Итак, к своему огорчению он обнаружил, что когда она ненавидит его — это сущий ад. Даже ее недоверие мучительно, хотя он не мог ее в этом обвинять. Дважды он начал кое–что и не довел это до конца, а во второй раз …

Внезапно его поразило чувство вины. Какой же он идиот. Он не должен был начинать это здесь, в том самом месте, где он уничтожил ее достоинство.

Высвободив руку, Спенсер поднял ее, чтобы обхватить щеку девушки. Когда он провел большим пальцем по ее мягкой коже и ощутил там влагу, его вина превратилась в грызущую боль, и мужчина поклялся исправить то, что натворил.

— У тебя есть все причины плохо обо мне думать, любимая. Я знаю, что был несправедлив к тебе. Но никогда больше это не повторится. На сей раз я доведу все до конца, и не буду об этом сожалеть. — Хорошо, возможно, последнее не было правдой, но ему не следует останавливаться на этом прямо сейчас. — Я хочу осуществить наш брак. Мы пойдем наверх в мою спальню, далеко от этой проклятой комнаты…

— Нет. Это должно быть здесь, где ты обидел меня.

Он уставился на нее.

— Почему?

— Потому что я хочу, чтобы это было здесь, и все тут.

Ее настойчивость заставила мужчину задуматься, но он не собирался с ней спорить.

— Хорошо.

Она осторожно заглянула ему в лицо, а потом упрямо вздернула подбородок.

— И ты должен сделать кое–что еще.

— Что? — Он подозревал, что ему это не понравится.

— Ты должен первым снять всю свою одежду.

Затаив дыхание, Эбби ждала его реакции. Глаза Спенсера сузились.

— Ты поэтому хочешь остаться здесь, в кабинете? — спросил он хрипло. — Хочешь изменить правила игры? Ты планируешь сделать то, что я сделал с тобой, оставить меня здесь обнаженным и возбужденным?

Она приподняла подбородок.

— Ты считаешь, что заслуживаешь этого?

— Да.

Этот решительный ответ склонил часу весов в его пользу. Она рассматривала возможность сделать с ним то же, что он сделал с ней. В конце концов, она поклялась больше не попадать под его чары. Она обещала себе, что, как только он раскается в своих поступках и захочет удержать ее, она отвергнет его так же безжалостно, как он отверг ее.

Но теперь, когда момент настал, все изменилось. Возможно, она действительно всегда нравилась ему такой, какой была. Почему сначала он боролся с тем, чтобы остаться женатым на ней, все еще оставалось тайной для Эбби, но он не боролся с этим сегодня вечером. Или, по крайней мере, она так думала.

Однако она не будет рисковать. Он может передумать, пока они будут идти от кабинета до его спальни. Или остановится на полпути соблазнения и отступит, сожалея.

Нет, если он ее хочет, то должен доказать это. Он должен рискнуть тем же самым, чем она не единожды рисковала для него — гордостью.

Тщательно сохраняя непроницаемое выражение лица, она протянула руку и коснулась взъерошенных волос на его затылке.

— Ты никак не сможешь узнать, что я буду делать, не так ли? Я хочу сказать, с тех пор как я превратилась в эту черствую тварь, проворачивающую делишки за твоей спиной и все такое.

Спенсер вздрогнул.

— Полагаю, что это я тоже заслужил. Он изучал ее лицо горящими, напряженными глазами.

— Это проверка моей искренности?

— Проверка. Или моя месть. — Она отказалась облегчить его положение. — Выбирай.

Его взгляд застыл, на щеке дергался мускул. Она задалась вопросом: не слишком ли далеко она зашла, ожидая слишком многого.

А потом его пристальный взгляд вернулся к ней, твердый и полный решимости.

— Хорошо тогда, мы должны сделать все по правилам. Оставив ее сидеть на столе, Спенсер шагнул к дубовому ящику, достал что — то, что она не могла увидеть, затем вернулся к ней.

Когда она увидела коробку в его руке, она застыла.

— Нет.

— Это — другое, Эбби. — Он медленно подошел к ней со спокойным терпением охотника, настигающим добычу.

— Но если ты хочешь повторить со мной то, что я сделал с тобой… — Он вручил ей кинетоскоп.

Несмотря на ее опасения, любопытство победило. Что случится, если она бросит один взгляд? Подготавливая себя к чему–то шокирующему, она посмотрела внутрь и сглотнула.

Святые небеса. Картинка определенно была непристойной. Заголовок гласил «Цирцея и Улисс.» В соответствии с мифом о прекрасной колдунье, которая соблазнила великого греческого путешественника на ее острове, не только женщина была изображена обнаженной, но и мужчина. Обнаженный, и да, полностью возбужденный. Он лежал в беседке из листьев, его крепкая грудь, сильные бедра и выдающийся член, были подвергнуты наиболее интимным ласкам рук и рта Цирцеи.

Она отдернула взгляд от коробки и постаралась выглядеть бесстрастно, это было не слишком легко, принимая во внимание, что она настолько сильно покраснела, что могла бы осветить комнату.

— Сколько у тебя этих безнравственных коробок?

Тень улыбки скользнула по его губам, когда он опустился на шезлонг, чтобы снять ботинки.

— Только эти две.

— Так я тебе и поверила – фыркнула она.

— Единственный способ узнать наверняка, состоит в том, чтобы некоторое время оставаться поблизости. Как моя жена, ты можешь перерыть весь проклятый дом сверху донизу и раскопать каждую из моих постыдных тайн. — Он поднялся, его улыбка растаяла. — Или, если ты предпочитаешь заставить меня страдать и уйти, теперь у тебя есть средства, чтобы сделать это. Я не буду тебе мешать.

Босиком Спенсер подошел к двери и запер ее. Звук поворота ключа эхом отозвался в ее памяти и заставил ее решиться. Пожалуй, она должна вернуть ему часть его поступка прежде, чем простить его. Если он выдержит то, что вынесла она, это докажет его искренность.

— Очень хорошо — сказала она. Его глаза горели любопытством, он хотел знать, какой выбор она сделала. Когда он повернулся к ней, она добавила — Мы попробуем изображение в коробке.

Его глаза потемнели от волнения, и мужчина выглядел таким потерянным, что Эбби почти смягчилась. Но пришло время, чтобы его светлость изучил урок о том, на что это похоже, когда ты не управляешь ситуацией и не знаешь чего ждать в следующий момент.

Девушка соскользнула со стола с кинетоскопом в руке, остро осознавая, что ее платье расстегнуто на спине. Игнорируя прохладный воздух на коже, она неспешно подошла к нему и протянула коробку. — Загляни туда и опиши то, что видишь.

— Мне не нужно туда смотреть. Я довольно хорошо знаю изображение.

Она уперла одну руку в бедро.

— Ради Бога, твои друзья и коллеги, осведомлены о твоем тайном пристрастии разглядывать безнравственные картинки из кинетоскопа?

Он выгнул бровь.

— Я сомневаюсь в этом. А что? Ты планируешь рассказать им?

Чувствуя волну власти, она постучала по коробке одним пальчиком.

— Я могла бы.

— Тогда мне придется рассказать им, что я не одинок в своем пристрастии. — Его пристальный взгляд ощупал ее от тюрбана до носков комнатных туфелек, вернувшись, чтобы остановиться на ее груди. — Потому, что у моей прелестной супруги тоже есть подобная склонность.

Когда от его хриплых слов в ее животе вспыхнули искорки желания, она обругала себя за такую быструю реакцию. На этот раз Спенсер не будет управлять ею. Она не позволит ему.

Поставив коробку на стол, так как он в ней не нуждался, она завладела его галстуком.

— Опиши мне то, что находится в середине изображения, — скомандовала она, развязывая узел на полоске шелка.

Его учащенное дыхание обдало ее слабым ароматом бренди, смешанным с всегда присущим ему пряным запахом цитрусовых.

— Мужчина и женщина лежат на земле.

Эбби сдернула с него галстук и стала расстегивать его рубашку.