— Странно! — удивилась девушка, кивая на окна. — А я думала, что сейчас утро.

Керин тоже посмотрел в их сторону.

— Где-то сейчас утро, где-то ночь. Здесь может быть любое время суток и любое время года.

— Так не бывает! — быстро возразила Виктория.

— Здесь — бывает! — ответил ей Керин.

— Но почему? Разве время не везде течёт одинаково?

— Нет, только там, откуда ты пришла, — Керин указал рукой в неопределённую сторону. — Здесь времени нет вообще, поэтому оно может быть каким угодно.

— А от чего это зависит? — поинтересовалась девушка.

— От разных вещей, — объяснял юноша, ведя её в противоположный конец залы, где были ещё одни стеклянные двери, меньше и изящней первых, ведущие, очевидно, на балкон. — Чаще всего от самого Блунквилля. Иногда от графа. Иногда от меня. Временами даже от тех, кто тут обитает. — Керин повернул к Виктории лицо, и уголки его губ обозначились улыбкой. — Так что теперь, может быть, это будет зависеть и от тебя тоже.

Он распахнул дверцы и пропустил Викторию вперёд. Девушка помедлила: маленький балкончик с каменными перилами, переплетёнными лозами дикого винограда, утопал в темноте. Керин легонько подтолкнул её и шагнул следом. Тут было так мало места, что они еле умещались вдвоём.

— И что здесь интересного? — спросила Виктория, бессмысленно пялясь в окутывавший их мрак. — Ничего не видно.

— Ты просто не умеешь смотреть! — отозвался Керин.

Он поднял руку и простёр её вперёд, во тьму. И тут произошло чудо. Где-то внизу вспыхнул свет; он был тихий, неяркий, чуть мерцающий, как свет затухающей свечки. Поднимаясь всё выше и выше, этот свет разгорелся и постепенно заполнил собой всё пространство вокруг. Виктория ахнула от изумления, когда её взору предстала необыкновенная панорама, открывающаяся с балкона.

Там, внизу, далеко-далеко, раскинулась долина, простирающаяся на сколько только хватало глаз. Блунквилльский замок, окружённый шпилями и башнями, взмывал высоко в поднебесье, а нижние этажи его цеплялись за уступы скал, теряясь в ущелье. Прямо перед замком искрилось озеро с такой голубой и сияющей водой, что на неё было больно смотреть. Над водной гладью медленно плыл серебристый туман. Дальше, за озером, начинался пологий спуск с высокой сочной травой, поблёскивающей росинками, но он то и дело пересекался зарослями кустарника или пролесками. В одном месте деревья расступались, образуя опушку, а на ней стояла косая хижинка, окружённая изгородью из прутьев, и вокруг петлял ручей.

Почти на самом горизонте высилась каменная крепость с чернеющими в стенах окошками бойниц, а дальше частоколом вставали остроконечные скалы с заснеженными вершинами, подножия которых лизали морские волны, оставляя белую пену на серых камнях. Край моря терялся во мраке.

Виктория подняла голову и посмотрела наверх. Неба над замком не было: высоко-высоко над ними нависал непроницаемо чёрный купол туч, в котором клубились золотистые облака и иногда вспыхивали стрелы серебряных молний. От восторга у неё перехватило дыхание.

— Боже, какая красота! — промолвила девушка.

— Да… — с неопределённой интонацией сказал Керин.

— Как же мы оказались здесь? — Виктория повернула к Керина удивлённое лицо. — Я имею в виду, когда мы вошли в замок, мы были в лесу… И там не было ни гор, ни моря кругом… Как же всё?..

— Виктория, неужели ты всё ещё не поняла? — вздохнул Керин. — Всё это не находится вокруг замка. Всё это — в замке. Всё это и есть Блунквилль.

Девушка снова обернулась и посмотрела на долину. Вид был настолько прекрасным, что не хотелось отводить взгляд.

— Я не понимаю… — проговорила она, не глядя на Керина. — Что это значит? Куда я попала? Керин, пожалуйста, объясни мне, что такое Блунквилль?

Виктория резко развернулась и посмотрела в глаза юноше. Он тоже долго изучал её, а потом взял за руку и вывел с балкона. Они прошли вдоль одной из стен и сели на скамью. Виктория могла бы поклясться, что раньше этой скамьи тут не было, но в конце концов она остановилась на мысли, что, возможно, она её просто не заметила.

— Я не могу рассказать тебе всего, но раз уже ты попала сюда весьма странным образом, ты должна кое-что знать, — начал Керин. — Блунквилль — это не просто замок. Блунквилль — это целый мир.

— Мир? — растерянно повторила Виктория. — Ты хочешь сказать, параллельный мир? Или это часть нашего мира?

— Не то и не другое, — ответил юноша. — Это просто мир, почти никак не соприкасающийся с твоим. Связь только в том, что обитатели Блунквилля некогда жили там, в обычном мире.

Виктория вдруг резко побледнела от обжёгшей её сознание догадки.

— Ой! То есть… Керин, то есть ты хочешь сказать, что это иной мир? — она с трудом удержалась от вскрика, думая об этом. — В смысле, мир куда люди попадают после…после смерти? И тогда значит, что я…я…

Керин поднял руку и ласково коснулся щеки девушки. В этом жесте было что-то успокаивающее, отчего Виктории сразу стало легче.

— Я этого не говорил, Виктория! — сказал Керин, нежно гладя её по лицу. Девушка прикрыла глаза. — Не бойся, ты не мертва. Здесь нет мёртвых. Здесь все живые, по крайней мере, кажутся живыми. И в этом их наказание.

— Наказание? — переспросила Виктория, распахнув глаза.

— Да! Наказание для тех, кто не смог найти правильное место в величайшей системе существования всего, что существует, — в системе жизни и смерти. Наказание для тех, кто не ценил жизнь, и для тех, кто восстал против смерти. Наказание для тех, кто жаждал вечности и для тех, кто боялся мгновения.

Виктория смотрела на него с испугом и недоумением. Керин долго молчал, не зная, что ещё ей сказать.

— Кто же попадает сюда? — наконец, спросила девушка.

— Люди, которые этого заслужили! — ответил Керин. — Ровно за одну минуту до того, как расстаться с жизнью, они оказываются здесь, чтобы никогда уже отсюда не уйти. Блунквилль — это место, где они не живут и не умирают. Это место, где вечность превращается в мгновение, а секунды текут, как года.

Девушка отвернулась от Керина и устремила взгляд в противоположную сторону. Высокие, до потолка, окна, зияли чёрными прямоугольниками. Виктория пыталась осмыслить то, что сказал её Керин, но всё никак не могла уловить суть происходящего. Всё это напоминало сон: одно из тех запутанных сновидений, которые проявляются в сознании яркими, но нечёткими вспышками, а потом сразу же пропадают и забываются, оставляя только лёгкий осадок тоски и ощущение, что подобные события происходили с тобой когда-то в прошлой жизни. Виктория не верила в прошлую жизнь. И в жизнь после смерти тоже. Она вообще не верила, что существует что-то, помимо обычного материального мира. Но несмотря на своё неверие — а возможно что как раз из-за него — она панически боялась всего, что не могла объяснить с логической точки зрения.

То, что случалось с ней сейчас, вряд ли смог бы объяснить даже Мэтт… Мэтт! А она о нём совсем позабыла!

— Но ты так и не сказал, что произошло с моим братом! — вскричала Виктория с волнением. — Ведь он тоже не умер, да? Скажи, Керин, он тоже жив?

— Он жив… — помедлив, подтвердил Керин. — Но он в несколько другой ситуации, чем ты. Гораздо более худшей. Прости, но сейчас это всё, что я могу тебе сообщить.

— Я увижусь с ним? — с надеждой спросила Виктория.

— Вероятно… — неуверенно ответил юноша. — Но позже.

— Хорошо… Ну тогда… — Виктория задумалась. В голове вертелось столько вопросов, что она не знала, какой из них задать первым, и очень боялась, что, начав спрашивать о другом, позабудет самое главное. — Ну тогда скажи, как я сюда попала? Если это не моё наказание и если я не должна была умереть через минуту, то зачем я здесь?

— Этого я не знаю. Честно говоря, раньше такого никогда не случалось, по крайней мере, с тех пор, как я здесь. Возможно, это просто случайное совпадение, возможно, Блунквилль сделал это с какой-то целью. Во всяком случае, если ты сама не ответишь на этот вопрос, то никто не сможет на него ответить.