Ты ведь не будешь есть сырую рыбу? — спросил он, включая маленькую плитку.

— Разумеется, нет… Так это ты жил со мной, прикидываясь моей бабушкой?

— Не только я. Мы охраняли тебя по очереди. Мы знаем, что люди едят примерно то же, что и мы, но готовить по-вашему… Этого у нас почти никто не умеет. А Йоффи… Это мой сын. Он очень неосторожен и многое делал не так. Это он засветился перед твоей соседкой. Да и другие вели себя так, что вызвали массу подозрений. Мы уже давно в этом мире, но о вашей жизни знаем мало. Мы всегда боялись слишком приближаться к людям — уже хотя бы потому, что это могло нам дорого обойтись. Но, как я уже говорил, не вмешаться в твою судьбу мы не могли.

— Потому что я илана?

— Да. Мне надо многое тебе рассказать. Если ты устала, то лучше тебе сперва отдохнуть…

— Я недавно выспалась на двое суток вперёд, так что готова слушать тебя сколько угодно. Начинай, а ужином я лучше сама займусь…

Лоффи устроился в большом колченогом кресле и начал неторопливый рассказ о холодном мире под названием Айсхаран. Находился он или в какой-то невероятно далёкой галактике, или вообще в другом измерении, но существовали врата, соединяющие его с Геей.

— Их создали маги? — спросила Илана.

— Некоторые да. Но, говорят, есть места перехода, возникающие и существующие независимо от воли магов. Врата возникают в разных точках пространства. Возможно, в таком месте и оказался сто лет назад корабль «Сонус», который приземлился в Айсхаране и привёз моих предков сюда, на Гею. Наверное, среди них был тот, кто помог кораблю вернуться в ваш мир. Время от времени среди нас, ютов, рождаются способные находить и открывать врата, но сейчас в нашей колонии таких нет. Иногда мы оказываемся перед открытыми вратами, но не входим в них, поскольку понятия не имеем, кто их создал, кто открыл и удастся ли вернуться назад.