Неделя, другая, третья, и у его преследователей неизбежно появятся другие заботы. И тогда он, Борец, сможет выбраться из своего убежища на Божий свет...

Берлога, в которую залег капитан Борец, была достаточно комфортна и состояла из двух комнат, кухни и совмещенных ванной и туалета. И стоила сто баксов. Плюс еще тридцатник за то, что у квартиросъемщика не спросили паспорт, фамилию и род занятий. Просто взяли деньги и дали ключи.

Первое, что сделал капитан, когда залег в двухкомнатную «хрущевку», — отправился спать. Он знал, что разбираться в ситуации по горячим следам — бессмысленно и опасно. «Разбор полетов» не терпит суеты. Вначале надо успокоиться и лишь потом анализировать ситуацию.

Капитан спал десять часов. Но не выспался. Потому что все эти десять часов его мучили кошмары, очень напоминающие недавнюю реальность. Он от кого-то убегал, за ним кто-то гнался. Тот, кто гнался, — догонял. Тот, кто убегал, — никак не мог убежать.

Проснувшись, капитан сходил в ближайший магазин и купил две бутылки водки. Которые одну за другой выпил.

День и следующую ночь капитан спал хорошо. У него болел желудок, его тошнило, несколько раз вырвало, но зато кошмары больше не посещали.

На третий день капитан решил отследить местоположение своего непосредственного начальника Петра Семеновича. Чтобы разузнать, как там сложились дела на даче после его, Борца, первого звонка. Он спустился на улицу и с телефона-автомата набрал прямой, мимо приемной, номер. Телефон молчал. Набрал еще раз. Тот же результат.

Капитан позвонил в приемную. И, изменив голос, спросил:

— Петра Семеновича можно услышать?

Долгая, непонятная пауза. И вместо типичного — «А кто его спрашивает?» нетипичное:

— Его нет.

— А если я позже перезвоню?

— Не перезванивайте. Его не будет. Он умер.

— Что?! Как умер?

— Извините, больше я вам ничего сообщить не могу. Похороны состоятся завтра в двенадцать часов в...

— Погоди про похороны, — сказал Борец своим, хорошо знакомым собеседнику, голосом.

— Кто это?

— Я это. Капитан Борец.

— Ты?!

— Я. Скажи, от чего умер генерал?

— Он застрелился.

— А бойцы? Мои бойцы?

— Погибли при исполнении служебных обязанностей. Похороны завтра в...

Капитан бросил трубку. И пошел в магазин. Брать еще две бутылки водки.

На четвертый день капитан перестал пить и стал думать.

Думать о том, что произошло.

И думать о том, что ему делать дальше.

С прошлым было относительно понятно. Его, теперь уже покойный, начальник генерал Петр Семенович пытался за его, капитана Борца, счет и на его, капитана Борца, хребте въехать в рай. Который, как теперь понятно, размещается в хранилищах швейцарских банков.

Не получилось...

Почему?

По всей видимости, потому, что на его пути встал некто Иванов Иван Иванович. Подозреваемый милицией и через милицию Петром Семеновичем в нескольких, вернее сказать, во множестве убийств. И подозреваемый персонально генералом, что он не просто убийца, а работник ГРУ. В том числе на основании того подозреваемый, что пистолет Стечкина, из которого Иванов застрелил нескольких человек, числился как пропавший несколько лет назад со складов военной разведки.

Короче, что Иванов киллер и бывший или действующий военный разведчик. Суперпрофессионал.

Так это или не так, сказать трудно. Внешний облик Иванова, с которым имел короткое удовольствие познакомиться Борец, свидетельствовал против. Категорически против! Фигура штатского размазни. Лицо — безвольная маска. Но держался хорошо. Очень хорошо! В ответ на вопросы анекдоты рассказывал. Про шкафы и любовниц. И когда по законам военного времени — все равно анекдоты травил. Хотя на вид полный слизняк.

Впрочем, анекдоты — это лирика. Его, Борца, субъективное ощущение. Но есть еще подтверждающие его выдающиеся на ниве киллерства способности, официальные документы. Милицейские документы есть — протоколы, акты экспертиз, допросы свидетелей и прочий фактический материал. Который оспорить трудно. Значит, все-таки профессионал?

В любом случае, кем бы Иванов ни был, он явился главной, если не единственной причиной разворота Петра Семеновича на 180 градусов от таможенной стойки. Иванов просто стоял возле стойки, и этого было достаточно! Что свидетельствует о многом!

Какие силы стоят за этим таинственным Ивановым, тоже загадка. Там, на Агрономической, как он сам признался, — изменник Лукин. А после? В то, что Иванов после гибели командира действует один, на свой страх и риск, Борец никогда не поверит. Стреляет, может быть, сам, но обеспечивают его выстрел, по меньшей мере, несколько человек. Кто-то охраняет, кто-то разведует цель. Что косвенно подтверждается боем на Северной. Там он работал на пару с сообщником. И вместе с ним положил четырех бойцов из подразделения Борца!

А кто, скажите на милость, вытащил Иванова из крепких объятий бойцов Петра Семеновича? И чуть не угрохал его, Борца, когда он бежал с дачи Петра Семеновича? Кто? Покойник Лукин в лице посланных им с небес ангелов-хранителей?

Ни черта непонятно! Кроме единственно того, что Иванов, кем бы он ни был, — на свободе.

Отсюда определяется одно из главных направлений угрозы. Иванов Иван Иванович! Который вряд ли забыл учиненный ему допрос с пристрастием. И постарается найти и покарать своего главного обидчика. Капитана Борца.

Причем одним Ивановым список потенциальных врагов не исчерпывается. Не сможет достать Иванов, дотянутся хозяева Петра Семеновича. Которые дали ему дискеты. Ведь не сам же он их на своем компьютере набил. Где-то взял. У кого-то взял. Рано или поздно эти «кто-то» потянутся за своими дискетами, а дотянутся до его, Борца, глотки.

Ну а если его, по случайности, не найдет Иванов и по недоразумению пропустят владельцы дискет, то непременно разыщет военная прокуратура, чтобы задать несколько вопросов по поводу гибели вверенных ему бойцов.

Ну ты смотри, как все обернулось! Со всех сторон обложили. Куда ни ткнись!

И что из всего этого следует?

Из всего этого следует, что капитану Борцу в этой непростой ситуации разумней и безопасней всего исчезнуть как можно быстрее и как можно дальше. Совсем исчезнуть. Из жизни этой исчезнуть. Уехать куда-нибудь в Тмутаракань, сменить фамилию, устроиться на работу и пожить так несколько, пока о нем все не забудут, лет.

Разумней всего было поступить именно так. И надо было поступить так! Но... мешали лежащие во внутреннем кармане пиджака дискеты. С перечнем иностранных банков и номерами открытых там счетов.

Если ложиться на несколько лет на дно, то дискеты можно смело выбросить в мусорное ведро. Миллионы долларов выбросить! Которые теперь, после панического бегства генерала из аэропорта и после его смерти, по праву прямого наследования принадлежат ему, капитану Борцу.

Впрочем, нет. Не только ему. Есть еще дискеты, похищенные у Петра Семеновича покойным подполковником Лукиным. И переданные Иванову. У которого их, в свою очередь, изъяли какие-то бандиты. Вернее сказать, главный бандит по кличке Шустрый. Если он, конечно, живой бандит, а не блеф Иванова.

А если блеф?

Даже если блеф! Эта информация слишком серьезна, чтобы ее можно было проигнорировать. Дубликат дискет — это потенциальная конкуренция. И вполне возможно — драка на подходах к сейфам. С численно превосходящим Борца противником.

Который то ли есть. То ли нет...

Как можно перепроверить показания Иванова?

Никак...

Впрочем, нет. Можно попытаться. Иванов утверждал, что он выжил потому, что не выжили бандиты. И значит, это происшествие должно фигурировать в милицейских сводках.

По милицейским сводкам исчерпывающую информацию может дать уволившийся в запас и перешедший на работу в органы Шипов. Своему бывшему командиру он, по идее, отказать не должен. Все-таки пять лет в одной лямке.

Капитан Борец быстро собрался, вышел из квартиры и со знакомого телефона-автомата набрал номер бывшего сослуживца.