И они с Сереной отправились домой. Сил разговаривать уже не было – кое-как сполоснувшись под душем и добравшись до постели, они мгновенно заснули. Единственное ощущение, которое Страйд запомнил, – запах духов Клэр от простыни и подушки. Он уплыл в эротические видения, внезапно прерванные сценами насилия, криками падающих с крыш людей и воплями насилуемых девушек.

Они проспали десять часов.

В управление Страйд и Серена приехали уже за полдень. В здании царило возбуждение. Их приветствовали как героев. Еще бы, раскрыть такое дело! Им улыбались, похлопывали по плечам, поздравляли. Они заслужили высший балл. Как погиб Блейк, никого не интересовало. На лицах всех было словно написано: «Сдох, и черт с ним». Сохилл сиял лучезарной улыбкой. Столкнувшись со Страйдом и Сереной в коридоре, он широким жестом пригласил их в свой кабинет. Страйд подумал, что улыбку со своей физиономии Сохилл не снимал со вчерашнего дня. Он оставался тем же политиком, каким они увидели его на крыше отеля. Страйд встревожился и приготовился к разносу. Интуиция подсказывала, что хорошее настроение начальства обычно не предвещает ничего радостного для подчиненных.

В кабинете Сохилл приказал секретарше ни с кем не соединять его. Для Страйда это было неожиданностью.

Они с Сереной устроились в небольших креслах напротив Сохилла.

– Примите мои поздравления, – начал лейтенант. – Губернатор Дюран просил меня передать вам его личную благодарность.

Страйд и Серена молчали.

– Наверное, нет необходимости говорить, как мне жаль Аманду, – продолжил Сохилл. – Но вы обезвредили преступника, и это – главное. Все складывается великолепно! Налогоплательщики могут нами гордиться. А большего нам и не нужно.

– Кто ведет дело? – поинтересовался Страйд.

– Какое дело? – удивился Сохилл.

– О гибели Блейка.

– А, это мы вчера утрясли, – отмахнулся Сохилл, и его улыбка стала еще шире.

– Утрясли? – переспросил Страйд. – Его же убили. Кто?

– Начальник охранного агентства, принадлежащего Бони. Некто Дэвид Камен. Отличный парень, бывший снайпер. Да вы его знаете, говорили с ним. Бони молодец, вызвал его, тот устроился на крыше противоположного здания, жилого комплекса Чарлкомб-Тауэрс, и вовремя прицелился.

– Ясно, – кивнул Страйд. – Бони находится под домашним арестом?

– С какой стати? – изумился Сохилл.

– Он же отдал приказ уничтожить Блейка. Формально организовал убийство. Чтобы предотвратить суд над Блейком, не дать выплыть правде о смерти Амиры.

– Вы ошибаетесь, детектив. Никто ничего не организовывал. Я лично допрашивал вчера Камена. Он нажал на курок, только когда увидел, что Блейк потянулся к щиколотке. Дэвид Камен поступил абсолютно правильно, не дав совершиться очередному преступлению. Позднее мы обыскали Блейка – у него действительно на щиколотке висела специальная кобура с пистолетом.

– Насколько я помню, он стоял не двигаясь, – произнес Страйд.

– Вы не можете быть в этом совершенно уверены! Вы с Сереной смотрели на Бони и Клэр. Тогда как Камен не спускал глаз с Блейка. Нам благодарить его надо, иначе, детектив, случилась бы очередная ошибка. Кстати, по вашей же опять вине. Но ладно. Все хорошо, что хорошо кончается. Забудем.

Страйд помрачнел. Поклясться в суде в том, что во все глаза смотрел на Блейка, он, конечно, не мог бы. Чтобы достать пистолет, ему требовалась даже не секунда, а меньше. Доля секунды. Хотя Страйд сознавал, что никакого пистолета у Блейка на лодыжке не было. Иначе он им воспользовался бы. А еще он знал, что и остальные это знают не хуже его.

– Нашли второй пистолет, нашли, – успокаивал его сомнения Сохилл. – Лежал возле него, на тротуаре. «Вальтер». Небольшой, но вполне надежный. Он успел вытащить его из кобуры, но не успел им воспользоваться.

«Очень удобный аргумент», – подумал Страйд.

– Значит, расследование закончено? – спросил он.

– Именно, – ответил Сохилл.

– А кто такой Мики? – как бы между прочим задал вопрос Страйд.

Лицо Сохилла не изменило своего выражения. С него не спадала та же радостная улыбка.

– Мики? Не знаю.

– Что будет с делом Амиры?

Улыбка Сохилла стала еще светлее.

– Детектив Страйд, но ведь я же в самом начале говорил, что оно закрыто. Ее убил какой-то придурок, сумасшедший поклонник.

Страйд закурил. Серена мрачно посмотрела на него.

Они расположились на скамейке в парке, в квартале от управления. Приближался вечер. Жара спала, октябрьское солнце сулило райскую погоду – менее тридцати градусов и бескрайнее голубое небо. Благодаря отсутствию смога, явлению редкому и оттого приятному, горы на горизонте виднелись ярко и отчетливо.

Страйд с наслаждением курил. Дым вливался в легкие как старый добрый друг, неся благодатный покой. Страйд не смотрел на Серену.

– Я бы слова не сказал, если бы ты выпила, – заявил он.

Она фыркнула:

– Не сказал бы. Просто выхватил бы у меня из рук рюмку и разбил.

– Да, наверное, – признался Страйд.

Серена выхватила из его рта сигарету, швырнула на землю и раздавила каблуком. Во все стороны разлетелись маленькие искорки, попадали в грязь. Страйду еще сильнее захотелось покурить. Он с грустью подумал, что вторая попытка покончить с табаком окажется болезненнее.

– Ты почему-то не расспрашиваешь меня о Клэр, – проговорила Серена.

Она отвернулась, солнце ударило ей в глаза. Серена поморщилась. Страйд повернулся к ней и увидел, как она облизнула пересохшие губы.

– Не расспрашиваю, – спокойно промолвил он.

Весь день Клэр то всплывала, то выскакивала из его памяти. Страйд и не собирался ни о чем говорить Серене. Тем более сейчас, когда нестерпимо хотелось закурить. Он снова вспомнил тонкий аромат косметики Клэр в кровати. Молча сидел, размышляя о сигарете.

– Я виновата, – вздохнула Серена. – Думала, говорить тебе или нет. Многие мужья жить не смогут, пока все не разузнают.

– Я – смогу.

Она принялась осматривать свои ногти. Страйд видел, что Серена нервничает.

– Мы занимались любовью, – призналась она.

Страйд посмотрел на Серену. Она выглядела смущенной. Виноватой. Испуганной.

– Точнее, мы собирались заняться любовью. Блейк нас прервал. Когда мы только-только начали. Но это не важно. Было – и это факт.

Ей хотелось, чтобы он успокоил ее, сказал, что не осуждает. Однако Страйд молчал.

– Ты хоть что-нибудь произнесешь? – спросила Серена.

– Во мне закипает ярость.

Серена расхохоталась. Страйд тоже.

Отсмеявшись, она крепко поцеловала его и прошептала:

– А если серьезно? Что ты чувствуешь?

– Ничего. Моего отношения к тебе это не меняет. А что скажешь ты?

– Мне кажется, я разбудила в себе демона. И я так боялась потерять тебя.

– Даже не надейся.

– Прости меня.

– Можешь не извиняться – во всяком случае, не за это. Ты с ней еще не общалась? – спросил Страйд.

– Нет, – покачала головой Серена. – Пыталась дозвониться до нее, но она не отвечает ни по домашнему телефону, ни по мобильному.

– Бони куда-то спрятал ее.

– Мне очень тревожно.

– Не думаю, что она в опасности, – заметил Страйд.

– Да ты что! Он собственного сына убил. Не удивлюсь, если Бони вдруг заявит, что она покончила жизнь самоубийством. Спишет на стресс.

– Похоже, тебя она очень волнует.

Серена помолчала.

– Да, я могла бы полюбить ее, – промолвила она и добавила: – Но не полюбила.

Страйд удивился глубине облегчения, которое испытал, услышав слова Серены.

– Она хотела узнать правду. Узнала. На публику она не выплывет. Сумеет ли она с этим жить? Не знаю.

– Бони от своего не отступит, – вздохнула Серена.

– А мы? Тебя что больше устраивает – изображение правды или сама правда?

Серена помялась и усмехнулась:

– В первый раз, что ли?

Страйд уловил скрытый смысл ее слов. Они раскрыли убийство Рейчел Диз – во время расследования они и познакомились, – но часть правды так и осталась сокрыта. И Страйд сам просил об этом Серену.