Леониду Ржевскому Гаснут лампы постепенно. Стихла музыка. Пора. На округлую арену Хлынули прожектора. Замаячили медведи В голубом луче густом, И в вечернем платье леди Дирижирует хлыстом. А медведи косолапы И на роликах смешны, А у клоуна-растяпы С треском падают штаны! Звонко хлопают копыта В наступившей тишине, По арене три джигита На одном летят коне! …Луна сегодня нанята Сопутствовать стиху. Вон жизнь моя натянута Как проволока вверху! Деревья, трубы, кровельки, Ворона на кресте. А я иду по проволоке На страшной высоте! …Артиллерия ахает, Дым столбами встаёт, Верховые в папахах Разогнали народ. Машут саблями бешено И кричат на скаку, Моя люлька подвешена На крюках к потолку. Может, вместо этого Плыл над головой Небосвод брезентовый — Купол цирковой! Вместо бедной квартирки, Вместо стирки белья — Там, под куполом цирка, Колыбелька моя! Жонглёр кидает обручи И ловит в тот же миг, Жонглёр на этом поприще Великого достиг! Смотрите, настоящие Творит он чудеса — Бросает вверх горящие Четыре колеса! Моё же местожительство Я сам не знаю где, Летят, горя, правительства В бесовской чехарде! Что сделаешь, — с эпохою Столкнулся таковой, И я над суматохою Качаюсь цирковой. Луна ныряет в облаке, Как ягодка во мху, А я на тонкой проволоке Качаюсь наверху. Вон акробат с трапеции Летит вниз головой, Подхвачен по инерции Трапецией другой. Однако непременные Условья таковы, Чтобы внизу ареною Прогуливались львы! Ступаю нерешительно. Вот-вот я упаду! Как головокружительно Жилось мне в том-году! Казалось — вовсе лишнее Мое житьё-бытьё: Под проволокой хищное Шатается зверьё! (И, занятый уборкой, Внизу бежит бочком Лауреат с ведёрком, С услужливым совком! Там вурдалак во френче Ведет локомотив, Рычаг как можно крепче Когтями ухватив! А клоун — кто он? Жилет как радуга. Походит клоун На Карла Радека! Любому ясно, чай, Что пуля клоуну, Как ни паясничай, Приуготована!) Луна бросает промельки Продрогшему стиху, А я иду по проволоке Под куполом вверху. Вот бегут по арене Боевые слоны — Это столпотворенье, Это грохот войны! За слона ухватиться И бежать наравне, Как бегут пехотинцы, Прижимаясь к броне. Непременно сирена Загудит с вышины, И, гремя, на арену Пушку вкатят слоны. А жерло в три обхвата! Выше зданий-громад! И туда-то, меня-то Запихнут, как снаряд! Пробезумствует выстрел — И куда-то, Бог весть, Пролечу я со свистом Через цирк — через весь, Пролечу исступлённо, Как летит метеор, До мостов над Гудзоном, До Великих озёр, До холмов Сан-Франциско, До вермонтских холмов… Остаётся приписка — Только несколько слов: Ночь вагонами брякала, Ночь звенела дождём, Надымила, наплакала, Наврала обо всём. * * * Сергею Бонгартy Я скажу языком неположенным, Да и слов не хочу я возвышенных. Называть тебя мало художником — Поджигатель ты и злоумышленник! Потому что не кистью, не краскою — Головешками воспламенёнными Петуха подпускаешь ты красного, А зовешь его «Вазой с пионами». А на этот пейзаж посмотрите-ка — Что за пламя в осенних кустарниках! Приглашать сюда надо не критика — Вызывать сюда надо пожарников! Медь какого-то чайника старого, А такое сверкание чёртово! Это ты поразбрасывал зарева На своё полотно натюрмортово! На холсте, как в драконовом логове, Полыхает пунцово, гранатово, — Это ты со своими поджогами Начудил у сарая дощатого. И не ты ли — все тюбики по боку — И собравши всю силу огромную, По закатному беглому облаку Саданул зажигательной бомбою? Вон и поле с коровою рыжею, Как с костром, на дороге разложенным… Оттого-то и смысла не вижу я Называть тебя просто художником. А захочется стать мне законником И названьем блеснуть обстоятельным — Назову тебя огнепоклонником, Поджигателем, бомбометателем! |
