- Он прицепил за крупную партию опия-сырца одного цыгана, тот, видимо, почуял жадную до денег натуру Мамонова - поистине цыганин - и в обмен на свободу предложил свой домишко, - пояснил Колодников. - А домик хорош: одноэтажный, пять комнат, со всеми удобствами, десять соток земли. Его он и записал на родителей. Ну, а дальше сам знаешь... Карьера пошла вверх, теперь он зам Фомина и первый претендент на его место.

   Пока Астафьев переваривал информацию, Колодников продолжал:

   - А, по-моему, Мамон правильно поступил, что вас к орденам представил. Он должен был это сделать как настоящий, истинный начальник, который должен заботиться о своих подчиненных, душой болеть за них, пусть даже его начальство дрючит за промахи. Попомните мое слово, Мамонов будет нашим начальником. Генерал ему явно благоволит.

   - Типун тебе на язык! - вырвалось у Мазурова, но разговор прервался - в палату с обеда возвращались больные. Заговорили на другие темы.

   - Ну и какие у нас теперь планы? - спросил Юрий.

   - А тебя чем озадачили? - спросил Колодников.

   - Как и всех, искать беглецов. Дали вон десять адресов, и пусть хоть ноги отвалятся.

   - Слушай, - вспомнил Мазуров. - А ты ту девицу раскрутил?

   - Самойленко? Нет. Почти дожал ее, но тут заявились ее родители, и все обломилось. Зато я узнал, где была той ночью сама Света. Ее подцепил Гарик Рамазанов. Вернее, не он ее, а она его. С тех пор приезжает к ним каждый день, дарит подарки, цветы и поговаривает о свадьбе.

   - Это какой Рамазанов, не тот, что держит трактир на привокзальной площади? - спросил Андрей.

   - Именно он, - подтвердил Юрий.

   - Хорошая партия, кроме этого у него два магазина, штук пять ларьков, - припомнил Мазуров.

   - А она и не против. Родители те, по-моему, вообще счастливы.

   - А с Самойленко все-таки стоит еще встретиться, - подвел итог Мазуров.   

   Насчет представления к наградам Колодников был прав. В тот же день Мамонову позвонил замначальника УВД по кадрам полковник Петухов. В свое время они вместе начинали рядовыми, так что в разговоре особенно не церемонились.

   - Ну, ты молодец, Мишка, хорошее впечатление произвел на нашего фазана. Особенно этот финт с награждением. Можешь считать, что ты уже назначен. Завтра я еще напомню ему о тебе.

   - Премного благодарен, Петр Петрович. Ты там еще подсуетись насчет капитана Касьянова. Очень нужно.

   - Ну, он идет в общем списке, придется подписать представления на еще троих твоих орлов.

   - Черт с ними, хуже не будет. Поторопись, Петь. Заранее огромное спасибо.

   - Одной благодарностью сыт не будешь. Устрой мне лучше еще один мясной наборчик, как прошлый раз. Тогда и будем квиты.

   - Договорились. Жучихин сегодня тебе подвезет.

   Мамонов набрал номер телефона директора мясокомбината Елисеева.

   - Юрий Владимирович? Добрый день. Как житье-бытье?

   - Вашими молитвами.

   - Как там, претензий больше не было?

   - Нет, все в порядке.

   - Слушай, сообрази там небольшой наборчик. Балычка, сервелата, в общем, сам понимаешь... Баранинки, свининки сообрази для шашлычка.

   - Ладно, сделаем.

   - Я Жучихина к тебе подошлю, надо поскорей, в наших же общих интересах.

   Через полчаса к воротам мясокомбината подъехала зеленая "десятка" Мамонова. На завод машину пропустили беспрепятственно, а еще через полчаса обильно груженная "образцами продукции" машина взяла курс на областной центр.   

   Этот день был не самым лучшим в карьере старшего оперуполномоченного Андрея Колодникова. Во-первых, он, как и все, не выспался. Во-вторых, его все-таки немного задело, что Мамонов никак не отметил его участие в операции по обезвреживанию Свинореза.

   "Хоть бы благодарность вынес, скотина, а то молчит как сыч", - подумал он. Майора нельзя было назвать тщеславным человеком. Он не гонялся за званиями и орденами, но иногда, крайне редко, как, например, сейчас, острое ощущение несправедливости выводило его из себя.

   Андрей понимал, что среди коллег он если не самый лучший, то один из лучших. Сейчас, когда Агеев по возрасту дослуживал последние дни, Колодников рассчитывал занять его место. Для этого у него было все: звание, опыт, выслуга, авторитет. Но майор чувствовал, что Мамонов не воспринимает его как будущего начальника УГРО. Колодников не мог понять, в чем дело, - дорогу подполковнику он, в отличие от Мазурова, нигде не переходил. Но в его отстранении от дела Орловой Андрей отчетливо видел подоплеку будущей комбинации Мамонова. Касьянов доводит дело до конца, получает звание майора и занимает вожделенное место начальника уголовного розыска.

   Дело Орловой было слишком аппетитным куском для Колодникова. Все преступления в Кривове сводились большей частью к одной формуле: пьянка, разборка, поножовщина, труп. Но странная история исчезновения Мисс Кривов была для Андрея, как пирожное после ржаной горбушки. В этом деле были интрига, тайна, будоражащие кровь истинного профессионала, коим и являлся майор.

   После обеда начали выдавать деньги, в этот раз задержали получку всего на две недели.

   - А пайковые будут? - кричали из очереди.

   - Ага, размечтался! Скажи спасибо, что получку дали.

   - Нет, сколько можно, год как пайковые зажимают! - вполголоса переговаривались милиционеры.

   - Кому деньги дают, муниципальным или областным? - спрашивали вновь подходившие. Половина личного состава финансировалась областью, а вторая, несчастная половина, из местного бюджета.

   - Всем.

   - Что-то они расщедрились?

   - Выборы на носу.

   - Перед прошлыми выборами вообще денег полгода не видели.

   - В этот раз больше наворовали.

   Вырвавшись из толпы с полученными деньгами, Колодников заскочил в кабинет экспертов, отдать Сычеву должок. Николая он застал в состоянии полной прострации.

   - Коль, на тебе сотню, червонец должен будешь.

   - Погоди, я тебе сейчас сразу отдам, - отстраненно сказал Сычев и полез в карман за кошельком. Выражение его лица оставалось растерянным.

   - Ты чего это какой-то не такой? - удивился Колодников.

   - Да чертовщина какая-то. Фотографии пропали.

   - Какие?

   - Те, что с Мазуровым делали, ковер этот.

   - Как - пропали? - не поверил Андрей. - Откуда?

   - Отсюда, - эксперт рукой указал на веревку с прищепками. - Уходил на обед - висели, сохли. Прихожу, их уже нет. Спросил наших, говорят, не брали. Кассету с негативами тоже никак не найду.

   Колодников присвистнул:

   - Дела! Это ведь кто-то из наших потырил.

   - Больше некому.

   - А ключи от твоего кабинета у кого еще есть?

   - Дубликаты, у дежурного.

   "Значит, кому-то эти снимки очень мешали, - подумал Андрей. - Но это же глупо, их же в любой момент можно сделать заново".

   - Слушай, а где у тебя ковер? - спросил он, оглядываясь по сторонам.

   - А у меня его нет.

   - Как это?

   - Так это, - Сычев развел руками. - Куда я его здесь дену?

   Немаленький кабинет эксперта и в самом деле были безнадежно забит столами, шкафами с реактивами и многочисленными вещдоками.

   - А где же он? - предчувствуя неладное, спросил Андрей.

   - Я его там и оставил, где фотографировал, в комнате отдыха, когда Мазуров со своим лейтенантом отправились Рваного брать. Куда мне его девать-то? Я его свернул, там и поставил в уголок.

   Колодников резко развернулся и своим обычным семенящим шагом направился в комнату отдыха. Вслед за ним пошел и встревоженный эксперт. Ковер оказался на месте, стоял свернутый в рулон в дальнем углу.

   - Ну, вот он, видишь, на месте, - развел руками Сычев. - Куда он, на хрен, такой здоровый денется?

   "Да, незаметно вытащить эту дуру три на пять в самом деле, затруднительно", - подумал Колодников, но на всякий случай подошел посмотреть "экспонат". Он отогнул край, взглянул, хотел уже, было, вздохнуть с облегчением, но вдруг изменился в лице и, резко потянув ковер на себя, начал разматывать его.