— Ну ладно, давай, выкладывай. Только покороче.

— Так, значит… — Виктория смутилась, не зная с чего начать, и щёки её запылали ещё сильнее. — В общем, этот замок, Блунквилль, то есть… На самом деле он никакой вообще-то не замок, а как бы это сказать… Типа другой мир…

— Чего?! — у Мэтта округлились глаза. — Что за чушь ты несёшь?

— Нет, это не чушь… — нерешительно опровергла Виктория. Она вдруг подумала, что объяснения о сущности Блунквилля звучат у неё гораздо глупее, чем они звучали у Керина. Керин говорил всё это таким тоном, что девушка сразу поверила. А Мэтт сейчас попросту смотрел на сестру как на сумасшедшую. — Ты очень долго…эм-м…спал, а я в это время успела много чего разузнать. Так вот Блунквилль — это такой странный мир, куда попадают люди, которые не достаточно ценили жизнь. Какое-то время они существуют тут, отбывая своё наказание, а потом возвращаются в наш мир, чтобы умереть.

— Это что, тюрьма? — переиначил её слова Мэтт.

Виктория даже разозлилась.

— При чём тут тюрьма, Мэтт? Почему ты вечно всё не так понимаешь?

— Ну ты же сама сказала: наказание…

— Да я просто не то имела в виду! — ответила девушка. — В другом смысле наказание, не для человека, а для его души… — Мэтт недоверчиво прищурил глаза. Виктория тяжело вздохнула. — Ну, неважно… Я просто хочу сказать, что это не просто замок, а огромный-огромный мир, практически необъятный, и из него можно попасть куда угодно!

— Тора, это малюсенькая церковь посреди леса! — с пренебрежением заявил Мэтт.

— Да это только видимость! — громко отозвалась Виктория. — Видимость обманчива. А на самом деле тут очень много этажей, и комнат, и переходов, большие такие залы, уйма пустого пространства, даже лес есть, свой собственный, внутри, и пляж с морем, и…

— Всё! Ты спятила! — озабоченно проговорил Мэтт, покрутив пальцем у виска.

Виктория подумала, что про пляж с морем — это она уже лишнее сказала. Действительно, теперь она выглядела в глазах Мэтта совершенно потерявшей рассудок.

— Но… Но это всё правда… — слабо ответила она.

Мэтт её уже не слушал. Он решительно взял Викторию за руку и, несмотря на протесты сестры, потянул её к двери. Он уже практически ступил за порог, когда девушке удалось ухватиться за одну из выступающих в стене досок, из которых была грубо сколочена вся внутренняя обивка холла. Мгновенно посадив с десяток заноз, Виктория, тем не менее, не обратила на боль никакого внимания и что есть силы вцепилась в шероховатую поверхность деревянного бруска.

— Ты что? — удивился Мэтт и отпустил её руку.

Воспользовавшись этим, Виктория для надёжности схватилась за доску и второй рукой. Мэтт замер на пороге, озадаченно наблюдая за сестрой.

— Ты что, правда свихнулась? — с долей волнения, смешанного с любопытством, поинтересовался он.

— Я не могу просто так уйти! — воскликнула в ответ девушка.

Мэтт усмехнулся.

— А как ты хочешь уйти?

— Я хочу попрощаться с Керином!

— Ты так и не сказала, кто это такой?

Виктория повернула голову и внимательно оглядела брата.

— Если я отпущу доску, ты меня снова не потащишь? — после того, как Мэтт рассмеялся и отрицательно помотал головой, Виктория отошла от стены и встала напротив брата. Подняв голову, она смотрела ему прямо в глаза, стараясь, чтобы он понял её взгляд, если вдруг смысл её слов до него так и не дойдёт. — Послушай, Мэтт… Серьёзно, всё, что я тебе сказала, — это правда. Блунквилль — такое странное место, даже страшное, и я тоже хочу поскорее отсюда выбраться. Но Керин часто помогал мне, он был очень добр ко мне… Я просто не могу уйти, не попрощавшись с ним, потому что…потому что… Знаешь, я чувствую что-то… Я не могу это объяснить, но… Будет неправильно, если я уйду…

— Он…живёт что ли здесь, этот Керин? — неопределённым тоном спросил Мэтт.

— Ну да! — кивнула Виктория. — Вообще-то он не такой, как все другие. Главный здесь граф, а Керин на него работает.

Мэтт нахмурил лоб и долго стоял молча. Взгляд его сквозил между деревьями, видневшимися через открытую дверь. Виктория тоже перевела взгляд на маячившие вне стен Блунквилля тени леса, и ей стало очень тоскливо от этого ясного чарующего ночного пейзажа. Она почему-то вдруг подумала, что может никогда больше не увидеть настоящий мир.

— Так… — тоном, не терпящим никаких возражений, заявил Мэтт, по-видимому, наконец, принявший какое-то решение. — Ты прекрасно знаешь, Тора, что я всегда считал тебя достаточно умной девчонкой. Несмотря даже не то, что ты веришь во всякую чушь вроде приведений и инопланетян. Но сейчас тебе не кажется, что ты ведёшь себя довольно-таки по-идиотски?

— Потому что я хочу увидеться с Керином, зная, что мы снова можем потерять выход? — опустив глаза, уточнила Виктория.

— Да! — сказал Мэтт. Голос его звучал нетерпеливо и зло. — И будучи ещё в состоянии соображать, как ты думаешь, как нам следует поступить в этой ситуации? Следует ли нам послушаться меня и сейчас же убраться отсюда куда подальше или послушаться тебя, пойти искать твоего Керина и навсегда остаться в этих проклятых развалинах?

Виктория подняла голову и посмотрела на Мэтта. Лунный свет играл на его чёлке и жидким серебром отражался в его глазах. Сейчас — то ли это был обман, вызванный бледным светом ночного светила, то ли внутреннее состояние Мэтта настолько сильно отражалось на его лице — юноша выглядел очень взросло. Он вдруг сильно напомнил Виктории того Мэтта, которого она видела за алой портьерой.

— Знаешь, Мэтти… — со вздохом произнесла девушка. — Я думаю, ты прав. Слишком опасно терять выход. Поэтому… Поэтому ты иди, а я… В общем, я останусь и если…если… — Виктория почувствовала, что не в силах больше говорить: произнесёт ещё хоть слово — и непременно расплачется. — Если я всё-таки выберусь, то я сама…сама до Лили Пэрла дойду… Тогда увидимся… — она всхлипнула. — Там тогда увидимся…

— Хватит болтать всякую чушь!! — почти прокричал Мэтт, вконец разозлённый последними словами сестры. — Ты прекрасно знаешь, что я никуда без тебя не пойду! И хватит реветь!!

По лицу Виктории бежали слёзы.

— Я…без Керина…не уйду…

— А я не уйду без тебя!

— Но, Мэтт, это опасно…

— Вот именно! — раздражённо кивнул юноша и огляделся по сторонам. — А мы, вместо того, чтобы идти, стоим тут и препираемся. Вот дождёмся — обязательно что-нибудь случиться…

И он словно предсказывал будущее, потому что в следующую секунду действительно кое-что произошло. Пол под их ногами внезапно содрогнулся; затрещали старые доски, а дверь, словно подхватывая их мотив, жалобно заскрипела и захлопнулась. Это произошло так неожиданно, что Мэтт едва успел убрать свою ногу с порога — иначе он непременно остался бы без пальцев. В углах холла, тихонечко шурша пуховыми клубками пыли, начинала снова сгущаться темнота.

— Только не это… Не успели… — пробормотала Виктория, вжимая голову в плечи и хватая Мэтта за рукав.

Он резко оттолкнул её от себя и бросился в сторону выхода. На грубо сколоченной дощатой двери не было замка, а потёртая ручка казалась такой старой, что вот-вот готова была разлететься в прах, но тем не менее, когда Мэтт дёрнул за неё, дверь не поддалась.

— Что за чёрт! — вскричал юноша, с остервенением дёргая ручку двери на себя. — Тут не может быть заперто!

Виктория в страхе огляделась вокруг. Мрак, медленно выползавший из углов и заполнявший холл сантиметр за сантиметром, вызывал иллюзию, что пространство комнаты уменьшается прямо на глазах, проглатываемое чернильно-чёрной пустотой. Только сейчас до девушки дошло, какую ошибку она совершила, не позволив самой себе и своему брату вовремя выбраться из Блунквилля. Возможно, это был их последний шанс.

Из глаз Виктории брызнули слёзы; она круто развернулась, кинулась к Мэтту и снова повисла на его плече.

— Мэтти, пожалуйста, прости меня… Это я виновата… Я такая дурочка, надо было сразу… Прости меня, прости…

— Хватит ныть! — Мэтт снова отпихнул сестру в сторону. — Лучше помоги мне открыть дверь!