Человек заговорил с ней на ломаном языке хейдлов; она едва поняла его шипение и щелканье. Произношение у него было как у дикаря, а вопрос он задал совсем глупый. Если она правильно поняла, предатель хотел узнать, где находится сердце их страны. Она встревожилась — новых бед ее народ не вынесет. Человек махнул рукой в том направлении, в котором они шли. Думая, что он заблудился, и надеясь запутать его окончательно, девушка спокойно показала в другую сторону. Он понимающе улыбнулся и похлопал ее по щеке — с явной издевкой, — прибавив что-то на своем дурацком языке. Затем потянул за веревку, и они двинулись дальше.

За все время своего плена у солдат девушка ни разу по-настоящему не беспокоилась. Она находилась одна среди людей, а это все равно что превратиться в собственную тень. Ведь ее жизнь — часть жизни сангха,[28] общины, а вне сангха она словно и не жила. Вот так. Теперь страшный враг хочет вернуть ее к жизни, ведет к народу и хочет принести вред ее сангха. А это хуже, чем тысяча смертей.

Айк потратил целую неделю, чтобы отыскать девушку, и еще неделю, чтобы заманить. Он мог только гадать, куда приведет его выбранный путь. Но она, похоже, знала, куда идет, и Айк верил, что дорога выведет его к цели.

Семь месяцев собирал он сведения о миграции хейдлов. Нужно остановиться и открыть свои чувства; тогда ощутишь движение этого мира, который как будто весь устремился в какое-то глубокое убежище. И бездна, куда Айк спускается вместе с девушкой, и есть то самое убежище. Вполне разумно предположить, что они попадут в центр той карты-мандалы, которую Айк видел в крепости. Где-то там внизу сходятся все подземные дороги. Там найдет он ответ на вопрос о том, что случилось с народом. Там найдет он Али. Имея в руках девушку, Айк был готов действовать.

Понимая, что она скорее убьет себя, чем станет ему помогать, Айк дважды ее обыскал. Ощупав пальцами все тело, нашел три запрятанных под кожу тонких осколка обсидиана. Один оказался на внутренней стороне локтя, два других — на всякий случай — на внутренней стороне бедер. Айк быстро надрезал ножом кожу и извлек маленькие острые осколки, избавив ее от выбора между жизнью и смертью.

Девушка нужна ему как заложница, и в то же время она — пленница хейдлов, которая, как и он когда-то, сумела среди них выжить. Айк внимательно рассмотрел девушку.

Почти все пленные люди, которых ему довелось видеть внизу, были хилыми, безумными и покорно ждали, пока из них сделают вьючных животных, приманку для других людей или пустят на мясо. Но эта — не такая. Она, пока могла, сама распоряжалась своей судьбой. Ей лет тринадцать, решил Айк.

Девушка была не такой внушительной, как казалась на первый взгляд, а почти хрупкой. Ее тайна заключалась в гордой осанке и удивительной независимости. Вокруг глаз и на руках у нее были метки клана, но Айк не узнал их. Ясно, что она попала к хейдлам в раннем детстве. Как и то, что ее вырастили для продолжения рода. Грудь у нее была безукоризненной, ни татуировок, ни раскраски. Два белых плода, выступающих над множеством меток, покрывающих остальное тело. Значит, грудных детей оставляют в покое хотя бы в первый месяц жизни. Потом они начинают учиться, читая тело своей матери.

Последние две недели она постоянно мылась, смывала со своего тела солдатские грехи. От нее ничем не пахло, синяки быстро заживали.

Единственным ее имуществом, кроме осколков обсидиана, был дорожный запас еды: кое-как провяленная рука, на запястье которой еще красовались часы с логотипом «Гелиоса». Мяса на ней почти не осталось, девушка объела все чуть не до самой кости. Мимо останков Троя Айк прошел двенадцать дней назад.

Его собственные часы испортились при взрыве, и он взял часы Троя. Было четырнадцатое января, два часа сорок минут, но время уже не имело никакого значения. Альтиметр показывал глубину семь тысяч девятьсот пятьдесят фатомов. Путники находились на девять миль ниже уровня моря, на много миль глубже, чем когда-либо спускались люди. Это само по себе уже было знаменательно. Бездна сдержала обещание: где-то еще глубже располагается твердыня хейдлов — или их ковчег.

Так же как Али и ее «хозяева» — иезуит со своей компанией — при помощи чистой дедукции вычислили существование у хейдлов верховного вождя, Айк собрал из кусочков картину главного убежища, где могут скрываться пропавшие племена. Где-то они должны быть. Не похоже, что они рассеялись и прячутся в нескольких укрытиях, иначе с ними бы сталкивались солдаты или колонисты. Айк как-то видел сбор нескольких кланов. Десятки хейдлов сидели на корточках в гроте. Собрание продолжалось много дней, они рассказывали друг другу о себе, обменивались подарками. Айк пришел к выводу, что такое происходит регулярно — часть их годового миграционного цикла — и зависит от наличия на маршруте воды или пищи.

В Гималаях он усвоил, что в каждом круге бывает другой круг. Например, кора вокруг главного храма в Лхасе лежит внутри коры вокруг города, а та, в свою очередь, в коре вокруг страны.

У хейдлов, не сомневался Айк, тоже практикуются коры — ритуальные обходы, причем маршруты проходят через некое главное убежище.

Крепость усилила его уверенность — она была древняя и явно служила дорожной станцией на торговом пути. Нападение хейдлов окончательно подтвердило его теорию. Против горстки людей-мародеров действовали на удивление многочисленные силы. И, что еще важнее, там было огромное количество кланов. Происходит массовое перемещение хейдлов в какое-то безопасное место, столь же древнее, как их раса. И потому, вместо того чтобы вернуться к озеру и пытаться найти тех, кто схватил Али, Айк решил спускаться, теряя при этом недели. Если его теория верна, рано или поздно они встретятся, и он явится не с пустыми руками. А пока Али, чтобы выжить, придется призвать на помощь всю свою сообразительность и силу духа. Айк не мог уберечь ее от того, что случилось с ним в самом начале плена, а отчаиваться ему нельзя, и потому он пытался просто забыть. Как будто Али не существует.

Однажды утром она приснилась Айку, и он проснулся. Девушка сидела на нем верхом и поглаживала у него в паху через штаны. Предлагала ему себя — свое покорное тело, волнующуюся грудь. Плавно двигала тазом, выписывая восьмерки. Айк испытал желание, но только на миг.

— Ты — молодец, — прошептал он с искренним восхищением.

Умница, старается использовать любые средства. А его явно презирает. Так вот и Трой погиб, не сумел разглядеть, что к чему, ослепленный страстью. Парень уступил соблазну, не сомневался Айк, и ему тут же пришел конец.

Айк поднял девушку. Его смутило не вульгарное приставание, не опасность, не воспоминание об Али. Девушка показалась ему знакомой. Они уже встречались, и это сбивало его с толку. Айк мог видеть ее только во время своего плена, а она тогда была совсем ребенком. Однако такого ребенка он не помнил.

День за днем они спускались все глубже. Айк помнил слова геологов о том, что миллион лет назад из мантии Земли произошел выброс серной кислоты, и она проела коридоры до самой литосферы. И когда путники спускались в дикую бездну, Айк думал — не эту ли самую дорогу проложила для них кислота, поднимаясь из глубин? Оставаясь в душе альпинистом, он не мог не думать об этой тайне природы. Насколько глубока бездна? Где она становится невыносимой?

Девушка наконец догрызла остатки кости.

Айк, отыскав змеиное гнездо, обеспечил их едой на неделю. Потом на их пути возник ручей, и, значит, воды им хватит. На вкус она была как в озере; можно предположить, что вода стекала из озера, в свою очередь питаемого реками.

На глубине восемь тысяч семьсот фатомов, или почти десять миль, они достигли нависающего над ущельем обрыва. Ручей слился с другими и превратился в летящий вниз водопад. Камень был испещрен вкраплениями флюорита и призрачно светился. Айк и девушка стояли у края покатого козырька, не доходя до стены. Их водопад был лишь одним из многих, низвергающихся по стенам.