I I  У р о д - Б у б е к. Не будем ни о чем говорить — и нам, и всем прочим все хорошо известно по множеству реалистических пьес: французских, немецких, голландских, польских, даже литовских и румынских, а также из романов.

Я н у л ь к а. Ах, да и зачем об этом говорить? Все и так понятно. Вот только сердца у меня — нет: я люблю разумом. Великий Магистр вытравил мне сердце своей диалектикой.

I I  У р о д - Б у б е к. А у меня нет мозгов. Я был всего лишь уродом — пернатым и безногим.

Я н у л ь к а (заинтересовано). Правда? А тот, второй — он тоже бубек, как и ты?

Бубек молчит, смешавшись. Темнота приобретает красновато-бурый оттенок.

Д е р  Ц и п ф е л ь. Не советую разоблачать его — можете ужаснуться.

Я н у л ь к а. А я все-таки попробую.

Вдвоем с Бубеком идут к I Уроду.

Д е р  Ц и п ф е л ь (щупая спящему Физдейко пульс). Труп. (Подходит к Эльзе и измеряет пульс ей.) Тоже труп. Нездоровый воздух в этом замке. Я и сам — труп.

Я н у л ь к а (стоит перед I Уродом, не смея к нему прикоснуться). Выходит, я круглая сирота.

I I  У р о д - Б у б е к. Я заменю тебе всех.

Д е р  Ц и п ф е л ь. Ну же — дотронься до него, дитя мое. Раз в жизни прикоснись к последней тайне. А потом скотеней себе сколько влезет.

Янулька прикасается к I Уроду, тот моментально исчезает, т. е. проваливается в люк.

Я н у л ь к а. Как страшно. Я ужасно боюсь, впервые в жизни. Больше боюсь самой себя, чем всего этого. Однако есть вещи непостижимые. Но ведь ты не исчезнешь, прелестный мой бубечек?

I I  У р о д-Бубек. Никогда-никогда. Я навеки твой.

Великий Магистр вдруг переворачивается с боку на бок и, поначалу невразумительно бормоча, говорит, будто молится.

М а г и с т р. Бихулбаламбобамблагохамба — я мчусь в бесконечности предельных мыслей, стремящихся к нулю. Покоряю все новые территории тайн и колонизирую их своими идеями. Хуже всего — исправительная колония невысказанных идей. Я на перевале смысла и абсурда! Я уже там, где никто никого настигнуть не может, даже я сам не настигну себя в себе. И Бог, одинокий, сломленный старец, чье сердце надорвано ужасом и отвращением к неудавшемуся замыслу, созывает избранных на последний бал — бал, на котором все простят друг друга. Там я вижу всех нас и многих, многих других. Добейте меня! Я не хочу быть вечным. Прощаю Богу весь ужас дел его, но Бытия иного даже он сотворить не мог.

Я н у л ь к а. Бежим отсюда! Тут страшно!

Удирают с Бубеком в кусты.

Д е р  Ц и п ф е л ь (страшным голосом). Эй, трупы!!! Встать!!!

Эльза, Физдейко и де ля Трефуй вскакивают. Эльза выпрыгивает из кровати. Яркий солнечный свет внезапно заливает сцену.

Э л ь з а (словно пробудившись ото сна). Что это?!!

Ф и з д е й к о. Где я?!! Какое-то неизвестное место из прежних воплощений!!

Раскалывает трубку о ручку кресла. Карабин у него по-прежнему на плече. Магистр ползет к ним через груду лежащих на земле доспехов.

М а г и с т р (пресмыкаясь, как снулый рак). Добейте меня... Я измучен виденьем последнего бала... Уже нет сил оставаться в обществе Бога... он слишком добр, слишком любезен, а за всем этим кроется презрение. Я больше не хочу фундаментальных разговоров. Я был так рад небытию, и снова — есть  н е ч т о, хотя я сам не узнаю себя. А по привычке говорю: я, я, я, я... (Почти стонет.) Убейте мое второе «я». Ужель оно бессмертно? Ох — что за мука! Добейте меня! Сжальтесь!!

Д е р  Ц и п ф е л ь. Лупи, Физдейко, из обоих стволов в этого гада ползучего. Добей его, как полураздавленного жука. Чтоб не мучился.

Физдейко резво срывает с плеча винчестер, быстро целится и палит из обоих стволов в ползущего Магистра. Магистр каменеет, вытянувшись во весь рост.

Д е р  Ц и п ф е л ь. Похоже, я переборщил! Дух прикончил духа из настоящего винчестера!! Но часом, не сон ли мой — все это вместе взятое?

Ф и з д е й к о. Допустим, но ведь со мной творится то же самое...

Д е  л я  Т р е ф у й. И со мной тоже.

Э л ь з а. А я? А обо мне вы что, забыли? Единственной женщине среди вас снится то же, что и вам.

Д е р  Ц и п ф е л ь (с восторгом). В бесконечном потоке вероятностей возможен и такой случай: встреча четырех идентичных сновидений. Иногда это называют чудом.

Из-за стены гурьбой вылетают  Б о я р е  с бердышами. Во главе их  Г л и с с а н д е р  во фраке. За ними  ч е т ы р е  Б а р ы ш н и  из свиты Магистра; они падают на колени по обе стороны его трупа. Начинается жуткое избиение предыдущих пятерых действующих лиц.

Д е р  Ц и п ф е л ь. Это уже не чудо! Это безумие центра всех случайностей мира!!! Ааа!!!

Падает под ударом секиры. Хлещет кровь (лопаются шарики с водой, подкрашенной фуксином, которые были у всех под одеждой). Все падают. Тем временем из-за кустов появляется  Й о э л ь  К р а н ц  в пурпурной мантии и короне, в сопровождении  А м а л и и, одетой точно так же. Они с улыбкой наблюдают резню.

Занавес

Конец действия четвертого и последнего

27. VI. 1923

Научная пьеса с «куплетами» в трёх действиях

С а е т а н  Т е м п е — сапожных дел мастер; редкая клочковатая бороденка, усы. Седеющий блондин. В обычной сапожницкой одежде, при фартуке. Около 60 лет.

П о д м а с т е р ь я: I (Юзек) и II (Ендрек). Молодые мужички-сапожнички. Очень даже ничего, прямо хоть куда. Одеты по-сапожничьи, в фартуках. Обоим лет по 20.

К н я г и н я  И р и н а  В с е в о л о д о в н а  Р а з б л у д н и ц к а я - П о д б е р е з с к а я — очень красивая шатенка, необычайно мила и соблазнительна. На вид лет 27-28.

П р о к у р о р  Р о б е р т  С к у р в и — широкое лицо, словно из кровяной колбасы, инкрустировано голубыми, как пуговки от кальсон, глазами. Мощные челюсти — готовы, кажется, стереть в порошок хоть глыбу гранита. Костюм с жакетом, котелок. Трость с золотым набалдашником (très démodé[77]). Широкий белый завязанный узлом галстук с огромной жемчужиной.

Л а к е й  К н я г и н и — Ф е р д у с е́ н к о — слегка похож на манекен. Красная ливрея с золотым позументом. Коротенькая красная пелерина. Треуголка.

Г и п е р - Р а б о т я г а — в рубахе и картузе. Выбрит, широкоскул. В руках колоссальный медный термос.

Д в о е  С а н о в н и к о в — Т о в а р и щ  А б р а м о в с к и й  и  Т о в а р и щ  И к с. С иголочки одетые люди в штатском, высокоинтеллигентные и вообще высокого полета. Икс гладко выбрит, Абрамовский — с бородой и усами.

Ю з е ф  Т е м п е — сын Саетана, примерно 20 лет.

К р е с т ь я н е: с т а р ы й  М у ж и к, м о л о д о й  М у ж и ч о к  и  Д е в к а. В галицийских (краковских) костюмах.

О х р а н н и ц а — хорошенькая молодая девчонка. Передничек на мундирчике.

Х о х о л — соломенный Сноп из «Свадьбы» Выспянского.

О х р а н н и к — просто парень что надо, в зеленой униформе.

[Е г о  С у п е р б р а в е й ш е с т в о  Г е н е р а л  Г н э м б о н  П у ч и м о р д а.]