Пелорат покачал головой.

— Не встречали… Но, Голан, одна-то могла оказаться? Вот эта!

— Я не верю в это. Вы же сказали, что «Гея» — версия названия «Земля» на каком-то древнем диалекте. Как она может быть нечеловеческой?

— Название «Гея» дано планете людьми. И кто знает почему? Может, было чисто случайное сходство с древней планетой… И потом, то, что на Гею нас заманили, как вы объяснили мне, и то, что нас сейчас туда тащат против нашей воли, все это говорит о нечеловечности геян.

— Почему? Какое это имеет отношение к нечеловечности?

— Они испытывают любопытство к нам — людям.

— Янов, вы сошли с ума, — сказал Тревиц. — Они тысячи лет живут в Галактике, окруженные людьми. Почему любопытство одолело их только сейчас? Почему не давным-давно? А если сейчас, то почему к нам? Если им захотелось изучить людей и человеческую культуру, почему не изучить сейшельские планеты, зачем через Галактику тянуться к Терминусу за нами?

— Может быть, их интересует Сообщество.

— Ерунда, — жестко сказал Тревиц. — Янов, вам просто хочется найти нечеловеческий разум, и вы его получите. Я думаю, очень скоро. Наверно, ради того, чтобы насытить свое любопытство и изучить нечеловеческий разум, вы согласитесь, чтобы вас схватили, чтобы вы оказались беспомощным, даже чтобы вас убили, пусть только сперва дали бы немного времени для изучения.

Пелорат хотел отозваться гневным восклицанием, но остановился глубоко вздохнул и сказал:

— Может быть, вы и правы, Голан. Но я пока буду придерживаться своей версии. Не думаю, что придется долго ждать, чтобы увидеть, кто прав… Глядите! — Он указал на экран. Тревиц оглянулся.

— Что это? — воскликнул он.

— Разве это не корабль, вылетающий со станции?

— Действительно, похоже, — неохотно признал Тревиц. — Я не могу пока разглядеть детали и не могу усилить увеличение, экран на максимальном. — Через некоторое время он сказал: — Похоже, что к нам, и похоже, что корабль. Заключим пари?

— Какое?

— Если мы когда-нибудь вернемся на Терминус, — саркастически сказал Тревиц, — устроим большой обед. Пригласим гостей, скажем до четырех человек с каждой стороны. Обед будет за мой счет, если тот корабль пилотируется нечеловеками. И за ваш, если его пилотируют люди.

— Согласен, — сказал Пелорат.

— Тогда по рукам. — И Тревиц уставился на экран, пытаясь рассмотреть детали и размышляя, можно ли по каким-то деталям понять, принадлежат ли существа на борту к человеческому роду.

Глядя на Мэра Бранно, можно было подумать, что она во дворце Мэров, — она тщательно уложила свои серые, с металлическим отливом волосы и была собранна и подтянута.

Она не выдавала, что находится в глубоком космосе только второй раз в жизни (и первый раз можно было не считать, она тогда летала с родителями в отпуск на Калган, и ей было три года).

— В конце концов, — устало сказала она Коделлу, — работа Тубинга — выражать свое мнение и предупреждать меня. Он предупредил. Очень хорошо. Это я не ставлю ему в вину.

Коделл, который поднялся на борт корабля Мэра, чтобы поговорить с ней лично, бел психологических помех, возникающих при разговоре с изображением, ответил:

— Он слишком долго пробыл на этом посту. Он уже думает, как сейшелец.

— Обычный заскок у послов, Лионо. Подождем, пока все это закончится, потом дадим ему длительный отпуск, а после отпуска пошлем его послом куда-нибудь еще. Он способный человек… В конце концов, ему хватило сообразительности переправить сообщение Тревица на Терминус без задержки.

Коделл улыбнулся.

— Да, он сказал, что сделал это вопреки своему мнению. «Я делаю это, потому что это мой долг», — сказал он. Видите ли, госпожа Мэр, ему пришлось передать сообщение Тревица без задержки и вопреки своему мнению потому, что, как только Тревиц вошел в пространство Сейшельского Союза, я передал Тубингу, что любую информацию, касающуюся Тревица, следует порыдать нам немедленно.

— Ах так? — Бранно повернула свое кресло, чтобы лучше видеть Коделла. — И что же вас на это толкнуло?

— Элементарные рассуждения. У Тревица корабль последней модели Флота Сообщества, и этого сейшельцы не могли не заметить. Он недипломатичный молодой осел, это они тоже должны были заметить. Следовательно, он мог попасть в беду, а каждый член Сообщества знает, если он где-нибудь в Галактике попал в беду, он может пожаловаться в ближайшее представительство Сообщества. Лично я не против того, чтобы Тревиц попал в беду — это помогло бы ему повзрослеть и принесло бы ему большую пользу — но вы послали его как громоотвод, и я хотел, чтобы вы смогли определить природу молнии, когда она в него ударит, так что я позаботился, чтобы ближайшее представительство Сообщества держало его под наблюдением. Вот и все.

— Понятно! Теперь ясно, почему Тубинг реагировал так энергично. Я передала ему такое же сообщение. Поскольку наши сообщения были переданы независимо, его нельзя винить за то, что он подумал, будто приближение нескольких кораблей Сообщества означает гораздо больше, чем в действительности… Почему, Лионо, вы не посоветовались со мной, прежде чем передавать сообщение?

— Если бы я вовлекал вас во все, что делаю, — холодно ответил Коделл, — у вас не осталось бы времени, чтобы быть Мэром. Как получилось, что вы не информировали меня о своем намерении?

— Если бы я информировала вас обо всех своих намерениях, — язвительно ответила Бранно, — вы бы знали слишком много… Все это не так уж важно, как и тревога Тубинга, да и любая реакция сейшельцев. Меня больше интересует Тревиц.

— Наши разведчики обнаружили Компора. Он следует за Тревицем, и оба очень осторожно движутся к Гее.

— У меня есть их отчет, Лионо. Очевидно, Тревиц и Компор принимают Гею всерьез.

— Все морщат нос по поводу суеверий, связанных с Геей, госпожа Мэр, но при этом думают: «А что если…» Даже посол Тубинг немного струхнул. Возможно, это тонкая политика сейшельцев. Защитная окраска. Если рассказывать о таинственности и непобедимости планеты, будут избегать не только этой планеты, но и любых других поблизости, в данном случае планет Сейшельского Союза.

— Вы считаете, что Мул из-за этого не тронул Сейшелы?

— Возможно.

— Но не думаете же вы, что Сообщество не прибрало к рукам Сейшелы из-за Геи, которой нет в каталогах и о которой мы вообще не слыхали?

— Признаю, что в наших архивах нет упоминаний о Гее, но нет и никаких других разумных объяснений нашей сдержанности по отношению к Сейшелам.

— Тогда будем надеяться, что сейшельское правительство, несмотря на мнение Тубинга об обратном, хоть чуть-чуть убедило само себя в могуществе и губительной силе Геи.

— Почему?

— Потому что тогда они не станут возражать против нашего продвижения к Гее. Чем больше они будут возмущаться, тем больше будут склоняться к тому, чтобы нас пропустить. Такой урок, с их точки зрения, будет полезным для агрессоров.

— Ну а что, если они правы, и Гея в самом деле смертельно опасна, Мэр?

Бранно улыбнулась.

— Теперь вы говорите «а что если», а, Лионо?

— Я должен предвидеть любые возможности, Мэр, это моя работа.

— Если Гея опасна, они доберутся до Тревица, он ведь мой громоотвод. И, надеюсь, до Компора тоже.

— Надеетесь? Почему?

— Потому что от этого они станут слишком самоуверенны, что нам полезно. Они недооценят наше могущество, и нам легче будет справиться с ними.

— А если это мы недооцениваем их?

— Этого не может быть, — бесстрастно сказала Бранно.

— Эти геяне, кто бы они ни были, могут оказаться чем-то для нас совершенно неведомым, мы просто не можем оценить их опасность. Это мое предположение, Мэр, но надо взвесить и такую возможность.

— Да? Почему вам пришло это в голову, Лионо?

— Потому что мне кажется, что вы считаете, будто в худшем случае Гея — это Второе Сообщество. Однако на Сейшелах есть интересные исторические сведения. Даже при Империи, при «плохих» Императорах, Сейшелы сохраняли некоторую независимость, не платили тяжелых налогов, то есть, похоже, они находились под защитой Геи еще в те времена.