Я сделал, что было сказано.
– Все, – настаивал Селлерс, – деньги, ключи – все.
Я вывалил все на стол.
– Выверни карманы.
Я последовал указанию. Раздался стук в дверь.
Селлерс отскочил назад, прижался к стене, направил на дверь пистолет и произнес:
– Входите.
Дверь открылась. Вошедший в квартиру с любезной улыбкой мужчина лет сорока шарахнулся к вешалке, разглядев нацеленный на него пистолет Фрэнка Селлерса, меня, стоявшего с вывернутыми наружу карманами, и Хейзл Даунер, сидевшую на диване со скованными за спиной наручниками руками.
– Что за дьявольщина! – воскликнул он.
– Полиция, – провозгласил Фрэнк Селлерс. – Кто вы такой?
– Мэдисон Эшби, – представился он, – адвокат.
– Ее адвокат? – уточнил Селлерс.
– Да.
– Адвокат ей, безусловно, понадобится, – заметил сержант, а через секунду добавил: – И весьма.
– Мэдди, – взмолилась Хейзл, – прошу вас, заставьте этого кретина снять с меня эти штуки, а потом выясните, в чем дело.
Сержант легонько взмахнул пистолетом.
– Сядьте, – сказал он Эшби. Затем кивнул мне: – Садись, Лэм. Только руки держи на виду.
Сам Селлерс остался стоять, не опуская пистолета.
– Могу я узнать, что происходит? – поинтересовался Эшби.
Селлерс проигнорировал вопрос, повернувшись ко мне.
– Ты, значит, катался в Сан-Франциско, малыш, – проговорил он. – И забрал чемодан.
– Это что, преступление? – спросил я.
– Убийство – преступление.
– О чем это вы толкуете?
– В данный момент, – продолжал он, – я веду речь о мужчине по имени Стэндли Даунер, убитом в отеле «Калтония» в Сан-Франциско. Посреди номера на полу стоял твой чемодан, открытый, а одежда и барахло, которые в нем были напиханы, валялись разбросанные по всей комнате и располосованные ко всем чертям в клочья.
Селлерс прочел в моих глазах ошеломленное изумление.
– Давай, – разрешил он, – продолжай представление. Ты хитрый маленький поганец и чертовски хороший артист. Здорово ты это все провернул. Ты...
Он умолк, так как вопль Хейзл, резкий и истерический, кинжалом распорол тишину.
Селлерс повернулся к ней.
– Так-так, – пробурчал он. – И это хороший спектакль. И момент вы для него выбрали самый удачный, как раз чтобы выиграть время и смекнуть, что предпринять. Как раз чтобы избавить Дональда от необходимости отвечать на вопрос и предоставить ему минуту на размышление.
А теперь вот что, сестричка. У меня и про тебя имеются новости. И ты тоже была вчера вечером в Сан-Франциско. И звонила малютке по имени Ивлин Эллис в тот же самый отель «Калтония». Она зарегистрировалась в «Калтонии» под именем Беверли Кеттл. Проживала в номере 751. Ты уведомила ее, будто тебе ни черта нету дела до Стэндли Даунера, и пускай она его себе оставляет, а ты требуешь то, что он у тебя забрал, и, ежели не получишь, возникнет куча проблем.
Ты сказала ей пару ласковых слов, и она...
Хейзл собралась было перебить его и что-то вставить.
– Помалкивайте, – приказал ей Мэдисон Эшби.
Селлерс обернулся, окинув его мрачным взглядом.
– Я вполне могу вышвырнуть вас отсюда ко всем чертям, – пригрозил он.
– Можете, – подтвердил Эшби, – и на случай, если решитесь на это, я намерен порекомендовать своей клиентке, как ей надо себя вести. Ничего не говорите, Хейзл. Абсолютно ни слова. Не подсказывайте ему даже, который теперь час. Ничего не признавайте, ничего не отрицайте, просто не произносите ни слова, за исключением уведомления, что не скажете ничего, пока не получите возможности посоветоваться со своим адвокатом наедине. А теперь, – заключил он, поворачиваясь с легким поклоном к Фрэнку Селлерсу, – я удаляюсь, ибо вы, кажется, недовольны моим присутствием.
– Черта с два, – гаркнул Селлерс. – Чересчур уж ты шустрый, приятель. Спешишь выкатиться отсюда, добраться до телефона и отдать кому-то какие-то указания. Посидишь здесь как миленький.
– У вас есть ордер на задержание? – полюбопытствовал Эшби.
Селлерс рванулся, оттолкнул его в сторону, кинулся к двери и задвинул щеколду.
– У меня есть кое-что получше, – сообщил он.
– Это нарушение моих законных прав, – предупредил Эшби.
– Я вас скоро выпущу, – посулил Селлерс. – А в данный момент задерживаю как главного свидетеля.
– Главного свидетеля чего?
– Того факта, что Хейзл Даунер завизжала, когда я пытался получить ответ от Дональда Лэма.
– Она завизжала не из-за этого, – возразил Эшби. – К вашему сведению, Стэндли Даунер – ее муж. Всякая женщина имеет право взвизгнуть, впервые услышав, что ее муж погиб насильственной смертью, а она стала вдовой.
– Ну еще бы – муж! – хмыкнул Селлерс. – Чтоб вы знали, эта крошка – Хейзл Клюн – присвоила себе фамилию Даунер после того, как связалась со Стэндли. И вдобавок, чтобы вы знали, Хейзл Клюн, или Хейзл Даунер, как она себя величает, влипла по уши в дело по ограблению бронированного автомобиля. Завела шашни с мошенником по имени Герберт Баксли. И опечалилась, когда Стэндли смылся с пятьюдесятью кусками из этого самого броневика. По-моему, она их считала общим достоянием.
Хейзл Даунер быстро набрала в грудь воздуху и опять попыталась заговорить.
– Помалкивайте, – приказал Мэдисон Эшби. – Вы скажете кому-либо слово только после того, как я с вами переговорю, а я пальцем не пошевельну по вашему делу, если вы его осложните до невозможности.
– По какому такому делу? – с ухмылкой уточнил Селлерс.
– По делу против вас, так как вы заперли ее в квартире, предъявили ложное обвинение в убийстве, нанесли личное оскорбление, применили насилие и так далее. Не знаю, чего вы еще наворотите.
Селлерс задумчиво поглядел на него и признался:
– Знаете, вы начинаете мне не нравиться.
– Как пожелаете, сколько угодно, – разрешил Эшби. – Я защищаю свою клиентку.
Сержант обратился ко мне:
– Каким образом, черт побери, твой чемодан попал к Стэндли Даунеру?
Эшби, перехватив мой взгляд, качнул головой.
– Откуда мне знать? – спросил я.
Селлерс минуту жевал сигару, потом сунул пистолет в кобуру, пошел к телефону, набрал номер и попросил:
– Дайте мне поговорить с Бертой Кул. – Минутку обождал и продолжил: – Привет, Берта! Фрэнк Селлерс... Ваш партнер предал вас и предал меня.
Я слышал, как в аппарате хрипит голос Берты.
– Вы бы лучше сюда приехали, – предложил Селлерс. – Я хочу побеседовать с вами.
Из телефона вырвался вопль Берты, и можно было расслышать вопрос:
– Куда это?
Селлерс продиктовал адрес.
– А теперь слушайте, – продолжал он, – ваш парнишечка, Дональд, без конца забегает вперед. Не знаю, сколько вреда он уже натворил. Ездил в Сан-Франциско. Я не думаю, будто он там убил одного типа, но полиция в Сан-Франциско думает. Больше того, он там прихватил кое-какую добычу. За это я кого хочешь разделаю. Так что лучше бы вы сюда приехали.
Сержант положил трубку, сел и задумчиво уставился на меня, словно пытался прочесть мои мысли.
Я бесстрастно смотрел на него.
– Не забавно ли, – принялся философствовать Селлерс, – если тот тип, Стэндли Даунер, умыкнул с собой пятьдесят кусков из бронированного автомобиля? Не смешно ли до коликов, если он где-нибудь упаковал их в чемодан, оставил своей здешней красотке очаровательную квартирку в утешение и слинял в Сан-Франциско?
В комнате царило молчание.
– И не потеха ли, – не унимался сержант, – если ты оказался по-настоящему сообразительным, обнаружил, что происходит, и решил отхватить себе кусок пирога? Ты вполне мог обменяться чемоданами с этим типом. Ты ведь у нас больно шустрый.
Хейзл перевела в мою сторону вытаращенные от изумления глаза.
– Весь вопрос теперь в том, – подытожил Селлерс, – каким образом, черт побери, у того типа, Стэндли, мог очутиться твой чемодан, если ты не забрал его чемодана и не припрятал там, где он в настоящий момент находится?
А сейчас я тебе кое-что растолкую, малыш. Ты отправился в Сан-Франциско. Возвратился на самолете, и вот эта крошка явилась в аэропорт в самый раз, чтоб тебя встретить. Ты ее проинструктировал поглядывать по сторонам из автомобиля насчет хвоста.
