— Даже если он поверит тебе, я потребую доказательств, которые ты не сможешь представить.

Люси побледнела.

— Ты хочешь сказать, что потребуешь врачебного подтверждения моей девственности?

Господи, это было бы ужасно.

— Нет, я не имел в виду…

— Ты дойдешь до такой низости, лишь бы получить вознаграждение, которое он обещал тебе за доставку меня в Испанию? Ведь он предлагает тебе большое вознаграждение? — Заметив, что Диего поморщился, Люси сердито воскликнула: — Сколько он обещал тебе за доставку будущей матери его драгоценного наследника?

— Пропади все пропадом, Люси…

— Сколько? — повторила она.

— Речь идет не о деньгах.

— Миссис Харрис говорила, что в конце концов все всегда сводится к деньгам, — сказала Люси дрожащим голосом. — Жаль, что я раньше пропускала ее слова мимо ушей.

Теперь поздно думать об этом. Диего вспомнил, что Хан-форт предпочел жениться на другой женщине только лишь потому, что у Люси было недостаточно большое приданое.

— Я это сделал и ради тебя тоже, — сказал он. — Потому что знаю, каково потерять родителей в детском возрасте, и остаться без семьи, без родного человека, который заботился бы о тебе…

— Сколько он тебе заплатит? — повторила Люси, смахивая слезы. — После всего, что ты сделал, я, мне кажется, имею право узнать хотя бы это.

Диего застонал от отчаяния. И как это только Люси удается превратить его поступок в нечто низменное, если он хотел сделать так, как лучше для нее?

— Он отдаст мне мое фамильное поместье Арболеду, — уныло сказал Диего. — Маркиз приобрел его через несколько лет после того, как моя мать продала его, чтобы расплатиться с кредиторами. Даже если бы я смог купить сейчас поместье, он не продал бы его мне. Он согласился только на эту сделку: я ему — внучку, он мне — поместье.

— Целое поместье. — Люси втянула воздух сквозь стиснутые зубы. — Понятно. Я бы никогда не догадалась, что стою так дорого.

У Диего сердце перевернулось, когда он увидел глубокую обиду на ее лице. Люси отвернулась и стала смотреть в иллюминатор.

— Теперь я понимаю, почему капитана не заинтересовало мое предложение финансовой компенсации. Такой величины расходы пустили бы папу по миру. Мое приданое составляет всего тысячу фунтов.

— Люси…

— Спасибо, что разъяснили мне ситуацию, сеньор Монтальво, — холодно сказала она. — А сейчас, если вы не возражаете, я хотела бы остаться одна.

Не возражаете? Диего возражал. Он терпеть не мог, когда Люси называла его сеньором Монтальво. Он презирал себя за то, что заставил ее плакать. А больше всего ему не нравилось быть с ней в ссоре", потому что ему ничего так не хотелось, как заключить ее в объятия, поцелуями стереть обиду с милого личика и заявить, что он до конца дней будет любить ее.

Но поступить так он не имел права. Люси пока еще не сознавала полностью, кто она такая. Как только дедушка представит ее в обществе, она поймет, как много может дать ей ее новая семья и как мало может он. Особенно если ему не удастся выполнить свою клятву, а это может произойти, если он попытается жениться на ней. Без Арболеды Диего был недостоин ее.

Поэтому он ушел.

Отныне он будет держаться на почтительном расстоянии от Люси и станет обращаться с ней как с любой женщиной высокого статуса. Любое другое поведение могло бы заставить его совершить какой-нибудь абсолютно немыслимый поступок.

А этого нельзя допустить.

Дорогая Шарлотта!

Я получил ваши послания, где говорилось о мисс Ситон. Не вините себя. Во всем виноват я один. Мне следовало догадаться о намерениях Монтальво, однако я искренне верил, что он хочет предложить ей выйти за него замуж. А что, если побег был идеей мисс Ситон? Быть может, она опасалась, что ее отец не одобрит испанского зятя?

Ваш виноватый кузен Майкл.

В течение нескольких последующих дней Люси бродила по судну, испытывая благодарность к Диего за то, что он не выполнил свою угрозу запереть ее в каюте. Ей была предоставлена свобода уходить и приходить когда заблагорассудится.

Диего избегал ее, что было непросто сделать на судне, и за это она тоже была ему благодарна, потому что при каждой встрече с Монтальво обида и гнев снова охватывали ее. Значит, Диего просто заплатили за то, что он доставит ее дедушке словно приготовленную для жарки тушку гусыни. Как он мог? Она считала его порядочным человеком, а он оказался самым настоящим мерзавцем.

Чем скорее Люси осознает это, тем лучше.

К сожалению, ей без конца вспоминалось, как Монтальво ринулся на ее защиту, когда ее обидел Питер, и как благодаря ему Люси была в центре внимания всего общества… И как Диего обнимал, целовал и называл ее всякими ласковыми словами, как он доставил ей ни с чем не сравнимое удовольствие…

Люси была в смятении. Он явно нарушил все обещания, данные маркизу, потому что страстно возжелал ее. Значит, Диего действительно к ней неравнодушен.

Но если она ему небезразлична, то зачем он совершил этот безумный поступок?

И что он имел в виду, когда сказал, что знает, каково потерять родителей в раннем детстве? Почему его мать продала поместье?

Как случилось, что граф был вынужден воровать в полковом лагере? Были ли у него другие родственники? Или он, как и сама Люси, был сиротой? Вопросов было слишком много.

А этот загадочный маркиз, который хочет выдать ее за кого-то замуж, чтобы она родила ему наследника? Диего отверг идею о том, что дедушка хочет заполучить ее исключительно для этой цели. Но зачем тогда она ему понадобилась столько лет спустя?

Единственным человеком, который мог дать ответы на вопросы Люси, был Диего. Значит, им придется поговорить, хочет она того или нет.

Люси удалось разыскать Диего не сразу. Он стоял на юте, прислонившись к стене, чтобы укрыться от ветра, и курил свою тонкую сигару, задумчиво глядя на разбушевавшееся море. Смуглокожий, с волосами, взлохмаченными ветром, он выглядел словно грозный пират, замышляющий захват очередного судна.

Настроившись не реагировать на его привлекательную внешность, Люси подошла к Монтальво.

— Я хочу задать тебе несколько вопросов.

На шее Диего запульсировала жилка, но он просто продолжал курить.

— Я хочу знать, какое доказательство представил мой дедушка в подтверждение того, что меня украли у его дочери и зятя.

Потушив сигару о стену, Диего впервые за несколько дней взглянул на нее.

— Я уже говорил тебе, что это было родимое пятно.

— Почему он не показал тебе запись о моем рождении в приходской метрической книге?

— Не мог. Я просил о встрече, чтобы обсудить возможность покупки Арболеды, и он согласился встретиться со мной в Кадисе, где он в то время лечился на водах. Там он и попросил меня помочь вернуть тебя. А метрическая книга находилась в Сан-Роке, где ты и родилась. Не было времени возвращаться туда, чтобы взглянуть на документ, который все равно не помог бы отыскать тебя.

— Значит, ты поехал, поверив на слово всему, что он сказал? Ты так и не побывал в Сан-Роке, чтобы убедиться в правдивости его рассказа о моем похищении?

— А зачем мне это? Он маркиз, лицо высокоуважаемое.

— И он владеет поместьем, которое хочешь получить ты. Это все, что тебе требуется знать.

Глаза у Диего потемнели. Он оттолкнулся от стены.

— Зачем ему придумывать какую-то внучку? К тому же он не мог бы знать о твоем родимом пятне, если бы ты не была его внучкой.

— Я обдумала все, что ты мне сказал, и пришла к выводу, что для объяснения происшедшего были и другие варианты. Возможно, моя мать бежала с любовником, взяв меня с собой.

— В таком случае зачем твоему дедушке говорить неправду? — прервал ее Диего.

— Может быть, он был в смятении? Боялся скандала?

— Значит, ты предполагаешь, что была украдена только у одного из родителей? Что только дон Альваре потерял свою дочь?