Колодников чувствовал себя ребенком, вместо одного новогоднего подарка получившим сразу два. Это был материал, способный укатать Гусева по полной программе, на всю оставшуюся жизнь.

   - Ты могилы эти показать сможешь?

   - Попробую, - неуверенно предположил Шурик. - Там, я заметил, ничего нет. Ни крестов, ни памятников. Так, холмики одни.

   "Да, кладбищенское начальство надо просто расстрелять", - подумал майор.

   - Вы отвезете меня в больницу? А то у меня точно гангрена будет, я чувствую, - опять жалобно попросил Медведкин.

   - Отвезем.

   - Может, вызовем ему врача в ИВС? - предложил Паша.

   - Зачем, просто положим в одну палату с Мазуровым и Шалимовым, там, наверное, и Андрюшка будет. Они его вылечат, старые волкодавы. А ИВС - потом.

   На улице раздался гул моторов, визг тормозов, и в открытую дверь ангара по одному начали протискиваться люди в милицейской форме.

   - Ну, вот и наши, слава богу!

   После визита к Ковчугину Мамонов вернулся в управление в дурном настроении. Он сразу же взялся за сотовый и, услышав голос Гусева, сказал:

   - С записью полный облом. Там полно народу, а этих кассет штук сто. Какая из них наша, хрен его знает.

   - Ладно, я сам займусь этим. Пока все?

   - Да.

   Подполковник отключил мобильник, и в это время раздался звонок, которого он ждал с самого утра. Но с последними событиями как-то расслабился, забыл, и когда голос в телефонной трубке представился:

   - Государственный советник таможенной службы третьего ранга Кусукин... - Мамонову показалось, что сердце его оборвалось куда-то вниз и остановилось.

   Все могло сложиться иначе, но Жучихин вышел из дома на полчаса раньше, чем позвонил Мамонов. Он и потом мог вернуться к родителям подполковника, так как, выехав из гаража, машина неожиданно резко вильнула в сторону и встала. Прапорщик был опытным шофером и сразу определил, в чем дело.

   "Шаровая полетела, хорошо, что не на трассе. Мог бы загреметь в кювет, а то и хуже, на скорости влетел бы в кого-нибудь в лобовую".

   Машину отбуксировали в автосервис, и у Жучихина возникла идея вернуться к Мамоновым, попить чайку. Но с заменой управились быстро, за какие-то полчаса. Пока прапорщик ехал к таможне, скверное предчувствие беды не покидало его.

   "Хреновая примета - поломка в начале пути", - думал он.

   В этот утренний час жара еще не наступила, но Жучихин не успевал вытирать носовым платком пот, катившийся по лицу, заливающий глаза. Причиной всему был неожиданно возникший и не отпускавший страх. К Зубовскому таможенному переходу он подъехал с окончательно раздрызганными нервами.

   Его уже ждали с нетерпением. Инспектор таможенного комитета Юрий Морозов начинал нервничать - зеленая "десятка" с приметным номером "300 АО" давно должна была появиться на переходе. За прошедшую ночь он как-то полностью проникся верой в слова молодого оперативника.

   "Может, что-нибудь заподозрил, героинщик хренов, и надумал уехать раньше? - размышлял он. - Или наоборот, решил отсидеться и поедет не в мою смену. А жалко будет, если придется передать его Будницкому".

   Нельзя сказать, что Юрий не любил своего сменщика, но очень уж не хотелось делиться с ним своей добычей. Тот парень из Кривова не потребовал себе никаких лавров или дивидендов, значит, можно будет проявить "чудеса" интуиции и профессионализма. Так что когда в потоке машин Морозов рассмотрел зеленый малахит мамоновской "десятки" с толстой физиономией прапорщика за лобовым стеклом, он возликовал: "Есть, попался, карась!"

   Торопливо, едва глянув в документы, Юрий пропустил два грузовика и, дождавшись "десятку", обратился к Жучихину:   

   - Добрый день, предъявите ваши документы.

   Прапорщик, широко улыбаясь, вылез из машины и протянул инспектору корочки. Пот, не переставая, струился по его лицу, и опытный таможенник сразу отметил это. Едва взглянув в документы, Морозов спросил:

   - Что везете?

   - Да свежие фрукты.

   На заднем сиденье действительно громоздились четыре плоских ящика с поздней черешней и ранними абрикосами.

   - Это все?

   - Нет, еще два ящика в багажнике, - торопливо ответил прапорщик, вытирая лоб насквозь промокшим платком. - Сейчас открою...

   - Не надо, - прервал его Юрий. - Проезжайте, пожалуйста, к пункту досмотра.

   Таможенник указал в сторону большого навеса, под которым находился бокс, оборудованный подъемником. Жучихин мгновенно понял: "Все! Спалился!"

   - Хорошо, - с трудом выдавил он, сел за руль, но посмотрел на него так, словно впервые увидел и его, и рычаг переключения скоростей. Через минуту он все же собрался, завел мотор, осторожно тронулся с места, но страх уже полностью овладел им, и прапорщик со всей силы вдавил в пол педаль газа. Машина прыгнула вперед, отбросив в сторону таможенника, и понеслась, увеличивая скорость. К лежащему на земле Морозову подскочили коллеги, стали поднимать с земли. Юрий был без сознания, и старший по наряду закричал:

   - В машину его, срочно в больницу! Семенов, беги, передай, чтобы задержали эту "десятку"!

   - А номер?!

   - Номер триста АО!

   Но на ближайшем посту ГАИ в пятидесяти километрах от границы зеленая "десятка" с таким номером не появилась. Жучихин слишком хорошо знал все уловки своих коллег, и мог предугадать их дальнейшие действия, так что ломиться напрямик он не стал. Свернув на проселок, прапорщик начал пробираться к Кривову окружными путями.

   Всего этого Мамонов, естественно, не знал, поэтому, едва выговаривая слова, представился:

   - Подполковник Мамонов, исполняющий обязанности начальника Кривовского ГОВД.

   - Скажите, подполковник, зеленая "десятка" госномер триста АО ваша?

   - Так точно.

   - Где она сейчас?

   - А... на ней уехал мой водитель, прапорщик Жучихин.

   - Куда он уехал?

   - Он отпросился на Украину, съездить за фруктами. Я его отпустил и попросил завезти по пути моим родителям продукты. Так, небольшая посылка.

   - И часто вы ему доверяете свою личную машину?

   - Ну, бывает, он опытный шофер. А что случилось?

   - Этот ваш опытный шофер сбил нашего инспектора, парень сейчас в реанимации, и умчался в неизвестном направлении. Пришлось поднять вертолеты.

   - Он что, с ума сошел?! - Мамонов долго готовил эту фразу, и она прозвучала почти естественно и органично.

   - Это вам лучше знать, все-таки он ваш водитель.

   - Ну, я бы тоже очень хотел с ним сейчас поговорить. Что с ним случилось, я не знаю, но машина-то моя! Сейчас мне вот кажется подозрительным, что он с таким упорством отпрашивался в эту поездку.

   - Если он появится у вас в городе, немедленно арестуйте его, - посоветовал таможенник.

   - Так точно!

   Мамонов положил трубку и задумался. Он был готов к тому, что Жучихина арестуют и он расколется, что будет все валить на начальника или, наоборот, будет молчать как рыба. Но то, что на самом деле натворил в Зубове прапорщик, не укладывалось ни в какие рамки.

   "Хорошо бы пристрелили его где-нибудь там, и с концами, - подумал с тоской подполковник. - Но это, конечно, идеальный вариант".

   Тщательно проанализировав разговор с главным таможенником, Мамонов, однако, взбодрился и даже почувствовал некоторое облегчение. Он не сказал ничего лишнего и тот его был убедителен.

   "Так и буду держать оборону. Ничего не знаю, во всем виноват шофер, втерся в доверие, использовал служебное положение. Надо только предупредить Гуся и людей в Хохляндии".

   Торопливо набрав номер, Мамонов еле дождался ответа. Услышав характерный голос Вадима, подполковник вывалил на него накопившиеся эмоции: