Так что, когда вечером Мамонов вернулся в управление, то застал довольно неприятную и странную картину. Во дворе ГОВД стояли три синих "десятки", и, насколько мог заметить подполковник, проходя мимо дежурной части, "обезьянник" полон нещадно избитыми парнями Гусева. Да и сама атмосфера в управлении давила на подполковника, как ему казалось, какой-то неприкрытой враждебностью. Несмотря на позднее время, народу в отделении было чересчур много. Мамонов спиной чувствовал тяжелые, неприязненные взгляды подчиненных. В кабинете он в первую очередь схватился за мобильник, но, к удивлению подполковника, тот не работал - не проходил сигнал. Но зато зазвонил телефон на столе.

   - Чего это твои мусора, совсем озверели?! Пересажали половину моих людей! - закричал в трубку Гусев.

   - Я еще не в курсе, только пришел. Знаешь, что бургомистр застрелился?

   Вадим помолчал, потом спросил:

   - Чего это он?

   - Совесть замучила.

   - Дурак!

   - Я тоже так думаю.

   - Слушай, Михаил, давай вытаскивай моих парней, - настаивал Гусь. - Не хрен им там делать. Половина из них зоны не нюхала, чуть прижми, и расколются. Да и авторитет надо держать. А то, что я за пахан, если не могу их с кичи вытащить.

   - Ладно, попробую.

   Мамонов вызвал к себе дежурного по городу и спросил:

   - Товарищ капитан, что происходит в городе, почему столько задержанных?

   - Все задержаны по разным поводам, но все по делу, товарищ подполковник. У троих обнаружено оружие, трое дебоширили в парке, еще трое пытались избить наш патруль.

   - Что-то больно много их.

   Капитан пожал плечами:

   - Ребята из патрульной роты не могут простить смерть родителей Ковчугина, может быть, немного придираются.

   "Все ясно, заговор, - понял подполковник. - И выпустить их сейчас нельзя, сразу просекут про мои дела с Гусем. Тогда точно весь личный состав будет против меня. Кто же это так ловко все подстроил, кого же мне за весь этот праздник благодарить?"

   На ум приходила только одна кандидатура - Колодников и его компания.

   "Ладно, пусть "гусята" пока посидят, - решил он. - Оценят, что такое свобода, а то действительно оборзели, щенки. Так что авторитет Гуся пока подождет, сейчас надо свой спасать".

   - Хорошо, капитан, продолжайте спокойно работать.

   Отпустив дежурного, Мамонов откинулся в кресле и, прикрыв глаза, начал думать. Он пытался понять, чем лично ему грозит вся эта заваруха. Про его связь с Гусем из братков знали немногие, один из них покойный Боря Ашихмин, не менее покойный Винт. Остальные догадывались, но все это на уровне слухов, разговоров, догадок, а их к делу не подошьешь. Слишком много "пехотинцев" Вадима сейчас за решеткой, в "обезьяннике", и многим из них светят большие срока. Например, Крылову и его подельникам за похищение участкового, от этого им не отвертеться. Не дай боже, еще докопаются про участие той же троицы в проводах Елены Брошиной на тот свет.

   Мамонов еще не знал про находку оперативников в катере, тогда у него было бы гораздо больше причин опасаться за свою судьбу.

   "Надо все-таки съездить в Демидовку и заховать баксы. За дом я могу не опасаться, у меня на каждый кирпич есть квитанция, - подполковник ухмыльнулся. - И никто никогда не докажет, что это липовые бумажки".

   Он вышел из управления и зашел в пристройку-диспетчерскую, где размещались водители, сказал своему личному шоферу:

   - Я съезжу к себе, ты мне сегодня больше не нужен, иди домой.

   Они появились в седьмом часу вечера. Астафьев услышал, как за воротами скрипнули тормоза, и сразу же подскочил к окну.

   "Кто? - подумал он. - Наши или те?"

   Ответ он получил уже через несколько секунд. Под яростный лай Верного над забором появилась круглая, как баскетбольный мяч, голова Петрухи. Раздумывать, кто он и откуда, не стоило: все было написано на его лице. Сердце у Астафьева оборвалось.

   "Все, - подумал он. - Хана!"

   Но тут же, перекрывая страх, поднялась волна ненависти.

   "Нет уж, хрен вы меня так просто возьмете!"

   Петруха, понукаемый своим боссом, перелез через забор и пробежал к дому, держась в стороне от исходящего злобным лаем пса. Он начал заглядывать в окна, но большинство из них закрывали задние стенки шкафов, сервантов и прочей громоздкой мебели. Наконец бывший боксер нашел окно с торца дома, в которое можно было хоть что-то рассмотреть. Несколько секунд Петруха, сложив козырьком ладонь, вглядывался, потом высунулся из-за угла и крикнул своим дружбанам:

   - Не видно ни черта!

   - Залезь внутрь, проверь! - рявкнул Базар, озверевший от долгой и бессмысленной, на его взгляд, работы. Пять минут назад он пробовал связаться с Гусем, сказать, что это дело тухлое, но мобильник почему-то молчал.

   Петруха послушно вернулся к окну, осмотрел его и осторожно, но сильно нажал на раму. Та затрещала, прогнившие шурупы шпингалетов не выдержали и отлетели. Довольный детина полез в дом головой вперед. Этого момента и ждал Астафьев. Он выскочил из-за портьер и со всей силы заехал найденной в сарае восьмикилограммовой кувалдочкой по бритому темечку незваного гостя. Кровь брызнула во все стороны. Петруха вскрикнул и начал вываливаться из окна на улицу. Другой человек сразу же потерял бы сознание, но только не Петруха. Башка качка, видимо, привыкла к подобным испытаниям, поэтому, лишь обхватив окровавленную голову руками, Петруха, пошатываясь, побрел к калитке.

   Когда он во всей "красе" показался из-за угла дома, гроза кривовских рынков, Базар, понял, что они все-таки напали на след потенциальных "жмуриков".

   - Пошли, - прохрипел он, оборачиваясь к сидевшим в машине подельникам. - Они здесь.

   Первым через забор перебрался щуплый Каша, откинул засов на калитке, и на участок ввалились остальные, причем Базар в открытую, не пряча, нес автомат.

   - Давай, рассыпались, окружаем со всех сторон. Мочить всех сразу!

   Один из его подельников по кличке Бантик побежал к окну, открытому Петрухой, другой, Паня, решил зайти со стороны огорода, сам Базар заинтересовался окном, что выходило в зал. Рисковать он не стал, выбил стекло прикладом, и, не глядя, полоснул очередью из автомата. Стоявший за углом большой русской печи Астафьев прижался к стене. В доме остро запахло порохом, сбитой известкой и пылью, один из шкафов был прострелен. Позади лейтенанта раздался шорох, и Юрий, вскинув свой несерьезный пистолет, выглянул из-за портьеры. Бантика он застал примерно в том же положении, что и предыдущего "гостя", - коленками на подоконнике. Лейтенант поймал на мушку его физиономию и трижды нажал на спуск. В ответ раздался чудовищный вопль, и Бантик, как и Петруха, вывалился наружу. Когда Каша выскочил за угол посмотреть, в чем дело, он увидел катающегося по земле и ревущего от боли напарника. Один из шариков, выпущенных Астафьевым, с трех метров угодил ему точно в глаз, пробив насквозь.

   - Мочите его, что вы лезете в дом! - орал вне себя Базар и дал еще одну очередь. После чего осторожно заглянул внутрь, пытаясь рассмотреть врага. Но Юрий также "угостил" его порцией шариков, и, пока бандит, матерясь, хватался за голову, прыткий лейтенант проскочил в зал и рванул с телевизора рацию. Он не знал, зарядилась она или нет, но, автоматически нажав на все кнопки, закричал в микрофон:

   - Всем, всем, кто меня слышит! Нужна помощь! Срочно! Дом семь переулок Суворова! Бандитское нападение!

   Одновременно он не контролировал боковое окно, главное было успеть передать информацию.

   Бывший студент, а ныне бандит Каша понял ошибки "первопроходцев" и, прежде чем предпринять попытку проникнуть в дом, трижды выстрелил из пистолета в окно и затаился, но в этот момент сорвался с цепи Верный. С налитыми кровью глазами пес со свирепым рыком бросился к цели. Его никто не обучал приемам борьбы с вооруженными людьми, но овчарка-полукровка словно впитала эти навыки с молоком матери, и острые зубы как капкан сомкнулись на правой руке Каши. Тот отчаянно заорал, выпустил пистолет и попытался оторвать от себя собаку.