- О, мой Господи, что, уже так поздно? - воскликнула я, глядя демонстративно на часы. – Мне нужно лететь домой.

Я встала и схватила свой леопардовый плащ. Рэйчел воспользовалась случаем.

- Да, я тоже должна идти, – сказала она, поднимая сумку. - Замечательный плащ, Сэм.

Я раздулась от гордости. Тем временем Джефф сделал разочарованную мину.

- Ох, пожалуйста, останься еще на выпивку, – взмолился он. - Я ставлю.

Хоть обращался к нам обеим, его взгляд вонзился в Рэйчел.

- Прошу у тебя прощения, но я, в самом деле, устала, – пробормотала я, непрерывно загружая карман плаща горстью коробков со спичками. К счастью, никто не смотрел. В настоящий момент я действительно приобрела бедра как у Лоллобриджиды.

Рэйчел сдалась под давлением Джеффа.

- Ну, хорошо, выпью еще один – сказала она. - В конце концов, мой дом недалеко.

Джефф был слишком счастлив, что Рэйчел с ним осталась, чтобы заметить мой уход. Я тронулась к двери, проталкиваясь боком через толпу. Нужно было помнить о спичках.

На следующий день у меня не было занятий, поэтому я осталась дома, чтобы поработать над моей мобилой, называемой также Вещью, которой я безмерно гордилась. Выглядела она в некотором роде как серебряная глыба, по форме приближенной к пуле, обвязанной грубым, стальным проводом, который я деловито сформировала наподобие сети. Между кабелями продергивал сдавленный блеск металла. Проклятая Вещь преследовала меня в течение многих месяцев, развалясь на полу моего жилья как злобная и очень обиженная лягушка. Она совершенно точно знала, что не окончена, и ужасно ее это раздражало. К сожалению, я не знала, как ей помочь.

В конце концов, какое-то случайно услышанное замечание привело к тому, что я натолкнулась на идею прикрепить ее цепью к потолку. Вещь устроилась молниеносно, едва только зависла в воздухе. Выражая, что изначально знала, что должна быть в движении и нетерпеливо ожидала, когда я также это пойму.

Теперь, колыхаясь величественно в раздолье, как только что открытая планета, она производила впечатление очень довольной.

Единственная проблема заключалась в том, что болтание на цепи ничем не ограничивало развязность ее движений, в связи с чем она взлетала драматично под потолок каждый раз, когда я открывала окно на потолке. Я пыталась придумать какую-нибудь стабилизационную систему, но без большого успеха.

Но сам факт, что я разгрызла тайну назначения Вещи, давал мне огромное удовлетворение, даже если моя планета качалась как пьяный маятник. Я хотела позвонить Тому, чтобы пригласить его на выпивку, но тем временем меня поглотил проект новой мобилы, Дочки Вещи, которая в этот раз уже с самого начала должна была быть подвижной и подвешенной. Я полностью потеряла ощущение времени и опомнилась лишь в половине одиннадцатого вечера, когда оголодавший желудок начал добиваться еды.

Обыскав шкаф, я выгребла из него паприковую запеканку из картофеля Сэнсбери, которую разогрела на сковороде, размышляя, можно ли ее признать свежим овощем, особенно в вакуумной упаковке. На этот счет у меня имелись сомнения. Недавно я приняла твердое решение, которое касается увеличения потребления свежих овощей и плодов, что на практике значило, что в целом я начну это есть.

Угрызения совести заставили меня обратиться к холодильнику, где удалось найти какой-то одинокий лук. Покрошила его и швырнула в запеканку. Если это не свежий овощ, то уж я не знаю, что должна есть. В доблестном и возвышенном настроении по выполнению этого мужественного поступка я уселась перед телевизором, чтобы досмотреть американский полицейский сериал. Добыла бутылку вина к закуске, но выпила только половину. В последнее время забочусь о здоровой диете.

Снова начало накрапывать. Отклонив голову, можно было выглянуть через потолочное окошко, которое так плотно было покрыто грязью и голубиным пометом, что сквозь него с трудом пробивался какой-либо свет. Рано или поздно я должна была его вычистить. Боб, ночной сторож из соседнего склада, утверждал, что его кошка - грубая Ширли - контролирует натуральный прирост голубей, но оба мы знали, как обстояло дело в действительности. Лондонские голуби плодились как крысы, и эти огромные генетические мутанты были способны лишить мир Ширли одним горделивым взмахом крыльев. Но Боб не раскладывал яд, не только из уважения к правам животных, а скорее потому, что Ширли не достигла бы своей обтекаемой формы, кормясь исключительно кошачьим кормом.

Я вздохнула. Дождь никоим образом не смывал эту дрянь с моего окошка, а сбивал его в твердую массу из белого дерьма и перьев. Не хотелось об этом думать за ужином. Голуби представляли одну из многочисленных проблем, которые я делила с моей подругой Джейни. На грядущей неделе Джейни возвращалась с каникул, и я намеревалась поинтересоваться у нее, как с ними быть. Почему никто не сделал фильм о голубях-убийцах? Том скорей всего что-нибудь знает на эту тему. В конце концов, он был помешан на кино. А может „Птицы”?

Нет, по-видимому, нет. Если бы эти маленькие вредные пташки Хичкока были голубями, Типпи Хедрен кончила бы измазанной с головы до ног их дерьмом, а не только слегка поцарапанной.

* * *

Барабаны били, а Поджес (ирландская панковая группа 80-х – Прим.пер.) играли веселый ирландский танец, когда раздался неповторимый голос Шейна Макгоуна, извлеченный из четырех зубов владельца и неразлучной бутылки. Шейн пел о каком-то Джимми и об игре на трубе, а я стояла спиной к зеркалу, глядя на девятерых женщин. Женщины держали в руках гантели, как и я. Две из них были новенькими - между прочим, Наоми, с которой я познакомилась в душе, - и, казалось, были очень удивлены музыкой, которая лилась из динамиков. Другие дамы уже меня знали и отстукивали ритм песни башмаками. Я завертела ступней, сначала правой, потом левой и наблюдала, как с небольшим отставанием мои жесты повторяла кучка учениц.

Джози, как обычно, стояла точно напротив меня и, как обычно, широко улыбалась. У нее были розовое боди и серые леггинсы с серым поясом, очевидно идеально подогнанные цветом к брюкам. На губах виднелся след розовой помады, которая перекликалась с боди и с розовыми акцентами на кроссовках. Джози безустанно улыбалась, независимо от того, что я делала или говорила, и часто поворачивала голову во все стороны, чтобы выставить напоказ свои глянцевые волосы. Мои занятия задуманы были как курс упражнений в тренажерном зале, по которым девушка могла бы самостоятельно работать над собой. Но Джози принимала участие в них уже около года и нисколько не намеревалась завершить курс. Ее широкая, искусственная улыбка и одержимо компонуемые наряды будили во мне искренний ужас. Я без устали надеялась, что однажды Джози, ни с того, ни с сего, приложит кому-нибудь по голове гантелью.

К счастью через минуту прозвучало характерное ша-ла-ла Вана Моррисона, который всегда исправляет мне настроение. Дешевле, чем «прозак», и одинаково эффективно. Мы только начали работать над трехглавой мышцей - не собирались же мы терпеть обвислую нижнюю часть плеч. Наоми от души тренировалась во втором ряду. Выглядела как участница соревнования в броске копьем, но, по-видимому, не собиралась излишне утомляться. Каждый раз, когда поднимала гантель, смотрела на меня с вызовом, словно ее обижал уже сам факт, что именно я провожу этот тренинг.

Через четверть часа я послала их на волю вокруг тренажерного зала, следя, чтобы они каждую минуту самостоятельно занимались упражнениям. На протяжении всего времени я не спускала глаз с Наоми. Не хотелось, чтобы она что-нибудь сотворила с собой и притянула бы меня к ответственности. Фоном играла радостная песня канадцев из Луизианы, бравурная, но не быстрая. Никогда не любила работать с гантелью при очень быстрой танцевальной музыке. Автоматически ускоряется ритм упражнений, вместо того, чтобы приспособить его к очередным заданиям. Недостаточно, чтобы это сказалось на качестве исполнения, но достаточно опасно.