— Придется исправить положение. — Диего повернулся к постели. В его взгляде появилось голодное выражение.

Но как же соблазнительно он выглядел без сорочки — сплошные мускулы, чуть оттененные черными волосками! Ее взгляд скользнул вниз, где на брюках появилось и начало увеличиваться весьма заметное утолщение, и Люси улыбнулась, чувствуя свою женскую власть над ним.

Она позволила простыне соскользнуть вниз настолько, чтобы обнажилась одна грудь.

— Вернись в постель, Диего. Еще очень рано.

Тихо выругавшись, Диего оторвал от нее взгляд, продолжая надевать сорочку.

— Не так уж рано, дорогая. Час назад сменилась вахта. Еще немного — и проснутся Рафаэль и его первый помощник, а мне не хотелось бы, чтобы они заметили, что я не ночевал в каюте. — Он застегнул пуговицы на сорочке. — Мы должны по возможности оберегать твою репутацию, пока не прибудем в Испанию и не сможем пожениться.

— Пожениться? — У Люси радостно запрыгало сердце. — Но ты сказал… я думала…

— Я лишил тебя девственности. Я не какой-то бессовестный тип, чтобы обесчестить тебя и бросить.

Все это он говорил без всяких эмоций.

— А как же твое поместье? Ты говорил, что дедушка не отдаст его тебе, если мы поженимся.

— Это не имеет значения, — коротко сказал Диего с таким видом, что было понятно: это имеет большое значение.

— Но, Диего…

— Я не Ханфорт, — сказал он и, отыскав галстук, завязал его. — Когда женщину лишает невинности достойный мужчина, это налагает на него определенные обязательства, а я свои обязательства всегда выполнял.

Люси возмутилась. Она не хотела быть его обязательством.

— Это я соблазнила тебя, Диего. Не говори об этом так, словно ты овладел мной против моей воли.

— А разве не так? — Он взглянул на нее, и выражение его лица смягчилось. — Полно тебе, милая. Я мог остановиться в любой момент, если бы захотел. Просто не стал бы смотреть на твое соблазнительное тело, а заполз бы под кровать и достал ключ, что я, кстати, и сделал, но гораздо позже, — сказал он, показывая ей ключ. — Твои тактические приемы не смогли бы надолго задержать меня здесь, если бы я сам не захотел остаться.

— Ты не хотел оставаться. — Люси почувствовала себя виноватой, вспомнив, какими методами убеждала его. — Ты это сделал, потому что я угрожала отдаться другому и взвалить на тебя вину за утрату девственности.

Он приподнял бровь:

— А я сказал, что ты блефуешь, ведь так? Ты и не подумала уйти из каюты. А если бы попыталась, я бы запер тебя на ключ до конца поездки. Я бы не позволил другому мужчине взять тебя.

— Почему? — прошептала Люси.

— По той же причине, по какой я впервые поцеловал тебя, — потому что сам хотел затащить тебя в постель. Я хотел овладеть тобой с того момента, как увидел тебя в вишневом саду. — Он говорил почти сердито, как будто против воли. — Я и сейчас хочу тебя. — Он шагнул к ней, остановился, потом отвернулся и продолжил одеваться. — Но с этим придется подождать до того, как сочетаемся браком.

Люси молча наблюдала, как он сел, чтобы надеть сапоги. Ей следовало бы радоваться, что он решил жениться на ней. Но Люси почему-то не могла избавиться от чувства, будто он делает это против своей воли.

Дело было не в том, что Диего отказывался говорить о любви. Она ведь тоже не говорила, что любит его. Но в ее ушах звучало слово «обязательство». Ему было очень трудно выполнить обещание маркизу, чтобы получить свое поместье, а теперь он был готов отказаться от этого? Потому лишь, что лишил ее девственности?

— Диего, когда я решила соблазнить тебя, я совсем не ожидала, что ты на мне женишься.

— Я это понимаю.

— Я просто не хотела, чтобы меня вынудили выйти замуж за какого-нибудь абсолютно незнакомого человека.

— Понятно, — напряженно произнес он. — Прошлой ночью ты все это очень четко объяснила.

— И я совсем не хотела, чтобы ты отказывался от поместья, которое, кажется…

— Арболеда! У него есть название: Арболеда! — Диего сердито взглянул на Люси. — И это не просто какая-нибудь земельная собственность. Это… — Он замолчал, не договорив, когда заметил обиженное выражение ее лица. — Это не имеет значения. Что сделано, то сделано.

Чувство горькой обиды охватило Люси. После прошедшей ночи ей больше всего на свете хотелось выйти за него замуж, но не так, чтобы из-за этого Диего становился таким суровым, таким официальным и таким несчастным.

Диего поднялся на ноги и направился к двери.

— Когда мы прибудем в Испанию, я представлю тебя твоему дедушке и попрошу у него разрешения жениться на тебе. Хотя бы этот знак уважения я ему должен оказать. Если же он откажет, мы убежим, но так или иначе поженимся.

Как только он отпер замок, Люси спрыгнула с постели и, волоча за собой простыню, шагнула за ним следом.

— Постой, Диего…

— Отдохни немного, — сказал он. — Я пришлю сюда Нетти. И ушел.

Люси всхлипнула. Она считала Диего чуть ли не дьяволом, и только теперь поняла, как он благороден, если готов отдать все, лишь бы защитить ее репутацию. Он не любил ее; Люси даже не была уверена, что нравилась ему — за пределами спальни. И тем не менее он имел твердое намерение жениться на ней.

Дверь распахнулась, и Люси круто повернулась, моля Бога, чтобы это вернулся Диего. Но пришла Нетти.

Закрыв дверь, служанка окинула каюту понимающим взглядом.

— Ну? Получилось? Он в конце концов оказался в вашей постели?

— Взгляни, как я одета, — с раздражением отозвалась Люси. — Разве это не говорит само за себя?

Нетти фыркнула и подобрала с пола рубашку Люси.

— Все было так, как вы надеялись? Люси покраснела.

— А твоя ночь с Рафаэлем оправдала ожидания?

Нетти с мечтательной улыбкой прижала ее рубашку к своей груди.

— Ах, мисс. Вы и понятия не имеете.

— Поверь, я теперь имею понятие. Вот тебе и ответ. Нетти рассмеялась:

— Не я ли говорила вам, что эти испанцы совсем не плохи. Какая серьезная недооценка!

— Рафаэль догадался, что я затеваю?

— Не сразу, — сказала Нетти, начав приводить в порядок каюту. — Но когда его друг не вернулся прошлой ночью, он все понял. Кажется, ему это пришлось не по душе. Я спросила, уже не надеялся ли он сам к вам подкатиться, но он ответил, что дело не в этом. Он сказал, что его друг довольно глуп и захочет теперь на вас жениться и что из-за этого возникнут проблемы.

Потому что Диего не получит своего поместья?

Люси нахмурила брови. Диего наверняка достаточно зарабатывает на жизнь своим мастерством иллюзиониста. То, как он одевался, указывало на определенный уровень достатка, и его образ жизни говорил о том, что в деньгах он не нуждался. Он не угождал богатым клиентам. А какая огромная сумма была пожертвована им на благотворительность!

И почему тогда так важна для него эта Арболеда? Если у него не осталось никого из родственников, то почему он так дорожит ею?

Возможно, он ей об этом не скажет, зато его друг может рассказать.

— Капитан уже встал?

— Да. Когда я уходила, он ждал дона Диего.

Имя Диего с добавлением почтительного испанского «дон» прозвучало как-то неожиданно. Люси частенько забывала о том, что он граф, зато другие об этом явно помнили. Для них его социальный статус был гораздо выше славы знаменитого иллюзиониста.

Возможно, поэтому Диего так высоко ставил свою честь? Некоторые люди высокого социального статуса очень серьезно относятся к ответственности, которую налагает их положение. К обязанностям.

Ох как Люси не хотелось быть для него всего лишь обязанностью!

— Мне нужно поговорить с капитаном наедине. Как ты думаешь, долго они будут беседовать с Диего?

Нетти рассмеялась:

— После такой ночи, которую вы провели? Я сомневаюсь. Дон Диего захочет спать, а Рафаэль обычно рано уходит в кают-компанию завтракать.

— Ладно. Помоги мне одеться. Быстро!

Одевшись, Люси направилась в кают-компанию. Рафаэль сидел в одиночестве, склонившись над тарелкой с жареным хлебом и колбасным фаршем.