Это было сказано громче, и на сей раз Брион узнал голос. Не ожидая ответа, Ульв повернулся, и его смутные очертания исчезли во тьме. Он быстро пошел следом, и они почти бок о бок пересекли несколько песчаных холмов.
Песок сменился более прочной почвой, пересеченной оврагами. Они пошли по одному все более углубляющемуся оврагу. Когда они свернули с тропы в ущелье, Брион увидел впереди слабый желтый свет, просачивающийся сквозь отверстие в твердой темной стене. Ульв опустился на четвереньки и исчез в этом отверстии, задевая края плечами. Брион последовал за ним, стараясь не обращать внимания на растущее напряжение, которое он ощущал. В такой позе, с опущенной головой, он был чрезвычайно уязвим, но все-таки он решил, что лучше побороть в себе чувство опасности. Тоннель был коротким и выводил в большое помещение. Внезапно, в тот момент, когда его мозг ощутил волну ненависти, прозвучал топот ног.
Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы выбраться из тоннеля, повернуться и выхватить пистолет. Но этих нескольких секунд туземцам вполне хватило бы для расправы. Подняв голову, он увидел над собой дисанца с занесенным топором из камня, готового в любую минуту разбить ему голову.
Ульв перехватил руку дисанца и молча боролся с ним. Ни один из них не сказал ни слова, единственным звуком был скрип песка под ногами. Брион отодвинулся от борющихся и направил пистолет на незнакомца. Тот взглянул на него горящими от ненависти глазами и уронил топор, осознав, что нападение не удалось.
– Зачем ты привел его сюда?! – крикнул он Ульву. – Почему не убил его?
– Он здесь, и мы можем выслушать его, Гебк. Это тот самый, о котором я говорил тебе. Я нашел его в пустыне.
– Мы выслушаем, что он скажет, а потом убьем его, – ответил Гебк с невеселой улыбкой.
Замечание было сделано вполне серьезно, но Брион понял, что непосредственной опасности нет. Он спрятал пистолет и впервые получил возможность осмотреться.
Помещение было куполообразным и еще хранило дневной жар. Ульв снял кусок ткани, в которую кутался от холода, оставшись в одной набедренной повязке с многочисленными предметами. Он пробормотал что-то невразумительное, и когда получил ответ, Брион впервые заметил женщину и девочку.
Они сидели у дальней стены на корточках, с боков от кучи каких-то растений, обе нагишом, лишь длинные волосы, падая на плечи, слегка прикрывали тела. Девочка была точной копией матери. Опустив стебель, который жевала, женщина поплелась к маленькому костру, освещающему комнату. На окне стоял глиняный горшок. Женщина положила оттуда еды в три чашки. Еда пахла ужасно, и Брион старался глотать ее сразу, не жуя и не нюхая. Он ел пальцами, как и остальные мужчины, и во время трапезы не говорил ни слова. Неясно было, являлась пища ритуалом или привычкой. Но трапеза дала ему возможность поближе познакомиться с жизнью дисанцев.
Пещера, очевидно, была искусственной. В твердой глине стен отчетливо виднелись следы инструментов, кроме части, противоположной выходу. Она была покрыта сетью корней, поднимающихся с пола и исчезающих в потолке. В этом, возможно, и крылась причина существования пещеры. Тонкие корни были заботливо сплетены и образовывали наверху единый корень толщиной с мужскую руку.
С него свисали четыре веды, туда же Ульв, садясь, повесил и свою. Ее зубы, очевидно, впились в корень: она висела без поддержки – еще одно звено жизненного цикла дисанцев. Похоже, тут был источник воды для веды, которую затем она передавала людям. Брион почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, поднял голову и улыбнулся девочке. Но та не улыбнулась в ответ и не изменила несвойственного детям выражения лица. Ее руки и челюсти безостановочно двигались. Она молча брала стебли, которые давала ей мать, разделяла их каким-то инструментом, а частично зубами. Работа была трудной, каждый стебель очищался долго. В конце концов извивающийся стебель был очищен. Девочка немедленно его проглатывала и брала следующий.
Ульв переставил свою глиняную чашку и рыгнул.
– Я привел тебя в город, как и обещал. А выполнил ли ты свое обещание?
– А что он обещал? – поинтересовался Гебк.
– Что остановит войну. Ты остановил ее?
– Я пытался, но это не легко. Мне нужна помощь. Ведь это ваши жизни нуждаются в спасении, ваши и ваших семей. Если вы не поможете мне…
– В чем правда? – прервал его Ульв. – Я все время слышу разное, и невозможно сказать, где же правда. Мы издавна поступали так, как велели магты. Мы приносили им пищу, а они давали нам металл и воду. Они говорили, что пока мы будем так делать, они не станут нас убивать. Они живут неправильно, но я получил от них бронзу для инструментов. Они обещали отобрать для нас землю у небесных людей, и это хорошо.
– Всегда было известно, что небесные люди – зло, а убивать их – добро, – подтвердил Гебк.
Брион взглянул на двух дисанцев, излучавших ненависть.
– Тогда почему, Ульв, ты не убил меня? В первый раз, в пустыне, и сегодня, когда остановил Гебка?
– Я мог бы убить тебя, но есть вещи поважнее. В чем правда? Можем ли мы верить в то, во что всегда верили? Или мы должны слушаться этого? – он протянул Бриону маленький кусочек пластика, не более ладони.
В углу оболочки была кнопка, а в оболочку вделан простой рисунок.
Брион поднес его к свету и увидел изображение человеческой руки, двумя пальцами поворачивающей кнопку. Эта была миниатюрная запись: механической энергии от поворота было достаточно для воспроизведения. Пластинка начинала вибрировать, как громкоговоритель. Хотя голос был тихий, но слова были вполне различимы. Это был призыв к дисанцам не слушать магтов. Голос объяснял, что магты начинают войну, которая может иметь только один исход – уничтожение Диса. Лишь если магтов низвергнут, а их оружие обнаружат – остается надежда.
– Это слова правды? – спросил Ульв.
– Возможно, они и правдивы, – добавил Гебк. – Но мы все равно ничего не можем им сделать. Когда эта говорящая пластина упала с неба, мы с братом нашли ее. Брат пошел к магтам и рассказал им. Они убили его. Они убьют и нас, если узнают, что мы слушаем эти слова.
– А слова говорят, что мы умрем, если будем слушать магтов! – хрипло выкрикнул Ульв; в его голосе звучал не гнев, а отчаяние, вызванное невозможностью разобраться в противоречивых суждениях.
– Эти слова правдивы, – сказал Брион. – Есть вещи, которые вы можете сделать, чтобы остановить войну, не принося вреда ни себе, ни магтам…
Брион лихорадочно искал возможность привлечь их на свою сторону.
– Расскажи, – согласился Ульв.
– Войны не будет, если удастся встретиться с магтами и убедить их. Вы должны объяснить мне, как можно поговорить с ними, как вы сами их понимаете…
– Никто не может разговаривать с магтами, – перебила женщина. – Если ты скажешь что-нибудь не согласное с ними, они убьют тебя, как убили брата Гебка. Их очень легко понять. Они таковы и не меняются.
Она положила стебель, который размягчила, в рот девочке. В губах ее от такой работы образовался желобок, передние зубы были стерты до основания.
– Мор права, – сказал Ульв. – Ты не можешь говорить с магтами. Что еще можно сделать?
Брион взглянул на своих собеседников, и переменил тему. При этом его пальцы непроизвольно коснулись пистолета.
– У магтов есть бомбы, которыми они хотят уничтожить города на Ниджорде – это другая планета. Если бы я смог найти эти бомбы, я смог бы убрать их, и тогда войны не будет.
– Ты хочешь, чтобы мы помогли дьяволам в борьбе против нашего собственного племени! – привстав, закричал Гебк.
Ульв заставил его сесть, но, когда заговорил сам, в его голосе не было прежнего тепла.
– Ты просишь слишком много. А теперь уходи.
– Но вы поможете мне? Поможете остановить войну?
Брион чувствовал, что зашел слишком далеко, но уже не мог остановиться. Гнев мог заставить их забыть, почему он здесь.
– Ты просишь слишком много, – повторил Ульв. – Уходи. Поговорим об этом после.
