Но на этот раз на крышу лезть не пришлось. На этот раз обошлось.
Собрались быстро, встали возле запертой двери.
— Руку, — попросила Маргарита. Иван Иванович оттопырил локоток, предлагая даме руку.
— Придурок, — тихо возмутилась Маргарита. И, схватив и с силой вытянув правую руку Иванова, защелкнула на ней наручник.
Ах, ну да!..
— Мы выходим, — сказала Маргарита по мобильному телефону.
Дверь открылась. Снаружи.
Быстро спустились вниз. Сзади топали шаги дышащих в спину охранников. У входной двери остановились.
— Мы выходим.
— Добро, путь свободен.
Вышли на ночную парижскую улицу, прогулочным шагом двинулись в сторону поджидающего их микро — автобуса. Но дойти не успели.
Из переулка неожиданно вывернула полицейская машина.
— Черт! — тихо выругалась Маргарита.
Иванов находился в розыске и его портрет был в планшете каждого полицейского. У этих наверняка тоже.
Машина набрала скорость, но возле одинокой парочки притормозила.
Приотставшие охранники сунули руки в карманы.
Нужно было что-то делать...
Маргарита неожиданно с силой притянула Ивана Ивановича к себе, прижала спиной к стене и, напирая грудью, впечатала в губы Иванова страстный поцелуй.
— М-м-м? — сказал Иванов. — М-м-м!
— Чего стоишь, как дурак! — прошептала Маргарита в самое ухо, щекоча шею язычком.
— А чего делать-то? — тихо спросил Иванов.
— Лапать. Меня лапать, дурак!
И снова нашла губы Ивана Ивановича. Отчего тот сразу захотел лапать. И попытался лапать, но не смог. Потому что его правая рука была цепью наручника утянута за спину.
— Левой рукой, левой! — приказала Маргарита.
Иванов осторожно коснулся ее спины. Но осмелел и сдвинул ладонь вниз, на мягкое.
Маргарита взрогнула, подалась вперед, подняла, бесстыже задрав юбку, правую ногу, охватила ею Иванова пониже туловища и, надавив, придавила к себе.
Полицейские увидели отсвечивающую в лучах фонарей голую ногу женщины, обвившую своего кавалера. И понятливо заулыбались.
В Париже такое поведение не считалось зазорным. В Париже такое поведение считалось завидным.
— Ладно, поехали.
Машина, набрав скорость, проехала мимо.
Маргарита выждала несколько секунд и попыталась отодвинуться. Но Иванов крепко держал ее за мягкое и, громко сопя, совался носом в лицо.
— Руку! — злобно прошипела Маргарита, уворачиваясь от раскрытых губ.
Но Иванов не слышал, потому что увлекся.
— Отпусти, козел! — сказала Маргарита и несильно, но чувствительно ткнула его правой ногой между ног.
Иванов ойкнул и отпустил.
— Ты чего? — обиженно сказал он. — Ты же сама!..
На другой стороне улицы захихикали охранники.
— Шагай давай!
Под ручку пошли к микроавтобусу — Маргарита походкой профессиональной манекенщицы, Иванов — подволакивая ноги и придерживая ушибленное место.
— Нате, получите и распишитесь, — сказала Маргарита, подталкивая Иванова к открытой дверце.
— А разве ты с нами не поедешь? — удивился Иванов.
— Да пошел ты!.. — психанула Маргарита.
— Я с тобой поеду, — сказал из микроавтобуса товарищ Максим.
Приблизился к Иванову, отстегнул Маргариту, пристегнул наручники к себе.
— Поехали.
Микроавтобус тронулся с места и пошел колесить по тесным парижским улицам.
Товарищ Максим исподлобья поглядывал на Иванова, иногда подергивал его руку.
— Чего такой грустный? — вдруг спросил он.
— Да так, — неопределенно ответил Иванов.
— Что, не дает? — сально ухмыльнулся товарищ Максим.
— Кто? — не сразу понял Иванов.
— Маргарита, говорю, не дает?
Иванов отрицательно покачал головой.
— А хочется?
Иванов кивнул. И тут же лихорадочно замотал головой...
Приехали на место.
Товарищ Максим осмотрелся через стекла. Набрал на мобильнике номер. Сказал:
— Ну, мы приехали...
Убрал мобильник, подтянул к себе Иванова.
— Смотри, не балуй! — предупредил он. — Если что — пришью! Уяснил?
Иванов кивнул.
Товарищ Максим набросил на руки, чтобы прикрыть браслеты, плащ.
— Пошли.
Вылезли из микроавтобуса. И плечо к плечу, словно подвыпившие приятели, пошли вдоль улицы. Повернули в какую-то арку, завернули во двор, остановились перед дверью черного хода.
Товарищ Максим толкнул, нажал на дверь, и она открылась. Как видно, замок был отомкнут еще раньше.
— Заходи.
Зашли в темный подъезд. С черного хода автомата, включающего освещение, предусмотрено не было. На что и был расчет.
Стали медленно подниматься по ступеням.
— Тихо! — прошипел товарищ Максим. — Ты чего топаешь, как слон?!
Остановились перед дверью на предпоследнем, четвертом, этаже. Товарищ Максим приложил ухо к двери, прислушался.
Кажется, все тихо...
Вытащил из кармана, сунул в замочную скважину ключ, повернул два раза. У него все было продумано и подготовлено заранее.
Дверь бесшумно открылась.
Далее, с точностью до деталей, начал повторяться еще тот, первый сценарий.
Прошли внутрь. Товарищ Максим снял со своей левой руки браслет и защелкнул его на массивной дверной ручке. Подсунул под нос Иванова кулак, что должно было обозначать — только вякни!
Иванов кивнул, ткнувшись носом в костяшки пальцев.
В квартире было совершенно темно, и товарищ Максим надел и надвинул на глаза прибор ночного видения. Вытащил пистолет. Бесшумно ступая на носках, прошел в комнаты.
Иванов прислушивался, но ничего не слышал. Было совершенно тихо.
Как это он так может ходить, удивлялся Иван Иванович. И вдруг почувствовал, как у него страшно засвербило в носу.
И засвербило еще серьезней. Все сильней и сильней.
“Ой! — подумал Иванов. — Как же так?..”
Попытался потереть переносицу рукой, но не дотянулся, лишь брякнул цепочкой. Решающее мгновение было упущено — остановить чих стало невозможно!
Иванов сморщился, глотнул воздух, судорожно дернулся и сказал:
— АП...ЧХИ!!.
В комнатах что-то скрипнуло, кто-то что-то сказал, а потом громко крикнул:
— Кто здесь?!
И тут же торопливо застучали шаги. Что-то сдвинулось, упало. Раздался приглушенный хлопок. Вскрик. Какая-то неясная возня. Звон разбитого то ли светильника, то ли аквариума, то ли чего-то еще стеклянного. Опять возня... Удар... И два подряд хлопка... И на пол рухнуло что-то большое и тяжелое, и все затихло...
Шаги застучали в обратную сторону.
В прихожую, шумно дыша, ворвался товарищ Максим.
— Ты что, гад?! — свирепо зашипел он.
— Я же не специально, так получилось, — заканючил Иванов. — Я не хотел... Ну честное слово!..
— Убью, сволочь, — заорал-зашептал товарищ Максим, подойдя вплотную и ткнув в живот Иванова что-то твердое и горячее.
Но не убил, а секунду помедлив, пнул Иванова в живот ногой.
— Чтобы знал, падла, когда чихать!
Иванов согнулся, упал на колени, ожидая продолжения расправы.
Но больше его не били — просто некогда было. Товарищ Максим перестегнул браслет и рывком вверх поднял на ноги своего нерадивого напарника.
— Если ты еще раз!..
Иванов лихорадочно замотал головой.
— Нет, больше не буду! Честное слово!
Товарищ Максим открыл дверь, высунулся на лестничную площадку, прислушался, огляделся. Снял и спрятал прибор ночного видения. Нет, кажется, никто ничего не заметил...
— Теперь пошли.
Стараясь не шуметь, пошли по лестнице вниз.
Но на третьем этаже Иванов, зацепившись в темноте за что-то ногой, споткнулся и упал, пытаясь увлечь за собой пристегнутого к нему товарища Максима.
Но тот, успев ухватиться за перила, устоял, подтянул к себе Иванова. Приблизив лицо, захрипел:
— Ты что, специально издеваешься? Специально, да, гад!..
— Нет, я не хотел... нет, — бормотал Иванов, чувствуя себя ужасно виноватым.
Оставляя разборки на потом, товарищ Максим толкнул его вниз по лестнице.
На первом этаже он снова остановился, послушал, что творится на улице. Чуть приоткрыл дверь, выглянул в щель, осмотрелся. Приоткрыл больше, высунул голову и тут же отшатнулся назад.
