- Это хорошо, - сказал Колодников. - Такую породу лучше задавить в зародыше. Хватит нам и одного Свинореза. Надолго хватит.

   В эту ночь им так и не удалось поспать. Все службы кривовской милиции были подняты по тревоге, на поиски беглецов мобилизовали весь личный состав. Десятки следователей, оперативников, участковых поднимали дела сбежавших, паспортный отдел выяснял адреса родственников в городе и в окрестных селах, и немедленно по этим адресам отправлялись наряды милиции. Проверяли все выезжающие из города машины и автобусы, пассажиров на железнодорожном вокзале. Выставили кордоны на всех дорогах, ведущих в луга.

   Не остались без работы и Колодников с Астафьевым. Дела на четырех беглецов попали и на их стол. Но Юрий воспринимал все происходящее несколько заторможено, словно со стороны. Колодников в очередной раз пристально взглянул на него, спросил что-то, но пока Юрий соображал, о чем его спрашивал майор, тот уже выскочил из кабинета. Своим смешным, семенящим шагом он пробежал до кабинета экспертов и, коротко стукнув в дверь, бесцеремонно вломился в их резиденцию.

   - Андрюха, а если бы я сейчас пленки проявлял? - меланхолично спросил Сычев, рассматривая что-то на столе.

   - Ни п... дорогой, ты когда проявляешь, всегда на ключ закрываешься. Лучше скажи, ты с тех кладбищенских бутылок отпечатки снял?

   - А как же! - обиделся эксперт. - Вчера еще.

   - Молодец, тогда гони тару сюда.

   - Андрюх, но это же вещественные доказательства, их надо хранить вечно!

   - Что, поди, вылакал уже?

   - Да нет, ты что. Вон, в шкафу стоят.

   Пока Андрей занимался поисками водки, Сычев, устанавливая штатив для фотоаппарата, спросил:

   - А что так срочно-то?

   - Человека лечить надо.

   - Это кого?

   - Юрку Астафьева.

   - У него что, зуб болит?

   - Хуже, час назад человека убил.

   - Это кого? - удивился Николай.

   - Свинореза.

   - По этому страдать не стоит!! Посмотри, чем он прапорщика в ИВС замочил. Распорол сонную артерию, и, пока они сидели запертые в камере, прапор истек кровью. Там же быстро, три минуты и человек труп.

   Рассмотрев окровавленный супинатор, Колодников присвистнул:

   - Однако!

   Его даже передернуло, настолько четко майор прочувствовал, как эта железяка могла полоснуть его по собственному горлу.

   - Что, проняло? - засмеялся довольный эксперт.

   - Ты вот лучше скажи, у тебя закуски случайно нет?

   - Есть. Жена мне всегда с собой бутерброды дает.

   - Тогда приходи к нам, желанным гостем будешь.

   - Сейчас, щелкну эту дрянь и подойду.

   Когда через пару часов в кабинет номер девять зашел Мамонов, Астафьев мирно спал на составленных стульях, а Колодников, окутанный сизым табачным дымом, сидел за столом и строчил отчет о проделанной работе.

   - Чего это он у тебя спит? - спросил подполковник, кивая на Юрия.

   - Пусть спит, он сегодня Свинореза пристрелил, переживает. Первый раз человека убил.

   - А, ну тогда ладно. Это понятно. Я первый раз так вообще блевал полсуток. Отчет пишешь?

   - Да, сейчас закончу.

   Через несколько секунд он действительно отдал бумагу начальнику и спросил, потерев обеими руками лицо:

   - Как там Мазуров?

   - Нормально. Пулю вытащили, кость не задета, спит после наркоза.

   Прочитав рапорт, Мамонов хмыкнул.

   - Орлы, - сказал он и, больше ничего не добавив, вышел из кабинета. Колодников так и не понял интонации сказанного, но размышлять на эту тему сил не было - нестерпимо хотелось спать. Майор положил руки на стол, на них - голову и мгновенно уснул.   

   Ровно в одиннадцать часов пополудни к кривовскому ГОВД торжественно подъехали две черные "Волги". Начальника УВД области встречал лично Фомин. Выслушав его рапорт, генерал-лейтенант Глухарев скомандовал: "Вольно" - и, не пожав руки полковника, прошел в здание. Наблюдавшему за встречей из окна Астафьеву показалось, что лицо Фомина стало бледней обычного.

   После получасового разговора с высоким начальством за закрытыми дверями Фомину вызвали "скорую". Врач предположил что у полковника инфаркт. Генерал-майор и все руководство кривовского ГОВД наблюдали за отбытием полковника в больницу.

   - Давно надо было отправить его на пенсию, да все либеральничали, пусть человек, мол, нормально дослужит, - сказал генерал. - Временно исполнять обязанности начальника ГОВД пока будете вы, Мамонов.

   Подполковник с облегчением вздохнул. Этот пост был нужен ему именно сейчас, как никогда.

   - Сколько, говорите, осталось на свободе этих ваших гавриков? - спросил генерал.

   - Пятеро. Восемь человек отказались вообще покидать СИЗО, пятеро пришли сами, остальных выловили за ночь. Троих задержал линейный отдел, причем одного уже в Волжанске.

   Зазвонил телефон, и Мамонов с раздражением схватил трубку - он не велел ни с кем соединять его, но, выслушав доклад дежурного по городу, смягчился.

   - Еще одного поймали, - сказал он, опуская трубку. - Так что остались четверо.

   - Смотрите, подполковник, если эти ваши беглецы устроят что-то похожее на то, что сотворил этот Свинорез, то не видать вам полковничьих погон.

   Начальство задержалось в городе еще на час. В самом конце визита, стоя у черной "Волги", Мамонов сказал:

   - Товарищ генерал, разрешите представить к наградам майора Мазурова и лейтенанта Астафьева?

   - Это те, кто нейтрализовал этого вашего террориста?

   - Да, майор вел переговоры и был ранен, а лейтенант непосредственно обезвредил убийцу.

   - Хорошо, подавайте представление, я подпишу.

   Известие о том, что их хотят наградить, удивило и Мазурова и Астафьева. Чуть не час они обсуждали это известие в больнице в присутствии Колодникова.

   - Никогда не думал, что Мамонов может хлопотать мне о медали, - сказал Мазуров, поудобней устраиваясь на подушке.

   - Вот видишь, как ты плохо думал о своем непосредственном начальнике, - хохотнул Колодников.

   - Не, ну ты же знаешь, что мы с ним давно на ножах, - продолжал Михалыч. - Еще с тех пор, как оба были капитанами, а в последние годы вообще... - он безнадежно махнул рукой.

   - А из-за чего? - спросил Юрий, не знавший прошлых закулисных игр.

   Майоры переглянулись.

   - Ну что, можно ему доверять, как ты думаешь? - спросил Мазуров.

   - Хочешь, не хочешь, а придется на него всю твою работу сгрузить. Так что деваться некуда, он должен все знать. Откровенничай!

   Мазуров покосился в сторону единственного соседа по палате - он спал. Ходячие больные ушли на обед. На всякий случай майор включил небольшой транзистор и, настроив на грохочущую современную музыку, начал тихо рассказывать.

   - Перед тем как стать замом Фомина, Мамонов был начальником ОБНОН - отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Начал он лихо, провернул несколько сложнейших операций, хоть в учебники заноси. Только у Аньки Нечипоренко, цыганки, изъяли тридцать два килограмма опия-сырца! Потом его энтузиазм как-то начал сходить на нет, серьезных задержаний больше не было. Зато Мамонов за какие-то полгода выстроил себе дачу в Демидовке. А потом я случайно узнал, что кроме этого у него еще один дом записан на родителей и две квартиры - одна на него, другая на сына. Это не считая государственной.

   - Самое главное, что и Мамон узнал, что Михалыч в курсе, - Колодников кивнул в сторону Мазурова. - Нет, чтобы язык за зубами держать.

   - Да я-то откуда знал, что там одна из мамоновских квартир?! - возмутился майор. - Я пришел в паспортный стол узнать, не появляется ли в том районе одна цыганка, Сонька Зубатова. Она в розыске числилась, вот я и навещал места ее бывшего обитания. Назвал адрес, а Мамонов меня за руку и из кабинета. "Ты чего, говорит, копать под меня начал? Смотри, говорит, на дороге не попадайся". А потом я узнал, откуда этот домик и за что получил его Мамонов. Как говорится, слухами земля полнится.