Барбара Лазарус сидела в своем офисе "Консидайн индастрис", дожидаясь важного сообщения. Она должна была ужинать в ресторане "21" с мужем и деловыми знакомыми. Вечер обещал быть скучным и утомительным, но Джордан поистине обладал даром разделываться с подобными мероприятиями как можно скорее. Оба должны были вернуться домой к половине десятого.

За последние две недели Барбара почти не видела Джордана. Муж отговаривался важными деловыми поездками и встречами и буквально метался по всей стране, делая короткие остановки в Чикаго, Денвере, Кливленде, Фениксе и Сан-Франциско. Он разрабатывал детали нового плана для этих городов и должен был подмазать немало чиновников, чтобы получить необходимую помощь и поддержку.

Если план осуществится, Джордан станет для национальной экономики тем же, чем стал Мартин Лютер Кинг для расового движения, Авраам Линкольн для Союза и Рузвельт для бедных во время Великой депрессии.

Но как бы то ни было, его долгие отлучки начинали тревожить Барбару. И было что-то в его поведении, вызывавшее определенные подозрения, а вновь обретенные довольство и удовлетворенность нельзя было объяснить всего лишь удачей в делах.

Барбара шестым чувством ощущала неладное.

Именно поэтому она и ждала сегодня кое-что важное.

Ее детективное агентство выяснило, что Джордан встречается с молодой женщиной по имени Джил Флеминг, референтом Джессики Хайтауэр. Барбара, как и все в мире бизнеса, знала Джессику, но никогда не встречалась с какой-то Флеминг. Ее детектив сообщил, что Джордан познакомился с девушкой на приеме в честь заключения сделки между компаниями, его и Джессики. Именно тогда между ними, должно быть, и завязалось близкое знакомство.

Барбара велела сыщику найти все, что можно, относительно Джил Флеминг, ее положения в "Хайтауэр индастрис", отношений с Джессикой, ее прошлого. Она также хотела знать, насколько серьезна связь мужа с этой девушкой.

Детектив, один из лучших в стране, прислал ей два отчета, показывающих, что расследование еще далеко не закончено. Оставалось узнать, находится ли Джордан в интимных отношениях с девушкой. Именно этот доклад и обещал прислать сегодня сыщик. Барбаре он был крайне необходим. Хрупкое равновесие, которое ей удалось поддерживать в супружеской жизни, и без того крайне болезненно отражалось на нервах, а сознание, что муж может изменять, окончательно лишало самообладания.

Барбара удерживала Джордана тем, что предоставила ему полную свободу. Барбара знала, в каком огромном долгу он у нее, как ценил ее роль в процветании корпорации. Она сдержала обещание, данное перед тем, как стать его женой, не стесняла мужа ни в чем, не просила любви и не навязывала свою.

Но уничтожала при этом любую женщину, которая осмеливалась попытаться увести от нее Джордана. До сих пор ей это удавалось относительно легко. Большинство молодых женщин, старавшихся завлечь Джордана, оказывались попросту хищницами, вымогательницами, которым были нужны лишь его деньги и власть. Джордан был слишком умен, чтобы не видеть их насквозь. В некоторых случаях Барбаре приходилось вмешиваться, чтобы избавить мужа от них, Джордан, казалось, ничего не замечал.

Правда, однажды опасность оказалась гораздо серьезнее. Девушка, какая-то ничтожная служащая рекламного агентства на Лонг-Айленде, ничего собой не представляющая, вряд ли способна была, по мнению Барбары, привлечь внимание такого влиятельного человека, как Джордан. Но отчеты детективного агентства вместе с поведением мужа ясно доказывали, что Джордан, без сомнения, страстно влюблен.

Барбаре пришлось пустить в ход все хитрости и уловки, чтобы навсегда разлучить его с девушкой. На выполнение плана ушло два месяца, и все это время Барбара испытывала невыносимые муки. Она не спала ночами и так вымоталась, что, когда все было кончено, целую неделю приходила в себя.

Но она победила. И это было самым важным.

Правда, с того дня Джордан казался другим, гораздо более грустным и несчастным. Он совершенно ушел в себя, словно оберегал и одновременно боролся с незаживающей внутренней раной, как человек, получивший от жизни смертельный удар.

Барбара утешала его, как могла. И постепенно он оправился. Теперь он стал почти прежним, веселым и энергичным. Но Барбара с тоской думала о той минуте, когда муж снова влюбится. Поэтому и держала его под постоянным наблюдением.

На полученных фотоснимках Джил Флеминг казалась очень хорошенькой, а Джордану, возможно, даже красивой. Но крылось в ней что-то странное, изменчивое, так что на каждом снимке она казалась совершенно иным человеком. Возможно, это и было причиной ее неуловимого очарования. Но сможет ли Джордан противиться этому властному обаянию?

У Джил Флеминг была могущественная покровительница в лице Джессики Хайтауэр. Должно быть, не так легко будет избавиться от нее. Но Барбара сделает это. Даже если придется уничтожить девушку. Даже если придется пойти против Джессики Хайтауэр. Ведь что ни говори, сама Барбара обладает немалым влиянием. И, кроме того, достаточно решительна.

Только в четыре часа исполнительный секретарь Барбары осторожно постучала в дверь.

— Кто там? — отозвалась Барбара.

— Посыльный принес конверт. Без марки и штемпеля. Принять его?

— Я сама возьму, — ответила Барбара и, забрав конверт, закрыла дверь перед носом секретарши. Конверт был тщательно заклеен, и пришлось разрезать его ножом. Барбара решила, что это, должно быть, отчет детектива, который она ждала. На стол вывалилось несколько скрепленных вместе листочков бумаги.

Барбара задохнулась. Это не досье на Джил Флеминг, которого она ожидала. Это досье на нее, Барбару.

Листочков было всего три. Первый — показания врача из Мехико, сделавшего Барбаре аборт, когда ей было шестнадцать. Гинеколог, получив подозрительно высокий гонорар, определил группу крови убитого зародыша. Ниже приводилась взятая в больнице справка с указанием группы крови Виктора Консидайна, которая, естественно, не раз определялась из-за его тяжелого состояния.

Барбара немедленно поняла все ужасное значение этих документов. Теперь можно легко доказать, что именно Виктор Консидайн был отцом ее нерожденного ребенка.

Барбара дрожащими руками перевернула страничку. Следующий медицинский отчет был еще более обличающим. Анализ лекарств, принимаемых Виктором перед кончиной, сравнивался с заключением коронера о причине смерти. Указывались несовпадения и противоречия. Очевидно, эту работу выполнял неизвестный, но талантливый патологоанатом.

Барбара побледнела и, глубоко вздохнув, начала читать последний документ.

"Анализ простыни, на которой спал Виктор Консидайн в ночь смерти…"

Одного заголовка было достаточно, чтобы Барбара похолодела. Выводы были ясны и абсолютно убедительны.

К отчетам была прикреплена напечатанная на машинке записка.