Прививка есть медицинское таинство – аналог крещения.

Самая старая книга – животрепещущая новинка для того, кто еще не читал ее.

Самое большое удовольствие для владельца собаки – то, что при ней можно дурачиться, и она вас не только не выбранит, но с радостью присоединится к вам.

Со стороны Господа Бога было очень разумно поженить Томаса Карлейля с миссис Карлейль: тем самым несчастными стали двое людей, а не четверо.

Совесть исключительно хорошо воспитана и вскоре перестает обращаться к тем, кто не желает ее слушать.

Старания перехристосить Христа слишком похожи на старания переиродить Ирода.

Требуются годы, чтобы приучиться быть точным, и еще больше времени – чтобы научиться тому, когда и как быть неточным.

Усыновить мальчика более хлопотно, но не более рискованно, чем получить его обычным путем.

Учиться лгать следует, как и всему остальному, – с самого малого.

Человек – единственное животное, способное оставаться в дружеских отношениях со своими жертвами, которых он намеревается съесть, вплоть до того времени, как они будут съедены.

Чтобы существовать, необходимо быть в большей или меньшей степени религиозным.

Я держу свои книги в Британском музее.

Я ненавижу ненавидящих Господа, но Господь, похоже, недостаточно ненавидит тех, кто ненавидит меня.

Я совершенно спокойно переношу ложь. Меня раздражают только неточности.

Байрон ненавидел людей, потому что любил человечество.

Без многого может обходиться человек, но только не без человека.

Государственные архитекторы полагают, что достаточно заложить каминные трубы, чтобы они перестали дымить.

Да, Лютер хорошо понимал, в чем дело, когда пустил в голову черта чернильницей! Только чернил и боится черт, только ими и можно прогнать его.

Даже брак по любви может по случайности оказаться счастливым; но кто женился на Свободе, после того как любил ее девушкой, всегда несчастлив.

Еврейская национальность погибла прекрасной и завидной смертью: она превратилась в универсальность.

Если бы природа имела столько законов, как государство, сам Господь не в состоянии был бы управлять ею.

Женщины одновременно желают самого великого и самого ничтожного. Они требуют любви и учтивости – миллион на булавки.

Иные жадничают своим умом, как другие своими деньгами.

Испуганная женщина – самая опасная. Поэтому женщины так легко пугаются.

Львы и деспоты в темноте видят зорче, чем при свете.

Министры падают как бутерброды – обычно лучшей стороной кверху.

Можно отказаться от первой рюмки, но не от второй.

Народ, подобно ребенку, может только плакать или смеяться. Хорошо различаешь, радуется он или страдает. Но чему он рад и что у него болит – часто трудно узнать.

Не всем революциям предшествуют признаки и предостережения. Бывает и политическая апоплексия.

Не доверяйте в страсти голосу разума. Разум достаточно разумен, чтобы перекинуться на сторону сильнейшего – на сторону страсти.

Нельзя доподлинно утверждать, что немецкий народ изобрел порох. Немецкий народ состоит из тридцати миллионов человек. Только один из них изобрел порох. Остальные 29 999 999 немцев пороха не изобрели.

Нельзя утверждать, что в странах с представительным правлением царствует вечная весна. Но их преимущество в том, что снег там ежегодно тает.

Нет ничего более постоянного, чем перемены.

Нет ничего легче, как восстановить старое время; для этого стоит только подавить общественное мнение. Ведь детей уверяют, что ласточку поймать очень легко: надо только посыпать ей соли на хвост.

Опасно только запрещенное слово.

Отцом стоит быть хотя бы для того, чтобы смотреть на детей без зависти.

По мере того как растет тело, все больше съеживается душа. Я сам это чувствую по себе... Ах, я был великий человек, когда я был маленьким мальчиком!

Правительства чаще совершают зло из трусости, чем из своеволия.

Правительства, которые сами содействуют устройству заговоров, чтобы потом трубить о них и этим оправдать свою подозрительность, подражают знаменитому итальянскому врачу Кардано. Зараженный суеверием, он составил собственный гороскоп и на семьдесят пятом году жизни уморил себя голодом, чтобы не пережить назначенного себе срока.

Скрыть ненависть легко; скрыть любовь трудно; всего же труднее скрыть равнодушие.

Страсти исцеляются не разумом, а другими страстями.

Тайна власти состоит в том, чтобы знать: другие еще трусливее нас.

Только счастливые будут в раю. Несчастные прокляты как в той, так и в этой жизни.

Трудно решить, что более неприятно – снимать нагар со свечи или убеждать женщину с помощью доводов. Каждые две минуты нужно начинать работу снова. А если потеряешь терпение, то совсем потушишь маленькое пламя.

У женщин любовь одинаково часто и дочь, и мать ревности.

У них нет свободы печати, поскольку они полагают, что ветер управляется флюгерами.