О, старшина всех рек! Поток бессменный, свободный, непрерывный твой походит на кровь мою, — в ней корабли мгновенно приходят, и проходят, и уходят. Погода Зима. Пророчат все прогнозы осадки в виде перьев, ибо линяют ангелы в морозы. Весна-певунья. Торжествуя, она на листьях, как на счетах, считает птичьи поцелуи. А летом алый плащ заката взлетит, скрестив над полем крылья, в которое июль-тореро вонзит колосья-бандерильи. Октябрь. Обобрана до нитки, скорбит и нищенствует нива, и христарадничает пашня с поводырем — плакучей ивой. Гидрографическая поэма Реки друг друга ищут по свету, тянутся к морю шеей жирафьей. Реки на карте — синие струны, карта — собранье их биографий. Гидрографический калейдоскоп проиллюстрирован сменой деревьев. Радугой перьев по берегам снится экватор зарослям древним. Комель корявый, словно в лиане, в кольцах змеиных с черным отливом. Пальмы кокосовой смуглое тело. Пальмы банановой пышная грива. В чаще, ломящейся от попугаев, бродит индеец длинноволосый, бродит босой укротитель москитов и пожиратель млечных кокосов. Горные реки в пене погони. Струи острее шпоры колючей. В жгучем потоке дыбятся кони. Мост закорюкой никнет к стремнине. Здесь индианка каждое утро воду проносит в узком кувшине. Перепелиный берег излуки. Взгляд черепахи каменноглазой. Мокнет колода золотомойни, корчится в иле корень чумазый. Ствол каучука среди поляны (лестница ловкого аборигена) прячет под сердцем рваную рану. Встречная лодка. Паруса шелест. Груз: семена и груда винтовок. Правит рулем белокурый пришелец. Лемех взрезает берег отлогий, входит железо в землю упруго. Радуга в небе звонкой подковой гнется над пашней, чесанной плугом. Горные реки — каменотесы. Реки низины — глянец дороги. Реки в чащобе — миллионеры. Спустим же на воду наши пироги! Воскресенье Фруктовая церковь в придорожной пыли жизни. Стеклянные апельсины окон. Органные трубы сахарного тростника. Ангелочки: цыплята девы Марии. Голубоглазые колокольчики босиком выбегают в поле. Солнечные часы. Ветер — рубаха-парень, принесший воскресные вести с холма. Корзина с овощами на голове у индианки. Когда босые колокольчики выбегают из древесной церкви, небо закатывает глаза. Горное селение Подвешены к балке под самой крышей початки, сложившие желтые крылья. В кустах от солнца стараясь скрыться, морская свинка свистит, как птица. На солнцепеке вершины выжженной ветер без стука врывается в хижины. На медных спицах лучей текучих зонтом над холмами раскрылась туча. Промокнут Франсиско, Мартин и Санчо до нитки нынче на дальнем ранчо. Крылом стеклянным прижавшись к ниве, щебечет в поле пернатый ливень. Индейцы Заморосил предрассветный дождь. Унял светляк голубую дрожь. Несут индейцы, покинув кров, зарю на зубьях своих серпов. А пончо сами красней зари. Жнецы шагают и косари. Навстречу жирной земле снопов встает под ливнем заря серпов. А ветер в мокрых возах везет колосья песен на обмолот. Колонна в поле вбивает шаг. Заря на древках лопат — как флаг. |
