- Плохой цвет волос, - сказал Том с грустью.

- Пустяки. Это мне напоминает... Как блондинка пишет название своего цвета волос?

- Я не знаю.

- Бе, ел, о... о, я не знаю, что дальше.

Том взорвался смехом. Именно за это я его люблю. Ему легко угодить.

* * *

Мужчина в сером костюме с чемоданчиком в руке выглядел в тренажерном зале как священник на параде геев. Переступил порог и застыл на месте, наблюдая занятия с отсутствующим выражением, как у Хелены Бонэм Картер, когда та старается показать какую-нибудь сложную эмоцию. Я готова была поспорить, что это попросту один из членов городского совета. Но и так было уже поздно гадать, кто это. Он уже увидел то, что хотел.

Я ассистировала Лесли во время полуденных занятий. Приходило на них около пятидесяти человек, поэтому в одиночку ей было трудно проконтролировать, тренируются ли все хорошо. Мое задание заключалось в хождении по кругу и наблюдении, чтобы никто себе ничего не повредил. Я была не в восторге от этой работы. Никто не любит, когда публично обращают на него внимание, следовательно, те немногие, которым требовалась моя помощь, смотрели на меня враждебно, независимо от того, что я очень старалась быть тактичной.

Обеденная пора всегда привлекала много желающих, но Лесли и так собирала бы массу обожателей. Она проводила занятия в радостных подпрыгиваниях, в одежде солнечных цветов и вечно цветущая и вдохновляющая на упражнения. Она в совершенстве понимала, что учит замечательно и, может, потому и посмела схлестнуться с Линдой, пытаясь отобрать у той Дерека. Линда не захочет бы вышвырнуть хорошего тренера, а если бы и пошла на это, Лесли без труда найдет новую работу.

Человек в костюме поставил папочку на землю, открыл ее и вынул пачку бумаги, после чего начал делать заметки. Я догадалась, что оценивает вид тренажерного зала. Внезапно облезлая краска и трещина в стене начали меня бить по глазам, и только с большим трудом я сдержалась, чтобы не заслонить ненавистные дыры собственным, бесценным телом.

Однако никто, кроме меня, его не заметил, так как все глаза были направлены на Лесли. И сама Лесли отдалась полностью рядам разрумяненных лиц и поощрительным командам, которые им выкрикивала.

Вдруг она хлопнула в ладоши.

- Хей! Сейчас каждый берет коврик!

Поднялась суматоха, которая напомнила мне школьные времена, когда я должна была бороться за коврик для упражнений, потому что в противоположном случае приземлялась на холодном полу. К счастью, как раз матов в нашем тренажерном зале достаточно, хоть некоторые и имели потрепанные края. Лицо из совета тщательным образом сделало отметку. Может потрепанные коврики представляют угрозу для здоровья? Лесли с неослабевающим энтузиазмом провела двадцатиминутную сессию на полу, подобрала им животы, сузила бедра, подтянула мышцы и отослала домой в шампанском настроении. Должна ее похвалить. Правда, ее радостный стиль мне не подходил, но со всей определенностью она замечательно учила.

После занятий пара лиц подошла к ней посоветоваться. Человек с папочкой подхватил их замысел и пристроился в очередь с бумагой, зажатой под мышкой. Именно тогда я почувствовала первый тревожный укол, хоть еще не знала, почему. В конце концов, если он составлял рапорт о нашем тренажерном зале, то не удивительно, что захотел поговорить с несколькими инструкторами. Почему бы и нет? Но в его поведении была очень много решительности, словно он облюбовал именно Лесли...

Тогда отворилась дверь, и я увидела голову Лоу, как обычно, увенчанную эффектным тюрбаном. Лоу имела довольно встревоженное выражение лица и помахала мне, чтобы я зашла. Когда я подошла, она смотрела именно на Лесли и человека в костюме, который рылся в бумагах и задавал ей какие-то вопросы. Все остальные уже выходили, торопясь на работу или к детям. Не желая блокировать проход, мы отошли к кабинке администратора.

- В чем дело, Лоу?

- Этот мужчина говорит, что он из Общества Охраны Авторских Прав Музыкантов. Ты слышала о таком?

- Черт, - сказала я. - Теперь уже только хозяева могут нас спасти.

- Я не понимаю, - ответила нетерпеливо Лоу.

- Когда ты пускаешь музыку в процессе занятий, то с точки зрения закона должна им заплатить мзду, этим Дозорным Авторских Прав, - вздохнула я. - Или заказать специальную кассету у фирмы, которая за это уже заплатила.

- Никогда о таком не слышала. - Лоу была шокирована. - То есть, что, за каждый раз, когда ты включаешь кассету, должна им высылать кассу?

- Нет, очевидно, что нет. Никто не трактует это всерьез. И никто не покупает эти лицензионные записи, потому что они стоят уйму денег и бывают плохого качества. Люди делают себе собственные. У Дерека даже есть консоль микширования звукозаписи.

- А что сделают, если тебя поймают?

Как по команде, мы повернули головы, чтобы посмотреть на Лесли, которая сейчас на собственной шкуре испытывала то, о чем мы говорили.

- Если ты не имеешь доказательства оплаты, то могут наложить штраф, - сказала я неохотно.

- Сколько?

Я сделала гримасу.

- Немало. Я слышала, что даже тысячи фунтов. Но почти никогда никого не ловят, следовательно, все попросту скрещивают пальцы на счастье и включают, что хотят. Я еще не слышала, чтобы кто-то попался. Бедная Лесли, вот не повезло. Лишь начала здесь работать.

Но одно подозрение начало расцветать у меня в голове, а Лоу уже высказала его вслух.

- Неудача здесь ни при чем, Сэм, – сказала она. - Скорее речь идет о том, что некто покусился на парня Линды.

Я воззрилась на нее потрясенным взглядом.

- Этот тип уже с порога спрашивал о мисс Лесли Портер. Это не был случайный контроль. Кто-то дал ему эту фамилию. И скажи только, кто это мог быть, если не наша мадам и начальница?

Лоу указала большим пальцем на кабинет Линды. Мы разговаривали приглушенными голосами, поэтому директриса не могла нас услышать, но на звук отворившейся двери мы подскочили, как невоспитанные девочки с нечистой совестью. Но показалась Флисс, у которой было очень задумчивое выражение лица, и обе мы облегченно вздохнули.

- Что вы уставились? Замышляете какой-то заговор? – поинтересовалась она, после чего, засунув руки в карманы, закачалась на пятках. Ее серый, фланелевый пиджак, наброшенный на белую футболку, как и брюки на подвязках, выглядел так, словно куплен был в магазине, где торговали лохмотьями. Все же Флисс могла носить такие шмотки, не выглядя смешной. Я видела даже когда-то, как она зажигает спичку, потирая ее о молнию. Я знала также ее парня, Энди, встречала его несколько раз и сдается мне, что он ей подходил.

Имел хрупкий вид, светлые волосы и мягкий голос.

- В какие нервные времена мы живем, - вздохнула Лоу, возвращаясь в кабинку. – Не дают спокойно работать.

Флисс посмотрела на меня, подняв бровь.

- Лесли разговаривает с типом по Авторским Правам, - я сказала. - Лоу утверждает, что он спрашивал о ней по фамилии.

- Линда? - поинтересовалась Флисс, еще выше подняв бровь. - Не скажу, что меня это удивило. Ну, Лесли еще не знает, в какую грязь вляпалась.

В этот самый момент грязь собственной персоной появилась в дверях павильона. Мы знали, что мужчина только выполняет свою работу, но это не казалось достаточным оправданием. Мы посмотрели на него так, что едва не просверлили ему дыры в пиджаке. Тем временем он прошел мимо кабинки и проследовал прямо к кабинету Линды. Когда он закрывал за собой дверь, я почувствовала слабый запах вискозы.

- Конечно, пишет свой рапорт, - сказала Флисс.

- Случалось при тебе когда-нибудь нечто подобное?

- Нет, – ответила она, покачав головой.

- Какое вынесет наказание?

- Это зависит от их юмора, - Флисс пожала плечами.

Лесли вышла из павильона, неся коробку с кассетой. Глаза у нее покраснели, но твердо сжатый рот выражал какую-то решительность. Прошла мимо нас, после чего поспешила по лестнице в подвал. Ее ноги в леггинсах цвета лимона передвигались менее бодро, чем обычно.