Лола прошла в комнату и с ногами залезла на кровать. Виктория села на подоконник и вернулась к прерванному нежданным визитом занятию: продолжила расчёсывать волосы.

— А где Мэтт? — после некоторого молчания спросила Лола.

— Я думала, что с тобой! — нахмурившись, отозвалась Виктория и ещё яростней заработала расчёской.

— Нет… Мы не всё время вместе. Мэтт в последние дни отдалился и от меня, к сожалению… — она вздохнула. — А он мне так нужен!

Виктория отложила расчёску и взглянула на Лолу. Её вдруг кольнул укор совести, и она подумала, что, утопая в своём эгоизме и ревности к Лоле, она совсем перестала думать о чувствах этой маленькой девочки, запертой в этом странном мире.

— А где ж он тогда целыми сутками пропадает? — холодно полюбопытствовала Виктория, пытаясь за безразличием тона скрыть охвативший её приступ жалости к Лоле и злости на себя.

— Он ищет вход в место, где наши мечты становятся явью! Он хочет попасть за радужную арку и увидеть то, что желает больше всего на свете.

— И что же это? — спросила Виктория.

— Фэй Ян, — Лола произнесла имя девушки Мэтта таким завороженным голосом, словно оно имело некий магический смысл.

— Фэй Ян?! — округлив глаза, переспросила Виктория, вскакивая с подоконника. — Я думала, что он забыл её! Что он совсем по ней не скучает!

— Он просто тебе об этом не говорит, — неловко призналась Лола. — Он думает, что ты будешь переживать и винить себя за то, что они не вместе. Ведь это только из-за тебя вы не смогли покинуть Блунквилль в прошлый раз.

— Ох! — выдохнула Виктория и снова присела, скорбно опустив голову. — Верно… Это так… Какая же я дура! Я решила, что Мэтт совсем меня разлюбил, а он злился лишь потому, что не хотел причинить мне боль… Ну какая же я…ужасная…отвратительная сестра!

Лола поднялась на ноги и сделала несколько шагов по направлению к Виктории. Когда маленькая прохладная ладонь коснулась её руки, девушка подняла голову и посмотрела на гостью. В глазах Лолы стояли слёзы.

— Нет. Это не так! Ты вовсе не плохая! — проговорила Лола и погладила Викторию по руке. — Это просто Мэтт очень хороший… Такой хороший, что по сравнению с ним мы кажемся…хуже, чем мы есть…

— Тебе он так сильно нравится, да? — улыбнулась Виктория, хотя глаза её тоже уже заблестели от слёз.

— Он очень похож на моего Билла… — Лола вдруг резко вытерла хлынувшие из глаз слёзы и замотала головой, словно опровергая саму себя. — Нет, он совсем на него не похож! Но каким-то образом он всё равно напоминает мне о Билле. И общаясь с Мэттом, я понимаю то, что не понимала раньше. И знаешь…иногда мне даже кажется, что моя душа не такая уж и чёрная…

— Нет, Лола, конечно, не такая! — горячо отозвалась Виктория.

— И мне хочется вернуть всё, что было, и пойти по-другому пути, но это невозможно… — продолжила Лола. — А я так хочу увидеть Билла! Но я всё ещё боюсь…так боюсь…

Виктория всхлипнула и потянулась к Лоле.

— Ты не должна бояться! Керин говорил мне, что Билл ждёт тебя. Ты обязательно увидишь его, ты только не бойся!

— Правда?

— Ну конечно!

Дверь в спальню Виктории распахнулась, и на пороге появился Мэтт. Он не успел произнести ни слова, как две сидящие у подоконника девочки вскочили и кинулись к нему навстречу. Миг спустя две пары рук обнимали его так сильно и нежно, словно ждали всю жизнь. Одной рукой прижимая к себе хрупкие плечики Лолы, а другой перебирая мягкие волосы Виктории, Мэтт взирал на девочек и абсолютно ничего не понимал.

А потом они очень долго сидели все вместе и говорили, говорили, говорили… И после этого что-то незаметно, неощутимо, но очень сильно поменялось в каждом из них.

А утром Виктория отправилась на берег моря. Она и сама не знала, почему её потянуло именно туда, почему именно сейчас и почему одну, но противиться зову сердца она не посмела. Побродив какое-то время по коридорам Блунквилля, Виктория нашла дверь, ведущую из замка наружу (если не учитывать, конечно, того факта, что замок снаружи всё ещё оставался замком внутри), и оказалась на пляже.

Она весь день шла вдоль берега вперёд, ступая по самой кромке воды, лизавшей гладкие разноцветные камешки. Солнце светило ярко, но жара совсем не чувствовалась; со всех сторон её обдувал едва ощутимый тёплый и ласковый ветер, оседая на её волосах капельками солёной влаги. Виктория почти ни о чём не думала, просто брела по берегу, не чувствуя ни голода, ни усталости. Чувство одиночества тоже несколько притупилось: она, как никогда прежде, ясно понимала, что в Блунквилле она не одна. Вчерашний откровенный разговор с Мэттом также стёр из её сердца чувство вины за свой эгоизм. В конечном счёте, она целиком и полностью приняла уже и так известную ей истину о том, что для Мэтта нет на свете никого дороже её, и даже его собственным счастьем с Фэй Ян он, несмотря на страдания, он мог бы пожертвовать — и пожертвовал — ради счастья своей маленькой сестрёнки. Осознание подобной жертвы с его стороны радости Викторине доставляло, но уверенность в том, что в этом мире есть кто-то, кто ставит её выше самого себя, согревало и ласкало душу.

День пролетел так незаметно, что Виктория искренне удивилась, обнаружив, что солнце уже опускается к западу. Она присела на камень на том месте, где её застало это открытие, и принялась ждать заката.

По камням зашуршали чьи-то шаги. Каким-то загадочным образом Виктория поняла, что это Керин. Она даже не стала оборачиваться, чтобы проверить свои догадки.

— Тебе очень нравится море… — тихо проговорил он. Это был не вопрос, а утверждение.

— Оно всегда манило меня, хотя я никогда не видела его до того, как попала в Блунквилль, — задумчиво глядя вдаль, отозвалась Виктория. — Я подолгу рассматривала его на картинках в книжках, а когда море показывали по телевизору, я как приклеенная прилипала к экрану. Я рисовала волны на асфальте голубыми мелками. Однажды Фэй Ян подарила мне настоящую ракушку, в которой слышался шум прибоя. Это было замечательно…

— Мы с тобой впервые познакомились на берегу моря, — проговорил Керин, приближаясь к ней сзади. — С тех пор, когда я смотрел на него, я видел цвет твоих глаз.

Виктория поднялась на ноги. Керин подошёл совсем близко и обнял девушку за талию. Она резко повернулась и обвила его шею руками.

— Почему ты грустишь, Керин? — с мольбой в голосе спросила Виктория. — Почему ты так холоден со мной? В чём дело? Скажи мне, пожалуйста! Я так хочу знать, что тебя тревожит!

Он ничего не ответил, только крепче прижал её к себе.

— Керин! Я прошу тебя! — не сдавалась Виктория.

Он отстранил её от себя и невесело улыбнулся.

— Всё в порядке, правда! Тебе не стоит беспокоиться! — улыбка на его лице вдруг сменилась; она стала очень тёплой, ясной. — И всё-таки, ты не видела настоящее море! — склонив голову, добавил он.

Он так быстро переменил тему разговора, что Виктория не сразу собралась с мыслями и не нашлась, что ему ответить. В ответ на её растерянность он улыбнулся ещё шире, взял её за руку и потянул вперёд. Они пошли по побережью на запад, туда, куда начал клониться огненно-золотой шар солнца. Гладкие морские камешки скользили под их ногами, но Виктория не боялась упасть: её ладонь надёжно покоилась в твёрдой и тёплой ладони Керина.

Некоторое время спустя Виктория увидела, что со стороны моря к берегу приближается какой-то предмет. Через несколько мгновений она разглядела, что это был катер: маленький, изящный, светлый, сияющий в предзакатном солнце как падающая на землю звёздочка и оставляющий за собой на воде широкий пенистый след. Сердце Виктории подпрыгнуло от радости.

— О, Керин! — повернув к нему счастливое лицо, воскликнула девушка. — Мы правда поедим покататься на этом? Мы будем в море, да? Это так здорово!

Керин с улыбкой кивнул. Казалось, в эту минуту он позабыл обо всех проблемах, что беспокоили его в последнее время, и просто наслаждался счастьем, наедине с любимой девушкой на пустынном берегу моря.