— В рай? В какой рай?.. — не понял Пьер.
— Да нет, это пословица такая. Когда кто-то не хочет работать и пытается заставить это делать за себя другого.
— Я никого не пытаюсь за себя заставлять работать! — обиделся Пьер. — Я делаю свою работу! И они тоже должны делать свою работу...
— Должны, да не обязаны, — опять непонятно ответил Константин. Потому что эти два слова были взаимоисключающими: если должны, то это и значит, что обязаны. А как может быть, чтобы должны и одновременно не должны?..
— Еще как может, — подтвердил Константин. — У нас это запросто!
— Извини, я, наверное, чего-то не понимаю, — извинился Пьер. — Я только хочу понять-, почему они не отвечают?
— Ты не это не понимаешь — ты, видать, вообще ни хрена не понимаешь, — посочувствовал Константин. — Ты когда отправил письмо?
— Уже неделю назад, — ответил Пьер.
— Ха, неделю! Если бы полгода... Раньше чем через полгода ответа можешь даже не ждать.
— Как через полгода? — забеспокоился Пьер. — Через полгода будет поздно! Мне сейчас надо!
— Да? — почесал затылок Константин. — Тогда по-другому нужно было писать.
— Как по-другому? — удивился Пьер.
— Ну, то есть писать так же, как писал, но добавить несколько строчек насчет того, что тебе требуется помощь российской милиции...
— Но мне не нужна помощь русской милиции, — возразил Пьер. — Я сам...
— Ну, естественно, не нужна, — согласился Константин. — Но только ты напиши, что нужна! Иначе твоему письму хода не дадут. Напиши, что приглашаешь в Париж для проведения совместного расследования их следователя. А лучше двух.
— Но я никого не приглашаю!
— Тогда тебе никто не ответит.
— Не понимаю! — искренне недоумевал Пьер. — Почему если я кого-то приглашу — они ответят. А если не приглашу — то нет.
— Да проще пареной репы! — начал заводиться Константин. — Если ты кого-то приглашаешь, то этот кто-то будет кровно заинтересован, используя свое служебное положение, добыть нужную тебе информацию. Он всех и все на уши поставит, чтобы добыть! Потому что тогда поедет в Париж. А если не добудет — то не поедет! Понял теперь?
— Но я и прошу использовать служебное положение! — совсем запутался Пьер. — Для поимки опасного русского преступника.
— А на кой им сдался твой преступник, когда у них своих девать некуда? Ты думаешь, ты их облагодетельствуешь, если им лишнего бандита поймаешь? А вот фига! Им же придется его старые дела поднимать... Ладно бы у него родственники богатые были... Кстати, у него есть богатые родственники?
— Кажется, нет. А при чем здесь родственники?
— Ну ты даешь?! Если у него есть родственники, а у родственников лишние “бабки”, то они смогут его отмазать. Тогда, конечно, тогда ты не зря его поймаешь. А если он гол как сокол, то на хрена он кому сдался!
— Но они ведь полицейские! — выдвинул неоспоримый контраргумент Пьер. — Они должны!..
— Это у вас полицейские преступников ловить должны, а у наших дела поважнее есть.
— Какие? — шепотом спросил слегка испугавшийся Пьер, думая, что пытается узнать какую-то государственную тайну.
— Наши “крышу” обеспечивают.
— Какую крышу?
— Вот эту, — положил Константин себе на голову ладонь и несколько раз стукнул по затылку.
— А преступников они разве не ловят? — поразился Пьер.
— Ну почему не ловят — ловят. Если они, допустим, на ту точку наезжают, где они “крыша”. Тогда конечно, тогда им мало не покажется.
На растерянного, запутавшегося в русской специфике Пьера было жалко смотреть.
— Ладно, не бери в голову, пиши, что приглашаешь кого-нибудь из министерства за счет принимающей стороны, и все дела. Ну что ты, командировку не пробьешь?
— Наверное, можно попробовать...
— Ну вот и все. Пробьешь командировку, и все будет тип-топ, — заверил Константин.
Пьер не поверил. Но написал. Написал, что будет рад принять кого-нибудь из российских сыщиков у себя во Франции...
Факс ушел в министерство. И на этот раз был замечен. Всеми.
Начальник канцелярии прочитал факс, выделив из текста несколько ключевых слов — “приглашаем”, “за счет принимающей стороны” и “Париж”.
Париж... Эх, черт, — Париж!
И прикинул, может ли он чем-нибудь помочь следствию. Потому что вдруг очень захотелось помочь...
Нет, не выходит, никак не выходит! Слишком далека канцелярия от живого дела. И слишком лакомый кусочек...
Но можно попытаться использовать представившуюся возможность как-нибудь иначе.
Начальник канцелярии набрал на внутреннем телефоне номер.
— Васильев, ты? Слушай, хочу тут тебе одну командировочку сосватать... Нет, не во Владивосток. Совсем в другую сторону. В противоположную во всех смыслах. В Париж... Да ладно, рано еще благодарить...
Ну вот, а теперь этот самый Васильев, если съездит в Париж, будет обязан ему по гроб жизни и сможет поговорить со своим приятелем Никифоровым, чтобы тот похлопотал насчет зятя, который в пьяном виде сбил гибэдэдэшный мотоцикл и, не разобравшись, набил морду инспектору, за что у него, погорячившись, забрали права. А если повезет, то, может быть, пробьет для зятя служебный пропуск, позволяющий безнаказанно нарушать правила дорожного движения...
Васильев, мгновенно осознав все приятные перспективы командировки в Париж, засучил рукава мундира и рьяно взялся за дело. Очень быстро он разобрался, кто такой Иванов.
Оказывается, Иванов был не каким-нибудь мелким воришкой или неплательщиком алиментов, а был матерым убийцей. И, честно говоря, плохо, что убийцей, потому что, если бы воришкой, то Васильев мог запросто просочиться в Париж один, а по поводу убийцы придется ставить в известность непосредственное начальство...
— Ну, ты даешь! — возмутилось начальство. — Тут, понимаешь, наши маньяки Париж терроризируют, а ты молчишь, как рыба! Непорядок. Где твоя профессиональная солидарность? Ну-ка, покажи мне, что ты накопал на Иванова? Я, пожалуй, им сам займусь.
Вот тебе и командировка!..
— Или тебе с начальством поделиться жалко?
— Ну что вы! Я сразу, когда увидел, подумал, что туда лучше вам лететь. С вашим опытом и авторитетом... И сразу стал собирать информацию.
— Молодец, что стал! Правда, ехать мне теперь... И стал демонстративно листать календарь.
— Но... но надо... А то они там без нас таких дров наломают!... Некогда, неохота, но надо! Придется!..
И начальник Васильева отправился к своему начальству.
— Вот, прошу подписать рапорт, — попросил он. — Служебная командировка, за их счет.
— Куда? — рассеянно спросил полковник, уже было занеся перо над бумагой. — Куда-куда?!. В Париж?! Хм... А что это за дело?..
И стал внимательно читать рапорт, приговаривая “так-так-так”...
— Так тут, оказывается, матерый преступник. Киллер! А ты мне не докладываешь!
— Не такой уж он матерый...
— Узко мыслишь, подполковник!.. Русский убийца в Париже — это дело не криминальное, это дело политическое! А ну как они его не возьмут? Или того хуже, возьмут без нашего участия? Нашего убийцу — без нашего участия! Они же там развопятся, что их полиция — молодцы, а мы мышей не ловим! Непорядок! Видно, придется ехать самому...
— Да, да, конечно. Я так сразу и подумал, товарищ полковник, — забормотал подполковник. — Хотя, возможно, с таким матерым убийцей, как этот Иванов, справиться будет непросто.
— Что ты предлагаешь? — спросил полковник.
— Предлагаю командировать туда нескольких человек. Вас и кого-нибудь еще из опытных следователей в помощь.
— А средства?
— Этот вопрос я беру на себя.
— Ну, если на тебя...
В Париж, на имя Пьера Эжени, ушел срочный факс. Министерство внутренних дел настаивало на участии в деле не одного, а двух следователей, ссылаясь на то, что Иванов крайне опасный преступник и что русский преступник!
Пьер пошел испрашивать разрешение на вторую командировку.
— Ты же говорил об одном!
— Но Иванов очень опасен. Русские лучше знают особенности его характера и проще могут прогнозировать его действия.
