— О чем, Мастер?

— О сегодняшней встрече с Волшебником. — Странный вопрос, а что можно думать об официальном визите, пускай даже столь необыкновенном. Что тут можно сказать.

— Я думаю, что эолин гораздо несдержаннее многих, из ваших учеников. — Думаю, сегодня это поняли все.

— А кроме этой истины ты еще что-то заметила? — Мастер улыбнулся, но как-то совсем грустно. Странно, я уже успела привыкнуть к тому, что делаю все то, что хочет Мастер. И если сейчас он хотел услышать от меня то, что я думала, то мне пришлось отвечать.

— Нет, Мастер. Не только это. Эолин ненавидит волшебника даже сильнее, чем многие из уцелевшей элиты. Не мудрено, ведь он пережил то же, что и все мы. Сложно спокойно относиться к тому человеку, который, пусть и косвенно, но виновен в смерти стольких людей.

— Возможно, ты и права, вот только ты-то намного сдержаннее, и в этом нет моей заслуги. — Он практически сказал мне комплимент, вот только мне он не польстил. — Ты никогда бы не набросилась с такими обвинениями на придворного волшебника.

— Эолин намного смелее меня. Он не боится сказать то, что думает. — Ой, ли, вот только Мастеру не обязательно знать, о чем я думаю на самом деле.

— Да? — Он сменил тон, словно ему надоело играть в прятки. — И как ты думаешь, сколько зрителей поверило в эту сцену? Или кто-то усомнился в той замечательной сцене?

— Мастер, думаю, что поверили многие, особенно те из учеников, которые встретили то страшное время под защитой стен Таурмана, и не знали, что на самом деле происходило в городе. И сказать по правде, те, кто и был там, сегодня тоже могли ему поверить. — Мои слова расстроили Мастера, хотя меня это удивило, будто бы он не знал всего этого и без моих умозаключений.

— Только двое из учеников Замка встретили то время в Таурмане: ты и Артур. С того времени, я взял в ученики только вас двоих, все остальные попали в Замок до бунта лиминов.

— Артур тем более поверит эолину. — Я сказала это тихо, чувствую, что каким-то образом, чувствуя, что каким-то образом предаю человека, которого считала другом.

— А ты все-таки не веришь? — Его спокойный тон смутил меня.

— Мастер, у меня нет причин не доверять эолину, просто меня сильно настораживает его поведение. То, что он открыто бросился с обвинениями на волшебника, не слишком правильно. Волшебник второе лицо на Материке, после Наместника.

— Ты и права, но его власти и пришел конец, хотя его официальный статус сохраняется, но власти заметно поубавилось. Поверь, скоро об этом заговорят даже в городе. — Я посмотрела на его светившееся от радости лицо и резко помрачнела. Мастер почувствовал перепад в моем настроении, насторожился. — О чем ты думаешь?

— Просто… — Мне хотелось сказать так много, но я осеклась. Мое ли это дело?!

— Говори! — тон Мастера не тепел возражений, уже слишком давно он так со мной не разговаривал. Что ж, будь, что будет.

— Мастер, сейчас вы поддерживаете Наместника и ему немного легче от вашей поддержки. Он знает, что может рассчитывать не только на самого себя, но и на вашу помощь, а что будет потом. — Сказала и осеклась, сгорая от стыда.

— После моей смерти? — Я лишь кивнула, и почувствовала, что начинаю краснеть.

— Ириана, не смущайся так, я прекрасно понимаю, что это произойдет уже скоро. Да и не только я. Но ты думаешь, что после моей смерти Наместник лишиться поддержки со стороны Таурмана? Но ты, наверное, шутишь? — Я опустила глаза, не зная, что сказать. Да, я была в этом уверена, но что сказать Мастеру? — Ты ведь должна знать о клятве Эдао? — Я знала о клятве эдао. Ее давали все Наследники, это была клятва, приносимая на крови и огне. Произносящий ее, принимал на себя все обязательства и клятвы прежнего Мастера и клялся их исполнять, как свои собственные. Некоторые из таких обещаний могли тянуться веками, от самого создания Таурмана, эта клятва свято соблюдалась.

— Нет, Мастер, я знаю про клятву Эдао. — Я снова замолчала, в большей степени оттого, что не могла выразить то, что творилось на душе.

— Ириана, говори, если бы мне было неинтересно твое мнение, я бы попусту не спрашивал. — Мастер начинал терять терпение. Интересно, и зачем ему мое мнение?!

— Мастер, все мои суждения основаны ни на чем. Так, голые рассуждения. Не думаю, что я вообще имею право их высказывать.

— Давай я решу, что с ними делать, на правах твоего Учителя и Хозяина Таурмана. — Он опять был резок и уверен, не сказать, чтобы меня это сильно пугало, но, наверное, по старой доброй привычке я подчинилась его воле.

— Мастер, я не думаю, что эолин принесет клятву Эдао. Это, конечно, обычай, но насколько я поняла Древние Законы, отнюдь не обязательное условие принятия власти в Таурмане. К тому же, даже если вы заставите его произнести эту клятву, то не думаю, что он будет ее соблюдать.

— Почему? — Мастер, казалось, выглядел обиженным и растерянным одновременно.

— Мастер, у меня нет причин говорить то, что я говорю. Мне просто кажется. — Я попыталась замолчать, но взгляд Мастера заставил меня говорить дальше. — Он ведь не тот человек, который способен выполнять даже свои собственные обязательства, не говоря уже о тех, которые произносились до него. — Хорошее настроение Мастера окончательно улетучилось, и он озадачено посмотрел на меня. Я не понимала, чему он удивляется, неужели он не догадывался об этом? Пауза длилась мучительно долго, но потом Мастер все же обрел контроль над собой и сказал:

— Будем надеяться, что ты обманулась, и он примет на себя обязательства, которые должен принять. Он будущий Мастер, и, думаю, понимает, что это означает, и какие жертвы за собой повлечет. — Мастер на некоторое время задумался, а потом словно отмахнулся от тяжелых мыслей, как от назойливой мухи, и собирался мне что-то сказать, но в дверь постучали. — Войдите, — тон Мастера стал стальным, и я опасливо обернулась на дверь. В дверном проеме появилась голова Артура, он даже не соизволил войти.

— Мастер, господин Волшебник желает видеть второго стиона. — По спине пробежала холодная струйка пота. А ему-то что от меня нужно?

— Что ж, — Мастера нельзя было назвать недовольным, но я понимала, что он разозлен, — Иди, Ириана, господин Волшебник не любит ждать. — Поклон, и я вышла вслед за Артуром.

— Чего он от тебя хотел? — Артур был настороженно-злым.

— А чего он от меня может хотеть? Или ты забыл, что кроме всего прочего, я его секретарь?! — Ровный невозмутимый тон, кажется, я многому научилась у Мастера. — Лучше скажи, чего от меня хочет волшебник?

— Я похож на провидца. После официальной части, волшебник еще какое-то время пытался склонить господина эолина на свою сторону. Когда у него не получилось, он захотел увидеть тебя. — Кажется, не только я училась у Мастера.

Вопреки всякой логике, волшебник ждал меня в небольшой приемной эолина. Учитывая недавний разговор, да еще неудачное продолжение разговора, по словам Артура, сей факт казался, как минимум, странным и как максимум глупым. Оставив свое мнение при себе, почти вежливо кивнула в сторону гостя и стала ждать. Начинать разговор первой не было ни смысла, ни желания.

— Рад видеть вас в добром здравии, госпожа стион. — Два этих сочетания звучали как-то резко. Однако стоит отметить, издевки в его голосе не было слышно.

— Польщена заботой господина волшебника. — Ледяной голос неплохо мне удался, по крайней мере, он заставил волшебника занервничать.

— Я лично хотел принести извинения вам за тот случай. Я, и, правда, не заметил вашего браслета и был уверен, что вы Ведьма. — Ага, а почему не Первая Жрица, шансы- то примерно равны.

— Вы лишь делали то, что должны. У каждого из нас свой долг, и он должен его исполнять. — Главное не нервничать, не показать, насколько я рассерженна. Да именно в эту минуту мне хотелось броситься на волшебника с открытыми обвинениями, которые назрели глубоко в душе, но я не позволила себе этой приятной слабости. Однако мое спокойствие разозлило волшебника намного больше открытых обвинений эолина. Медленно и верно он начинал закипать. На висках у него уже выступили крупные капли пота, а руки нервно не находили себе места.