Томас Гилленсхааль»
— Ну и где ты собираешься её держать? — полюбопытствовала Алия Фаттам. — В своём номере?
Решить эту проблему оказалось легко. При отеле были великолепно обустроенные загоны для животных, и содержать там своих любимцев постояльцам «Парадиза» почти ничего не стоило.
Щедрый подарок Томаса хоть как-то компенсировал необходимость отказаться от турниров в Каледонском Лесу.
— Я согласен смириться с твоей страстью к этим диким забавам, — сказал Илане маэстро. — Но пока тебе лучше там не появляться. Пусть всё уляжется. К тому же в ближайшее время тебе будет не до развлечений. Быть хорошей балериной уже нелегко, а уж чтобы стать настоящей звездой… Пора тебе переходить к серьёзным ролям, и такая для тебя есть. На вот, почитай либретто. Замечательная зимняя сказка! Тебе понравится.
И маэстро, улыбаясь, как Санта Клаус, протянул ей распечатку в несколько страниц.
— Репетиции начинаются завтра.
Да, сказка была замечательная, и главную роль — принцессы Флёр-де-Ньеж, умевшей выращивать магические снежные цветы, — предстояло исполнить Илане. Само имя принцессы переводилось с одного старого языка как «снежный цветок».
«Кое-кто меня уже так называл, — подумала Илана и поморщилась — стоило вспомнить герцогиню Левенхольд, как тут же портилось настроение. — Эта роль мне действительно подходит. Знали бы они, насколько…»
Премьера балета «Снежный цветок» была назначена на канун Рождества, так что последующие три месяца Илане было не только не до турниров, но и едва хватало времени на короткие верховые прогулки. Утром — классика, днём — репетиция нового балета, и почти каждый вечер — спектакль. Театральный сезон был в разгаре. Илана радовалась, если удавалось на часок выбраться в Мерендинский парк, где среди густой зелени стояли беседки, напоминающие древние святилища, и даже фонтанчики питьевой воды были сделаны в форме алтарей. В этом парке всегда было безлюдно, что и привлекало Илану, но после одного случая она поняла, что уединённые прогулки могут ей дорого обойтись. Если бы в то утро Аргента чего-то не испугалась и не шарахнулась в сторону, пуля, оставившая глубокую борозду на коре дуба, угодила бы прямёхонько в Илану.
— А что — в Мерендине разрешена охота? — спросила она у Томаса Гилленсхааля, когда он пришёл к ней за кулисы после спектакля «Заколдованный рыцарь».
В этом балете она исполняла роль крестьянской девочки Джоанны, которая переоделась в мальчишку, чтобы доблестный рыцарь Ринальдо взял её в оруженосцы. Когда рыцарь попал в плен к чародейке, Джоанна помогла его возлюбленной Альмейде избавить его от злых чар. Любовь юной Джоанны к рыцарю оказалась безответной, но королева, узнав о смелом поступке девочки, взяла её ко двору. Роль была не главная, но интересная. И этот балет почему-то особенно нравился Томасу.
— Наверное, потому, что ты почти весь спектакль в мальчишечьем костюме, — съязвила однажды Алия Фаттам.
— А он к тебе конкретно-то ещё не подъезжал? — поинтересовалась Энни Мак-Миллан. — Может, он решил сменить ориентацию. Придётся же когда-нибудь жениться, дабы не угас славный род Гилленсхаалей… Знаешь, Линда, у тебя ведь есть вполне реальный шанс стать леди Гилленсхааль — одной из самых знатных и богатых дам Авалона.
— Ну что ты, Энни! — усмехнулась Алия. — Это бы для тебя был подарок судьбы, а наша Линда согласна только на трон королевы. Ну или хотя бы корону принцессы для начала.
— Ты совершенно права, — спокойно согласилась Илана.
— А по-моему, сэр Томас относится к тому типу мужчин, которые делят женщин на прекрасных дам и пастушек, — авторитетно заявила Сильвия Браун. — За прекрасными дамами галантно ухаживают, ради них подвиги совершают, а пастушки… Они для того, чтобы с ними в травке поваляться и всё такое…
— Только у Томаса роль пастушек играют парни, — вставила круглолицая Черити Джонс, которая в свои шестнадцать была самой низкорослой в труппе и к тому же слишком ширококостной для танцовщицы. Черити уже давно смирилась с тем, что единственный её конёк — это комическое амплуа. — Ну а нашу Линду он не иначе как на пьедестал поставил.
— Лично я бы предпочла с ним в травке поваляться, — Энни мечтательно закатила глаза. — Он такой душка! У него такие необычные глаза — золотисто-карие! А волосы — чистое золото! Говорят, свои… Правда-правда! Говорят, он сроду не красится.
Когда в раздевалке начинались подобные разговоры, Илана спешила привести себя в порядок и убраться восвояси. Томаса Гилленсхааля она считала просто своим другом. Ничего другого она от него не ждала и не хотела.
Случай в Мерендинском парке не на шутку встревожил Томаса.
— Какая может быть охота в черте города? — удивился он. — Парки — это места для прогулок. Если ты встретила там охотника, следовало сразу связаться с полицией.
— Да нет, не то чтобы встретила…
— Тогда почему ты решила, что там разрешена охота?
— Недавно мне показалось, что я слышала выстрел.
— Шумным оружием у нас уже давно никто не пользуется, — помолчав, сказал Томас. — Линда, ты действительно слышала выстрел или поняла, что стреляли, когда пуля просвистела у тебя перед носом?
— Она попала в дерево, мимо которого я проезжала.
Илана поняла, что, если она солжёт, молодой рыцарь это почувствует и будет оскорблён её недоверием.
— Тем более надо было связаться с полицией, — нахмурился Томас. — Когда это случилось?
— На прошлой неделе.
— Ещё не поздно написать заявление.
— Но зачем? Со мной же всё в порядке. Больше не буду там кататься, вот и всё…
— Я не уверен, что это всё. Ты здорово задела самолюбие принца, а уж я-то знаю, какой у него злобный нрав. Тебе просто необходимо сообщить об этом случае в полицию.
— А надо мной там не посмеются?
— Не посмеются. Уже хотя бы потому, что никаких выстрелов в Мерендинском парке быть не должно. Дуэли на его территории запрещены. Будет лучше, если полиция возьмёт этот случай на заметку.
«И при следующем покушении на мою жизнь, у неё будет больше фактов», — добавила про себя Илана.
Похоже, Томас подумал о том же, потому что лицо у него стало ещё мрачней.
— Пожалуй, я сам схожу в полицию, — решил он. — Родственники и друзья потерпевшего имеют право написать заявление вместо него. Тем более что ты несовершеннолетняя, а я… Мою семью на Авалоне знают все, и к моему заявлению не посмеют отнестись безответственно… А потерпевшей ты всё же являешься. Когда покушаются на нашу жизнь, нам наносят моральный ущерб. Пожалуйста, пообещай, что не будешь пока гулять одна и в безлюдных местах… Линда, я знаю, что ты не трусиха, но сейчас ты не на турнирной площадке. Сейчас ты имеешь дело с подлецом, который намерен нанести удар в спину.
— Хорошо, гулять одна не буду. Боюсь, в ближайшее время мне вообще будет не до прогулок. Скоро премьера «Снежного цветка», так что репетиции теперь каждый день. Следующие две недели я даже не выступаю, только репетирую. Я и Тьяни.
— Ещё бы! У вас же главные партии, и лучше вам пока ни на что другое не отвлекаться. Себастьян — отличный танцовщик. Думаю, он станет настоящей звездой.
— А какие прогнозы насчёт меня?
— Ты уже звезда. Не балета, а вообще… Некоторые просто рождаются звёздами. Тебе ничего не стоит стать выдающейся балериной, лучшей в мире фехтовальщицей… Да кем угодно. Тебе многое даётся проще, чем обычным людям, но стать всем на свете невозможно. Ты занимаешься всем, что тебе нравится, и у тебя всё прекрасно получается, но такое впечатление, что своё ты ещё не выбрала. Или выбрала, но от всех скрываешь. Я уверен, Айслинд Гроу — такой же псевдоним, как и Линда Сноу. Ты самое загадочное существо из всех, кого я когда-либо встречал, и наверняка у тебя есть веские причины пудрить нам всем мозги. Кстати, ты запомнила, где то дерево, в которое попала пуля? Надо будет показать его полиции.
Быстро сменив тему разговора, Томас дал ей понять, что не требует никаких объяснений. Он принимал её такой, какая она есть — со всеми её тайнами и недомолвками, и признавал её право хранить свои тайны столько, сколько она сочтёт нужным. Дружба вовсе не предполагает полной открытости. Она предполагает доверие. Молодой рыцарь понял: её скрытность — броня того, кто защищается, а не того, кто нападает. Томас Гилленсхааль был настоящим рыцарем, хоть и предпочитал дамам кавалеров. Последнее обстоятельство Илану даже радовало. Она бы растерялась, если бы взрослый мужчина — а Томас в её глазах именно таковым и являлся — стал всерьёз за ней ухаживать. Секс и всё, что с ним связано, пока не вызывали у неё ни малейшего интереса. В труппе над этим даже подшучивали, а Алия Фаттам однажды съязвила, что Илана принадлежит к расе, представители которой размножаются, делая детей из снега и оживляя при помощи магии, поскольку любовь и какие-либо другие чувства им неведомы.
