На Транторе Пелората привлекала Галактическая Библиотека, Имперская Библиотека во времена Империи. Когда Трантор был столицей самой большой в истории человечества Империи, и его население превышало сорок пять миллиардов человек, Библиотека была собранием всех творческих (и не очень творческих) произведений человечества. Она была оснащена столь сложными компьютерами, что с ними работали только высококвалифицированные эксперты.

Пелората всегда изумляло, что Библиотека уцелела. Примерно два с половиной века назад, во время Великого Разгрома, Трантор был разрушен, погибли миллиарды людей, но Библиотека выстояла. Говорили, что ее защитили студенты Университета при помощи какого-то гениально изобретенного оружия. Свидетельства о том времени были противоречивы. и ко многим из них историки относились с недоверием. Говорили, что Эблинг Мис чуть не нашел Второе Сообщество, работая в нетронутой Библиотеке на разрушенной планете. Представители трех поколении Дареллов — Байта, Торан и Аркади — каждый в свое время побывали на Транторе; причем Аркади не посещала Библиотеку. За последние сто двадцать лет ни один гражданин Сообщества не побывал на Транторе. О Библиотеке ничего не было слышно, но Пелорат был уверен, что она по-прежнему существует. Разрушение Библиотеки вызвало бы большой шум.

Библиотека Трантора была архаичной еще во времена Эблинга Миса. Но это и нужно было Пелорату. Чем старее Библиотека, тем больше вероятность найти то, что он искал.

В мечтах он входил в Библиотеку и прерывающимся от волнения голосом спрашивал, не была ли Библиотека модернизирована? Сохранились ли старые пленки и блоки памяти? И древний, как бы покрытый пылью, библиотекарь отвечал ему: "Что вы, профессор, в Библиотеке все осталось, как было".

Скоро его мечта должна исполниться. В этом его заверила сама Мэр. Он не совсем понимал, откуда она узнала о его работе. Из множества его работ широко опубликованы были немногие, да и те не вызвали откликов. Но говорили, что Бранно Бронзовая знает все, что происходит на Терминусе, и что у нее есть глаза на кончиках пальцев рук и ног. Пелорат готов был в это поверить, но не мог понять, почему она не поддержала его работу раньше, если уж так ценила.

В общем, с обидой думал Пелорат, Сообщество мало интересуется прошлым. Все они поглощены судьбой столицы, Второй Империей, а те, кто занимается прошлым, их даже раздражают.

Они, конечно, дураки, но ведь своей головы не приставишь, Ему оставалось в одиночестве лелеять свой проект и верить, что настанет день, когда его будут вспоминать как Великого основоположника.

Конечно, если быть честным, надо признать, что он тоже поглощен будущим, тем будущим, в котором его признают и поставят рядом с Хари Селдоном. Он даже будет значить больше, чем Селдон, ибо исследование легко вообразимого будущего на тысячу лет вперед не может сравниться с исследованием утраченного прошлого длительностью не менее двадцати пяти тысяч лет.

И вот долгожданный день наступил.

Мэр сказала, что это будет на следующий день после явления Селдона. Только из-за этого Пелорат интересовался селдонским кризисом, который занимал все умы Терминуса и Федерации.

Останется столица на Терминусе или переместится куда-нибудь, ему было безразлично. Он и теперь, после кризиса, не знал, какую из сторон поддержал Хари Селдон и коснулся ли вообще дискутируемого вопроса.

Пелорату было достаточно того, что Селдон наконец явился, и день, обещанный Мэром, настал.

Около двух часов дня у дверей его загородного дома остановился наземный автомобиль. Отворилась задняя дверца, и вышел охранник в форме войск Безопасности, затем вышел молодой человек в штатском, затем еще двое охранников.

Это произвело на Пелората сильное впечатление. Оказывается, Мэр считала его работу настолько важной, что его будущему компаньону, пилоту первоклассного корабля (а Мэр обещала первоклассный корабль) дали почетный эскорт. В высшей степени лестно!

Домработница Пелората открыла дверь. Молодой человек вошел в комнату, а двое охранников расположились по обе стороны двери. В окно Пелорат увидел, что третий охранник остался на улице и что подъехал еще один наземный автомобиль. Еще охрана!

Поразительно! Пелорат обернулся к вошедшему и с удивлением обнаружил, что знает его по голопередачам. Он воскликнул:

— Вы член Совета, вы Тревиц!

— Голан Тревиц. Вы профессор Янов Пелорат?

— Да, да, — сказал Пелорат, — вы тот, кто…

— Мы летим вместе, — сухо сказал Тревиц, — во всяком случае, так мне сказали.

— Но ведь вы не историк.

— Нет. Я, как вы заметили, член Совета, политик.

— Да-да, но знаете, я подумал, ведь я историк, какая же надобность в другом историке? А вы, должно быть, умеете пилотировать космические корабли.

— Еще бы!

— Отлично! Это как раз то, что нам надо. Боюсь, что меня нельзя считать современным и практическим мыслителем, и если окажется, что вы как раз такой, то мы с вами составим хорошую команду.

— В данный момент, — сказал Тревиц, — я вообще не мыслитель, но думаю, нам не остается ничего другого, как составить хорошую команду.

— К сожалению, член Совета, я никогда не был в космосе, но будем надеяться, что я преодолею свою неуверенность. Я домосед. Кстати, не выпьете ли чаю? Я попрошу Клоду что-нибудь приготовить. У нас до отлета еще несколько часов. Правда, я уже собрался, все нужное для нас обоих готово. Мне очень помогла Мэр, ее интерес к этому делу просто поразителен.

— Так вы об этом знали? — спросил Тревиц. — давно?

— Мэр обратилась ко мне, — Пелорат нахмурился и как будто что-то вычислил в уме, — недели две или три назад. Я был польщен. Но теперь, когда выяснилось, что в качестве пилота со мной летит не историк, а вы, мой дорогой друг, я польщен вдвойне.

— Две или три недели назад, — в замешательстве повторил Тревиц, — Значит она готовилась все это время. А я-то… — Он умолк.

— Простите?

— Ничего, профессор. У меня дурная привычка разговаривать с самим собой. Вам придется к этому привыкнуть, если наше путешествие затянется.

— Затянется, затянется, — сказал Пелорат, утаскивая Тревица к столу в гостиной, где домработница старательно накрывала на стол.

— Наше время не ограничено, Мэр сказала, что мы можем путешествовать, сколько захотим, и вся Галактика лежит перед нами. Кроме того, куда бы мы ни отправились, мы можем рассчитывать на фонды Сообщества. Конечно, она сказала, что мы должны быть благоразумны, и это я ей обещал. — Он кашлянул и потер руки…- Садитесь же, дорогой друг. Возможно, это наша последняя трапеза на Терминусе перед весьма долгим путешествием. Тревиц сел. Он спросил:

— У вас есть семья, профессор?

— Сын. Он на Сантании, в Университете. Я полагаю, химик или что-то вроде этого. Пошел по cтопам матери. Она. недолго была со мной, так что, как видите, у меня нет ответственности перед близкими. Надеюсь, и у вас Угощайтесь сандвичами, мой мальчик.

— Да, на данный момент у меня нет близких. Было несколько женщин, но они приходят и уходят…

— Да, да. Приятно иметь успех у женщин. И еще приятнее, когда оказывается, что к этому не нужно относиться серьезно… Детей, полагаю, нет?

— Нет.

— Ну и хорошо. Знаете, вы меня подбодрили. Признаться, когда вы вошли, я сперва растерялся, но теперь вижу, что вы как раз тот, кто мне нужен. Мне как раз нужны ваша молодость, энергия и способность не заблудиться в Галактике. Вы знаете, нам предстоит интереснейший, необыкновенный поиск, — выражение лица Пелората не изменилось, но его голос стал необычайно возбужденным. — Вам об этом рассказали?

Тревиц прищурился.

— Поистине необыкновенный. Среди десятков миллионов обитаемых миров Галактики спрятано ценнейшее сокровище, и для его поисков у меня есть только слабые зацепки. Но если мы его найдем, нас ждет великая награда. Если мы с вами провернем это, мои мальчик, простите, я должен был сказать — Тревиц, я не хотел обращаться к вам свысока, наши имена войдут в историю до конца всех эпох…