И еще потому, что, пойдя на союз, он устранил самую главную для Папы угрозу. Угрозу бунта братвы. Теперь Иванов лишился союзников. И тем развязал Папе руки.

Он снова остался один. А с одиночками, даже самыми крутыми, справляться гораздо проще...

Иванов будет работать на него. А потом, когда он все сделает, он умрет. Потому что даже самый лучший стрелок бессилен, когда его бьют в упор и в спину...

Капитан Борец лихорадочно готовился к переходу границы. Теперь, после убийства Шустрого и изъятия заграничных, с открытыми швейцарскими визами паспортов, ему надо было спешить. Немалый боевой опыт капитана подсказывал ему, что после случившегося прорыва следует, не давая сна и отдыха вверенному личному составу, развивать наступление. Что пройдет совсем немного времени, и растерявшийся противник придет в себя, перегруппирует силы и нанесет ответный удар.

На этот раз у капитана Борца не было личного состава.

И поэтому не спать и не отдыхать приходилось ему. Потому что приходилось думать, как оказаться там, где его ждали набитые долларами сейфы.

Вначале капитан решил играть внаглянку. То есть пойти в какое-нибудь турагентство, поставить себе в паспорт печать визы, купив путевку, и пересечь границу в толпе шоп-туристов.

Только где гарантия, что его начальство, озабоченное гибелью вверенного ему личного состава, не положило под стекла в будочках пограничного контроля его фотографию?

Нет таких гарантий! И главное, как в этом случае переправить через границу оружие, без которого он ни шагу?

Никак не переправить!

И значит, возможности пересечь рубежи Родины официальным путем у капитана Борца нет. Придется капитану Борцу прорабатывать привычные ему нелегальные способы проникновения на чужую, в данном случае швейцарскую, территорию.

Например, переползти через границу на брюхе.

Строго говоря, граница та же нейтральная полоса. С колючкой, минами, настороженными, натяжного действия световыми ракетами, сторожевыми приборами и скрытыми от глаз секретами бойцов противника.

Подлезть под проволоку и обойти мины и засады и даже преодолеть контрольно-следовую полосу особых сложностей не представляло. Как будто военные разведчики не знают, как не оставлять следов на перепаханной, на подходах к стратегическим объектам, земле.

Но только для того чтобы просчитать пути обхода мин и засад на нескольких границах, надо располагать временем. Чтобы неделю-другую полежать вблизи границы с биноклем и прибором ночного видения.

Недельки-другой у капитана Борца не было.

Пришлось вспоминать более экзотические способы доставки.

Например, на подводной лодке, с выходом в нейтральных водах, через торпедный аппарат в специальном аквалангистском снаряжении.

Хорошо бы. Но надо, как минимум, иметь подводную лодку.

Капитан Борец был осведомлен о том, где базируются подобные подводные лодки, и даже знал их капитанов. Но не знал, как уговорить тех капитанов выйти в открытое море без приказа вышестоящего командования.

Нет, подводный способ не подходил.

Тогда, может, воздушный?

Знал капитан такие хитрые способы. Когда диверсант пересекал границу в специальном ящике, смонтированном внутри фюзеляжа обыкновенного рейсового самолета Аэрофлота, и сбрасывался вниз с парашютом где-нибудь посередине Европы. Ну кто станет отслеживать случайный купол парашюта в полутора тысячах километров от границы?

Но только кто его на самолет пустит? Да и где те, скрытые от глаз люки в фюзеляжах, которые позволяла себе ковырять военная разведка в гражданских лайнерах? Поди заклепаны давно.

И с воздухом не получается.

Остается надводный и наземный транспорт.

Например, торговые суда. Где столько укромных мест, что ни одна таможня не отыщет. Попасть на борт судна профессионалу не проблема. Например, ночью, с пирса по накинутым на кнехты канатам. Или с воды, по якорной цепи, или с помощью «кошки», зацепленной за борт.

Правда, суда идут очень долго, потому что медленно и в обход континента.

Прямо идут поезда.

В поездах тоже можно устроиться. Конечно, с меньшими удобствами, чем на судах, но можно. Например, в грузовом полувагоне, внутри штабелей досок. Если обсыпать все вокруг специальным, отбивающим нюх пограничных собак порошком.

Или, что еще надежней, но еще дискомфортней, натянуть на себя гидрокостюм и занырнуть в цистерну с нефтепродуктами. Пришлось как-то капитану подобным образом перебираться через линию фронта в тыл условного противника. Правда, там он бултыхался в мазуте всего несколько часов. А здесь возможно, придется сутки. Но, с другой стороны, тогда он трудился за одну только зарплату. А здесь...

Пожалуй, на товарном поезде и следует отправиться в путь! Но вначале на пассажирском. Который доставит его поближе к границе, где на каком-нибудь невзрачном перегоне можно будет просочиться в двигающийся к границе состав.

Пересечь границу какой-нибудь цивилизованной Германии, а там до Швейцарии рукой подать!

Для транспортировки оружия капитан Борец купил две металлические десятилитровые канистры. Разрезал их вдоль. Вложил в раскрытые половинки запаянные во множество полиэтиленовых мешков два пистолета, патроны и несколько гранат «РГД». Спаял половинки с помощью канифоли, олова и обыкновенного паяльника и прокрасил швы краской.

Канистры он заполнил скупленным в разных магазинах вином. Предназначенным для гостей на свадьбе его горячо любимого двоюродного племянника. Купил билет и в назначенный день направился на вокзал. Зря купил и зря направился.

Не знал капитан Борец, что у каждого постового милиционера, заступившего на дежурство на каждом вокзале, в каждом аэропорту и на каждой автобусной станции, в планшет вложена его фотография. Стараниями нанятого идейными партийцами подполковника милиции Громова Александра Владимировича вложена. Который, по просьбе обеспокоенных его отсутствием соседей, объявил на пропавшего гражданина Борца общегородской розыск.

— Минуточку, — остановил капитана молодой сержант.

— Что такое?

— Куда вы идете?

— На поезд иду.

— На ваш билет можно взглянуть?

Капитан оглянулся по сторонам и вытащил из кармана билет. Фамилия на билете совпала с фамилией на ориентировке.

— Вы бы не могли со мной пройти?

— Зачем?

— Кое-что уточнить.

— Но у меня поезд уходит.

— Мы успеем.

— А может, мы лучше здесь уточним?

Капитан Борец тянул время, прикидывая маршруты возможного отхода.

— Нет. Здесь не получится.

Милиционер аккуратно взял капитана за руку и подтолкнул к зданию вокзала.

— Ну хорошо, хорошо, я иду, — примирительно сказал капитан. Наклонился за поставленными на перрон канистрами и, еще раз оглянувшись по сторонам, локтем, коротко и сильно, ударил сержанта в пах. Тот охнул, согнулся в поясе и упал на асфальт.

Где-то рядом громко закричала женщина:

— Убива-аю-ут! Ми-ли-ци-онера уби-вают!! Капитан Борец подхватил канистры и бегом бросился к концу поезда, чтобы обогнуть его и, спрыгнув с платформы, скрыться среди стоящих на запасных путях составах. Но не успел. Не повезло капитану.

От последних вагонов навстречу ему, вытягивая на ходу пистолет, бежал милицейский патруль.

— Стой! Стой, стрелять буду.

Капитан метнулся в другую сторону, но там, видя, что он не вооружен, из толпы выступили доброхоты-помощники. И еще, одной рукой держась за низ живота, а другой выставляя вперед пистолет, поднимался сержант.

— Стой!

Капитан Борец с ходу уронил на асфальт нескольких, уже не юных друзей милиции, перепрыгнул через них, метнулся за угол какого-то станционного здания, но убежать все равно не успел. Оттягивающие руки десятикилограммовые канистры помешали.

Один из патрульных с разбегу прыгнул на капитана, сбил его с ног и ткнул ему в ухо табельный «Макаров».

— Стоять! То есть лежать!

От него, ценой потери канистр, отбиться можно было. Но рядом уже стояли его товарищи. Убивать всех капитан не решился. Все-таки не фронт. Да и могло не получиться голыми руками против взведенных «ПМ».