"Ну, это мне ни к чему, это мы знаем", - подумал Юрий, чувствуя, что Анну Владимировну теперь будет трудно остановить.

   - И какое она заняла место? - торопливо спросил он.

   - Света?

   - Да.

   - Второе!

   - А вы знаете, где она живет?

   - Ну, как же! Недалеко от нас, буквально через дорогу. Пархоменко десять, квартира четыре.

   - Хорошо, большое вам спасибо.

   Юрий уже поднялся, чтобы уйти, но, замешкался. Он хотел знать мельчайшие подробности того рокового дня.

   - Скажите, Анна Владимировна, а как получилось, что вы ушли с банкета, не дождавшись дочери? - спросил он.

   Лицо женщины приобрело несчастное выражение.

   - Андрей у меня, муж, дорвался до бесплатной выпивки, и так накачался, что я от стыда решила отвести его домой. Там ведь недалеко. Если б знать, что все будет вот так...

   Чтобы посетить загадочную Светочку Самойленко, Астафьеву надо было ехать в центр, в сторону родного ГОВД. Ему сегодня везло со средствами передвижения - Юрия подбросил встретившийся случайно в больнице сосед по лестничной клетке. Чуть подумав, Юрий решил зайти на работу, вдруг что-нибудь изменилось в раскладе сил. Новости оказались неутешительными.

   В кабинете он застал Мазурова, тот стоял у окна с сигаретой. Это был плохой знак, в больнице майор бросил курить, и только что-то чрезвычайное могло заставить его снова взяться за узаконенную Минздравом отраву.

   - Бычка привезли, - сразу оповестил он Астафьева.

   - Давно?

   - С час назад. Допрашивают в ИВС. Там и Мамонов, и Касьянов. Сейчас смотрю, и Жучихин туда пробежал.

   Юрий покачал головой. Василий Иванович Жучихин был не только личным шофером Мамонова, но по совместительству и денщиком и адъютантом, служил подполковнику верой и правдой. Среднего роста, прапорщик обладал невероятной физической силой. В молодости он занимался тяжелой атлетикой, и это отложило отпечаток на его облик - голова, казалось, лежала на плечах, шея как бы вообще отсутствовала. Сам же прапорщик был далеко не прост: темные, с татарской раскосостью хитрованские глаза с лихвой выдавали его натуру. Мамонов заметил его лет пятнадцать назад, тогда Жучихин был обычным шофером, да и сам Мамонов пахал в УГРО простым опером. Но что-то тогда рассмотрел в нем будущий подполковник и волок за собой всю службу, выпрашивая у начальства лычки и звездочки для своего любимца. Он не раз вслух жалел, что Жучихин не имеет соответствующего образования, тогда сделал бы для него и офицерское звание. Несколько раз шофер спасал своего начальника при задержаниях и однажды даже прикрыл Мамонова своим телом, получив удар ножом в бедро.

   Но особенно ценен был Василий Иванович при допросах. Тактика "прессования" подозреваемых была известна давно, сам Мазуров не раз применял запрещенные методы, если точно знал - перед ним стопроцентный убийца. Порой приходилось пускать в ход и руки, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что творил на допросах Жучихин. Мазуров ругался с Мамоновым по этому поводу еще в бытность обоих капитанами, после этого Мамонов начал вести допросы подозреваемых за закрытыми дверями, на пару с Жучихиным. Странно, при этом прапорщик не был садистом, наоборот, в повседневной жизни слыл добродушным и даже добрым человеком. Ответ был прост - он все привык делать хорошо, в том числе и "работу" с подозреваемыми.

   - А еще знаешь, какая есть неприятная новость? - сказал майор. - У Афонькина нашли пистолет. Подозревают, что из него убили Бурлака.

   - Как это? - не понял Юрий.

   - Так это. Обыск проходил под личным руководством Мамонова, Касьянова и этого его варнака, Жучихина. Где-то на кухне, на полочке за кастрюлями и нашли.

   - А точно тот?

   Мазуров кивнул:

   - Уверен. Иначе бы Мамонов не отправил его срочно на баллистическую экспертизу в Волжанск.

   - А колодниковская "купальщица"? Как ее золотые ручки?

   Майор ухмыльнулся:

   - Пришлось тоже отправить. Все отправили: и кровь с ковра, и все по Бурлаку. Хоть какая-то польза от этой бодяги. Ну, а что у тебя?

   Астафьев коротко рассказал о своих успехах.

   - Это интересно, - оживился Мазуров. - До дома Орловых там метров триста. Ее могли перехватить только те, с серебристого джипа. А с этой Светой надо бы встретиться.

   - Я сейчас к ней собираюсь.

   - Ты обедал?

   - Нет.

   - Я тоже. Сходить перекусить, что ли?

   Но в этот момент открылась дверь, и в кабинет вошел возбужденный Колодников.

   - Кажется, я вычислил, кто ту бабу в колодец запрятал! - с ходу информировал он.

   - Кто?

   - Некто Засыпкин, Николай Федорович. Дважды судимый, наркоман. Дом его буквально в ста метрах от колодца.   

   - С чего ты взял, что именно он? - не поверил Мазуров.

   - Сейчас, - сказал Андрей и, налив из графина стакан воды, залпом осушил его. - Жарища, - пожаловался он. - Мозги аж кипят. Так вот! Его сожительница, некто Валя Игошина, сидела в свое время также за наркоту. Соседи припомнили, что как раз в ноябре, когда закрыли этот колодец, оба исчезли из города. Не было их месяца три, потом появилась сначала она, а вскоре и он. Но самое главное, - Колодников торжественно поднял палец. - Я, кажется, вычислил и саму жертву.

   Глаза Мазурова заблестели не меньше, чем у торжествующего Андрея. Он всегда восхищался четкой, красивой работой и радовался так, как будто провел ее сам.   

   - Ну, давай, доказывай, пока не верю, - поторопил он Андрея.

   - Слушайте. В ноябре прошлого года прошла ориентировка о некоей Варваре Пыршевой, шестьдесят второго года рождения, воровке на доверии. За ней числилось несколько эпизодов, довольно типичных: подходят на улице к детям и начинают рассказывать, что с их родителями произойдет что-то страшное, если не снять с них порчу, узнают, есть ли кто дома, и таким образом проникают в квартиру.

   - Ну-ну!

   - Последний раз она хапнула приличную сумму в долларах плюс золото. По моему там было, три тысячи баксов, и золота тысяч на сорок. Не знаю уж почему, но она там сильно наследила, в квартире повсюду ее пальчики, искала, видно, на совесть. По ним Пыршеву и вычислили, но найти не смогли - исчезла. Все приметы с моей "купальщицей" сходятся: возраст, рост, комплекция, а самое главное - татуировка, роза на плече.

   - Но почему ты решил, что ее запорола именно эта парочка? - не выдержал Астафьев.

   - Эта самая Валя Игошина сидела в зоне в одно время с Пыршевой. Я позвонил туда, благо это у нас в области. "Кум" покопался в архивах и подтвердил, что они даже были большими подругами. Похоже, Пыршева была личной "коблихой" Вали Игониной.

   - Чем? - не понял Юрий.

   - Ну, любовницей Игониной, удовлетворяла ее, - пояснил Мазуров.

   - Так что приехать к ней Пыршева вполне могла, к примеру, поняла, что наследила, и решила на время лечь на дно.

   - И легла в колодец, - хмыкнул Мазуров.

   - Но зачем лучшей подруге ее убивать? - усомнился Астафьев.

   - Ну, Юра, - Колодников развел руками. - Ты что, не знаешь наркоманов? У той же на руках был хорошие деньги, не считая золота! Года можно колоться, если не больше.

   - Что дальше будешь делать? - спросил Мазуров.

   - Надо подумать. Экспертизу рук бы провести...

   - Мамонов уже отправил.

   - Как?! - удивился Колодников. - Когда?

   - Сегодня.

   Мазуров рассказал оперативнику все происшедшее в этот день, и радостное возбуждение майора сошло на нет. Он выругался.

   - Козлы! Боюсь, обломают они Свинореза. Пару дней подержат без дозы, а потом он все, что им надо подпишет. Значит, все-таки они валят все на этих троих, - сказал Колодников.

   - На кого?