— Я не понимаю. Почему дома, а не на работе? Ведь о работе надо говорить на работе!

— Это у нас на работе. А у них дома.

— А что они делают на работе?

— Говорят о домашних проблемах. Ты все равно не поймешь. У меня есть телефон одного знакомого в Москве. Мы ему позвоним, и он поможет.

— Но сейчас поздно! Лучше позвонить утром на работу.

— На работе он нам откажет!

— А дома?

— Дома никогда! Я точно знаю. Коллега набрал номер.

— Это я, — сказал он на ломаном русском языке. — Да. Давно не виделись... Конечно, приеду... И вас приглашу... Нет, хочу спросить... Что ты хочешь узнать? — прикрыв трубку, спросил он у Карла.

— Мне нужно знать подробности по их преступнику Иванову Ивану Ивановичу. Который убил у них нескольких человек.

— Мне надо узнать про Иванова. Который убил у вас нескольких человек.

— Зовут Иван Иванович?

— Да. Как вы догадались?

— Догадался. Он что, у вас кого-то прихлопнул?

— Да. Прихлопнул.

— Много?

— Сколько он убил? — спросил коллега Карла.

— Предположительно пять человек.

— Пять человек.

— Мало!

— Он сказал мне, что мало.

— Как мало? Пять человек мало?! Спроси его, почему?

— Разве пять человек мало?

— Мало! У нас он два десятка напластал!

— Сколько?!

— Два! Два десятка!

— Он говорит, он у них убил двадцать человек!

— Сколько?!

— Двадцать!

— Этого не может быть!

— Этого у вас не может быть! А у нас запросто!

— Святая Мария!

Коллега положил трубку. И тут же поднял ее снова.

— Что? Почему ты прервал связь?

— Он дал другой телефон.

— Чей?

— Следователя, который знает про эти дела. Потому что вел эти дела.

— Тоже домашний?

— Конечно, домашний! Мне надо слышать следователя Старкова.

— Я Старков. А вы кто?..

— Мы ваши коллеги. Из Европы.

— Откуда?!

— Из Европы.

— Зачем?.. Из Европы?

— Мы бы хотели узнать о делах, которые вы расследовали.

— О каких делах? Я никак не могу понять, о чем вы...

— Об Иванове.

— О ком? О каком Ивано?.. О ком?! Об Иванове?!

— Да.

— Зачем вам Иванов?

— Он совершил у нас преступление.

— Убил?

— Да. Убил... А почему вы решили?..

— Сколько убил?

— Пять человек. А откуда вы знаете, что несколько?

— Потому что по одному он не убивает.

— А по сколько?

— Обычно по четыре-пять.

— Как у нас, — обрадовался Карл Бреви.

— Но бывает и по четырнадцать.

— По сколько?!

— По четырнадцать. Как, например, в поселке Федоровка.

— Есть что-нибудь общее в его преступлениях?

— Вы имеете в виду почерк?

— Да, почерк.

— Есть. Он любит убивать оптом. Чтобы по нескольку раз не ходить.

— Как он убивает?

— По-разному убивает. Из пистолета. Из винтовки с оптическим прицелом...

— И у нас из винтовки, — кивнул Карл Бреви.

— Иногда голыми руками.

— И у нас голыми руками, — еще раз кивнул Карл.

— Сколько руками? У вас.

— Четыре человека.

— Ну тогда это он. Раз четыре человека, значит, точно он. Можете даже не сомневаться... В общем, не повезло вам, ребята.

— Почему не повезло?

— Потому, что вы об него все зубы обломаете.

— При чем здесь зубы?

— Притом, что скоро узнаете, — сказал Старков. — Когда он вам еще трупов добавит.

— Вы думаете?..

— Думаю! Думаю, он на тех пяти не остановится. Раз в Европу попал.

— Мне кажется, вы преувеличиваете его опасность.

— А вы знаете, сколько он у нас народу положил, прежде чем к вам отправился?

— Нам сказали... хотя мы, конечно, не поверили... но нам сказали, что он убил... двадцать человек.

— Вас обманули!

— Ну вот, я же говорил...

— Вас обманули, потому что после тех двадцати он убил еще десять человек.

— Еще десять?..

— Ну или около того.

— Вы бы не могли сказать точнее?

— Сейчас попробую подсчитать, — пообещал Старков. — Только подождите, я калькулятор возьму...

— Зачем калькулятор?

— Чтобы со счета не сбиться.

— Он берет калькулятор, — сообщил коллега.

— Зачем?

— Их слишком много.

— Вы меня слышите?

— Да.

— Тогда поехали. Значит, так: пять на Агрономической плюс четыре на Северной и еще один там же со спиленными зубами, затем трое два года назад из того же оружия, что на Северной, четырнадцать в Федоровке, четыре на даче генерала и еще два или три подручных Папы, о которых никто не заявлял.

— Какого Папы?

— Не важно, какого. Итого получается... Получается — тридцать три или тридцать четыре трупа.

— Сколько?!

— Тридцать три или тридцать четыре. Если, конечно, мы все знаем. А новые вам, ребята, самим считать!.. Европейские следователи положили трубку.

— У нас в городе маньяк, — задумчиво сказал Карл Бреви. — Причем особо опасный маньяк. Потому что профессиональный маньяк.

— Почему профессиональный?

— Ты знаешь, как он стрелял?

— Как?

— Навскидку. Он стрелял навскидку, как стреляют из ружья по тарелочкам. Только там дробь и тарелочка. А здесь пуля и лоб потерпевшего, который на мгновенье выглянул в окно. Но он все равно не промахнулся. А когда убил, показал вот так, — изобразил следователь пальцами кольцо.

— Зачем показал?

— Затем, что он считает убитых, как сбитые фигурки в тире. Он сбил тридцать три фигурки!

— Тридцать восемь, — поправил его коллега.

— Почему тридцать восемь?

— Потому что тридцать три там, у них. И пять уже у нас. Всего получается тридцать восемь.

— Да. Тридцать восемь, — тихо повторил Карл Брёви. — Тридцать восемь!

— Опять кого-нибудь убивать? — подозрительно спросил Иван Иванович. — Я устал уже убивать! Я уже столько поубивал...

— Нет. На этот раз не убивать.

— Точно?

— Точно! На этот раз получать деньги.

— Где?

— В Швейцарии.

— Где, где? В Швейцарии?

— Ну да. Вы были когда-нибудь в Швейцарии?

— Конечно, не был.

— Значит, у вас есть шанс там побывать. За наш счет.

— Когда?

— Хоть завтра.

— Что мне там делать?

— Пока ничего. Есть, пить, слоняться по улицам. А через неделю, то есть двенадцатого числа, с девятнадцати до девятнадцати двадцати вечера слоняться вот по этой улице. И ни по какой другой.

— Зачем?

— Затем, что двенадцатого числа в девятнадцать двадцать к вам подойдет человек и сообщит, что вам делать дальше. Впрочем, вы можете выехать не теперь, двенадцатого.

— Я согласен!

— Тогда вот ваш заграничный, со швейцарской визой паспорт, ваши билеты и адрес отеля, где вам забронирован номер.

— Но у меня американский паспорт!

— Ваш американский паспорт останется пока у нас...

Двенадцатого числа в девятнадцать часов гражданин Иванов гулял по Швейцарии. Но не вообще по Швейцарии, а по одной конкретной улице одного небольшого швейцарского городка. Через двадцать минут должна была состояться встреча со связным. И потому Иван Иванович беспрерывно повторял про себя фразу пароля и фразу отзыва:

— Где здесь антикварный магазин с русскими иконами?

— Здесь не знаю. Но могу назвать несколько магазинов в Москве.

— Где здесь антикварный магазин с русскими иконами?

— Не знаю. Но могу назвать...

До встречи оставалось десять минут. Пять...

Но встрече не суждено было состояться.

По улице проезжала полицейская машина с включенными мигалками. Проезжала мимо, но неожиданно затормозила возле Иванова. Прежде чем он успел что-нибудь понять, его обступили вежливые швейцарские полицейские.

— Садитесь, пожалуйста, в машину, — предложили они. И Иванов, хотя не понял, что они сказали, понял, что от него хотят. Он быстро огляделся и заметил спину резко повернувшего в проулок мужчину. И еще одного, который быстро уходил по улице.

— Вы русский? — спросил один из полицейских, когда машина отъехала.