Мэтт замолк на минуту, словно ожидая ответа. Керин просто смотрел ему в глаза, молча и спокойно. Это разозлило Мэтта ещё сильней.

— Да ты просто придурок, понятно?! — он занёс руку и толкнул Керина в грудь; тот пошатнулся, но устоял на месте, только отошёл назад на несколько шагов и упёрся спиной в дерево. — И если тебе удалось наплести какую-то чушь моей сестре, это вовсе не значит, что я позволю тебе обмануть и меня тоже, ясно?

И Мэтт сжал руку в кулак и размахнулся, чтобы ударить Керина. Виктория завизжала. Она собралась было даже зажмуриться, но не успела, потому что в следующий миг произошло что-то быстрое и непонятное; и ей осталось только замереть на месте, удивлённо хлопая глазами. За какую-то долю секунды — за те считанные мгновения, что рука Мэтта описывала в воздухе дугу — Керин, незаметно и плавно, как тень, с молниеносной скоростью, но в то же время очень изящно, сумел переместиться от дерева за спину Мэтта, кулак которого врезался в ствол дуба. Мэтт зашипел от боли и отдёрнул руку; кожа на костяшках была содрана и по его пальцам сочилась кровь.

— Мэтт… — простонала Виктория, кидаясь к нему.

Юноша даже не взглянул в её сторону.

— Не лезь, Тора! — чуть ли не прорычал он, резко разворачиваясь, чтобы встретится глазами с Керином.

Тот стоял позади него, в нескольких шагах, и смотрел на противника всё так же спокойно, хотя сейчас в его взгляде читалось некоторое сожаление.

— Как ты это сделал? — сквозь зубы проговорил Мэтт.

Керин не ответил. Тогда Мэтт, не раздумывая, снова кинулся вперёд, навстречу юноше, замахиваясь окровавленным кулаком для очередного удара, но едва он оказался рядом, как Керин стремительным, как кошачий прыжок движением, перенёсся на другую часть поляны, туда, где деревья были особенно густы. Мэтт, уже готовый к этому, круто свернул на бегу и рванулся к Керину, но тот снова опередил его на долю секунды, в последний момент уклонившись от удара. Как безумный, Мэтт носился от дерева к дереву, спотыкаясь, натыкаясь на ветки, но неизменно преследуя Керина, который в свою очередь неизменно ловко и стремительно уходил от его преследования. Виктория бегала за братом по пятам, умоляя его остановиться, но Мэтт словно не слышал её.

— Дурацкие фокусы! — выкрикнул он, в очередной раз врезаясь в ствол дерева. Растрескавшаяся кора распорола ему шею. — Спорим, ты просто выпендриваешься и без этих идиотских выкрутасов ты ничего не можешь! Ты просто трус!!

И Керин внезапно возник прямо перед Мэттом и замер на месте, с вызовом глядя в лицо юноше. Виктория, которая тоже остановилась, чтобы перевести дыхание, вдруг обратила внимание, что необычно серьёзные и задумчивые глаза Керина впервые выражали сейчас какое-то совершенно человеческое чувство. Мэтту не было до этого никакого дела. Он усмехнулся и с усилием занёс кулак. Удар пришёлся Керину точно в лицо, он отлетел к соседнему дереву; из носа брызнула кровь. С удивлением, словно он впервые за долгие годы чувствовал боль, Керин поднял руку и вытер лицо, а потом ещё какое-то время глядел на красное пятно на светлом рукаве своей рубашки. Он медленно опустился на траву, по-прежнему не глядя ни на Мэтта, ни на Викторию. Луна светила так ярко, что было светло, как днём.

Мэтт вдруг вздохнул и тоже сел неподалёку от Керина. Виктория растерянно стояла между двумя молодыми людьми, переминаясь с ноги на ногу. Она не знала, к кому кинуться в первую очередь: оба были пострадавшими.

— Ну что, легче стало? — внезапно спросил Керин.

— Да! — на удивление быстро отозвался Мэтт, как будто только и ждал этого вопроса. Он тяжело дышал, а в его голосе не осталось ни капли негодования. — Я думал, ты неуязвим… — добавил он несколько самодовольно.

— Я уязвим, если сам того захочу, — сказал Керин, — а вообще-то я бессмертен.

Мэтт удивлённо присвистнул.

— Серьёзно?

Керин кивнул.

— И если тебя это так вдохновляет, то в этом месте все бессмертные. Включая и тебя. Теперь ты готов выслушать меня спокойно и без кулаков?

Мэтт нарочно потянул паузу, затем усмехнулся и кивнул. Виктория присела на траву рядом с Керином. На его лице всё ещё оставались пятна крови, хотя оказывать ему помощь уже не было смысла: раны успели затянуться, и он выглядел здоровым и бодрым. То же самое можно было бы сказать и о Мэтте, хотя изодранная в клочья футболка, пережившая не одну атаку острых ветвей, несколько портила подобное впечатление.

— Почему нам не следовало выходить, Керин? — спросила Виктория. — Мы ещё в Блунквилле или уже нет? Мы умерли?

Он улыбнулся ей в ответ очень ласково.

— Нет, Виктория, вы не умерли! Вы живы и будете жить! — но тут выражение его лица переменилось. Керин снова стал серьёзным, отчасти даже негодующим. — И несомненно, вы всё ещё в Блунквилле. Это была очередная неуместная шутка графа — ты ведь уже успела понять, что этот человек получает истинное удовольствие от чужих страданий. Он открыл вам выход в первый раз, и если бы вышли тогда, то уже давно оказались бы в своём мире и шли бы сейчас по лесу в Лили Пэрл. Но когда ты отказалась покинуть замок, он решить поиграть с тобой.

— Вот говорил я тебе, надо было сразу уходить! — воскликнул Мэтт.

Виктория перевела на него рассеянный взгляд и снова посмотрела на Керина.

— Я не понимаю…

Керин вздохнул.

— Трудно объяснить… — ответил он. — Он поменял местами вход и выход. Это значит, что когда дверь открылась во второй раз, это был не выход наружу, это как раз был вход обратно в замок.

— То есть в замке мы были наружи… — выдохнула Виктория, поразившись внезапной догадкой. — Мы всё-таки были наружи, Керин! И мы вошли обратно!

— Да! — кивнул он. — Жестокая ирония графа, которая наверняка ему самому кажется чрезвычайно забавной. Если бы ты снова решила остаться в Блунквилле, вы бы покинули это место навсегда. Но во второй раз ты решилась уйти — и это значит, что вы снова попались в ловушку!

— Но это не я! Это Мэтт меня толкнул! — с отчаянием произнесла Виктория и вновь взглянула на брата.

Юноша недоумённо повёл плечами. Было похоже, что весь этот разговор вообще остался непонятен ему.

— Ладно, что сейчас об этом говорить? — сказал Керин, поднимаясь на ноги и протягивая руку Виктории. — Пойдёмте теперь назад. Может быть, вам ещё представится шанс покинуть замок. А пока что вам обоим надо как следует отдохнуть.

Виктория ухватилась за руку Керина и с трудом поднялась на ноги. Лицо её было бледным, а глаза лихорадочно горели, и виной тому был не блеклый свет луны, а чрезмерная усталость и пережитые волнения. Девушка едва могла стоять; Керин заметил это и подхватил её на руки, так легко, словно она была сделана из воздуха. Мэтт нахмурился, но ничего не сказал: он прекрасно понимал, что Виктория совсем без сил. Пока шли в Блунквилль, Мэтт и Керин всю дорогу разговаривали. Виктория почти не улавливала смысл их беседы. Она не спала, просто дремала, склонив голову к плечу Керина, стараясь ни о чём не думать, но не в силах ничего забыть. В какой-то момент глаза её закрылись, но всего на минуту, однако этого времени хватило, чтобы сознание девушки окончательно провалилось в темноту.

— Виктория…

Она зевнула и нехотя приоткрыла глаза. Она лежала на своей кровати в своей привычной спальне в Блунквилле. По комнате скакали солнечные зайчики. Виктория медленно перевела взгляд в сторону: в кресле сидел Мэтт, лениво потягивая из бокала прозрачно-золотистую жидкость.

— Ты проснулась? — спросил Мэтт.

Девушка кивнула.

— Где Керин? — поинтересовалась она.

— Не знаю, — пожал плечами Мэтт. — Он оставил тебя здесь, показал мне мою спальню и ушёл. Моя комната рядом. Кер сказал, что я могу изменять её по собственному желанию, поэтому я сделал так, чтобы у меня был вход к тебе.

Мэтт поднял руку и указал налево. Виктория повернула голову. В стене позади её кровати образовался проход под полукруглой аркой, прикрытый серебристым балдахином.

— Ясно! — кивнула Виктория.