— О, небо, Вы, должно быть, просто умираете от голода, – вырвалось у Клары.

Эбби слабо улыбнулась своей подруге.

— Из состояния голода я благополучно перешла в состояние умопомешательства – вон те столы для меня сейчас значат больше, чем рай.

— Чего Вы ждете, виконт Рейвенсвуд. — обратилась к Спенсеру Клара. – Идите и принесите своей жене еды, ради всего святого.

— Эбби, простите меня, я понятия не имел…

Клара легонько подтолкнула виконта.

— Да идите уже, а то она сейчас испустит дух прямо на этой лужайке.

— Спасибо. – Пробормотала Эбигейл, как только Спенсер ушел в направлении столиков с едой.

— Тебе следовало сказать об этом раньше. Я бы никогда не догадалась по твоему поведению, что ты умираешь с голода.

Замечательно. По крайней мере, она достигла определенного успеха в своем стремлении овладеть манерами виконтессы.

— Я уже рассчитывала совершить дикое нападение на еду, — призналась Эбби подруге, — но не хотела, чтобы это увидел Спенсер.

— Почему?

— Я надеялась выглядеть благородно и соответствовать титулу.

— Кому нужны благородство и титулы, когда есть муж, страдающий от сознания своей вины и готовый принести к твоим ногам все, что ты только пожелаешь съесть? – Клара махнула рукой в сторону Спенсера, который штурмовал столы и уклонялся от всякого, кто пытался вступить с ним в беседу. – Посмотри, как он там суетится. Он понимает, что его проступок будет вечно висеть над ним как дамоклов меч.

— По крайней мере, пока не начнется парламентская сессия. – Резко ответила Эбби.

Клара изучающе посмотрела на подругу.

— Он может тебя удивить. Всем понятно, что вы двое принадлежите друг другу. Даже Морган так говорит.

Возвращался Спенсер, и Эбигейл пришлось подавить возражения, готовые сорваться с ее языка, но она не смогла подавить свое раздражение, вызванное неуместным сватовством Клары. Даже если Спенсер вдруг решит, что после всего произошедшего она достойна стать его женой, Эбби сама не потерпит подобной снисходительности. Она еще не настолько сошла с ума.

Но, оказалось, так трудно вернуть себе былую уверенность, когда он был таким милым. Виконт нес в руках вилку и тарелку, до отказа наполненную разными деликатесами. И девушка даже задалась вопросом, как он умудрился за столь короткое время уложить на тарелку такую гору еды? Спенсер даже не принес еды для себя. Но потом, лорд Совершенство наверняка не забыл поесть, перед тем как отправиться в министерство.

— Ешьте скорее, не ждите меня, ради Бога. – Произнес виконт с легкой улыбкой.

Эбби так и сделала. Взяв с тарелки что–то знакомое – это оказался мясной пирог – она откусила кусок и вздохнула. Немыслимое блаженство. Хотя сейчас, блаженством ей бы показалось что угодно, только бы это было съедобным.

— Я принес Вам homards a gratin , gelinotte , les йpinards а l'essence , и la veau en croute , это то, что Вы сейчас едите.

— Прекрасно. – Пробубнила с полным ртом Эбби.

— Вы же знаете, что это за блюда? – спросил Спенсер.

Она понятия не имела, но утвердительно кивнула, проглотив последний кусок того, что называлось la veau. В конце концов, виконтесса Рейвенсвуд должна быть на короткой ноге с французским языком. Она проглотила зеленые шарики, потом принялась трудиться над костлявыми кусками, приправленными соусом; Эбби была уверена, что это какая–то маленькая птица.

Спенсер смотрел на нее, прищурившись.

— Я полагал, что любовь англичан использовать французский при любом удобном случае, должна была показаться Вам странной.

— Ни в коей мере. – Произнесла Эбби, поглощая нечто желеобразное с рыбным вкусом.

Конечно, он так и думала, англичане совсем с ума посходили, называя жареную ветчину le jambon а la broche и поливая отличные куски говядины и баранины несметным количеством соуса, только чтобы сделать их «французскими». Эбби Мерсер сказала бы все, что она думает по этому поводу. Но виконтесса Рейвенсвуд должна спокойно относиться к подобному светскому идиотизму.

Словно читая ее мысли, Спенсер, продолжал говорить, пристально разглядывая девушку.

— Кому–то может показаться странным, что мы, англичане, без устали прославляем французскую культуру, хотя совсем недавно закончилась война с Францией. Кто–то может даже сказать, что в итоге, войну все–таки выиграли французы.

Почему? Потому что представители высшего сословия вместо замечательных английских слов используют французские? Потому что так упорно покровительствуют французским модисткам и предпочитают французских поваров, игнорируя таланты, рожденные на английской земле? Ни в коей мере. И кому пришло в голову сказать такое?

Многозначительно взглянув на Эбби, Клара продолжила в тон Спенсеру:

— А еще есть очень благородные дамы, во всем следующие моде высшего света. Так в качестве горничных они предпочитают только француженок. Если же финансы не позволяют им заиметь горничную–француженку, то эти небезызвестные леди заставляют бедных английских горничных прикидываться уроженками страны по ту сторону Ла–Манша.

— Разве это не глупо, Эбби? – Провоцировал ее Спенсер.

Девушка промокнула губы салфеткой. Да, это действительно нелепо. Но она уже целую неделю довольно успешно хранила свое собственное, но без сомнения вульгарное и плебейское, мнение при себе и совсем не хотела свести на нет достигнутый ею результат, необдуманно высказав все, что она думает.

— Французские горничные более сведущи в укладке волос и в уходе за леди. – Ответила она, надеясь, что именно такой ответ и дала бы истинная английская леди. — И почему кто–то должен вдруг захотеть нанять какую–нибудь неумеху?

— Действительно, почему? – Спенсер смотрел в никуда, а в его взгляде сквозило бешенство.

Украдкой взглянув на виконта, Клара проговорила:

— Лорд Рейвенсвуд, взгляните, а не секретарь ли Министерства внутренних дел и Лорд Ливерпуль стоят вон под тем каштаном?

— Да. И мне лучше пойти поговорить с ними. – Ответил Спенсер. И, взяв пустую тарелку Эбби, он зашагал прочь, остановившись только для того, чтобы бросить тарелку на ближайший стол и взять у проходящего лакея бокал пунша.

Как только он оказался на достаточном расстоянии, Клара сказала негромко:

— Знаешь Эбби, ты свободно можешь высказывать свое мнение, оставаясь при этом элегантной леди.

— Только не тогда, когда рядом Спенсер. Я больше не хочу, чтобы он смотрел на меня свысока.

К ним подошел лакей, разносящий подносы с пуншем, и Клара взяла два бокала, протянув один Эбби.

— Но я не думаю, что виконт ведет себя подобным образом. Несмотря на кажущуюся серьезность, он довольно прогрессивно мыслящий человек для нашего общества. Он судит и принимает людей не по мнению света, а по тому, какова их истинная сущность.

Эбби почувствовала комок в горле.

— Если только дело не касается его фальшивой жены.

— О чем ты говоришь?

Поднеся бокал к губам, Эбигейл сделала маленький глоток.

— Брось, Клара. Как ты думаешь, чем он, прежде всего, руководствовался, когда решился на этот фарс? Да тем, что виконт никогда бы не смог жениться на ком–то вроде меня. И весь этот маскарад показался ему единственным способом вытащить себя из сложившейся ситуации без скандала.

Спенсер посмотрел в их сторону, словно догадавшись, о чем они говорят, и, встретившись взглядом с Эбби, мягко улыбнулся и поднял бокал в молчаливом тосте.

Девушка нарочно развернулась к нему спиной.

— Спенсер ясно дал понять, что не соответствующая требованиям высшего света Эбигейл Мерсер вряд ли является подходящей для него женой. У нее нет ни связей, ни светского лоска и ни других подобных качеств, которыми должна обладать жена политика.

Клара выглядела обескураженной.

— Это он тебе сказал?

— А ему и не нужно было. Он наговорил мне всякой чепухи о том, что в данный период жизни карьера отнимает у него слишком много времени, чтобы оставалось еще и на жену. Но мне–то ясно, что это были только слова. На самом деле, Спенсеру просто не нужна такая, как я.