Я едва помню твоих детей, но люблю их уже за то одно, что ты ими доволен. Нынче редко отцы довольны своими детьми.
Мой усердный поклон твоей супруге. Жена благодарит тебя за привет и шлет свой. А затем пребываю любящим тебя братом.
Ф. Достоевский.
600. H. П. ВАГНЕРУ
21 декабря 1875. Петербург
21 декабря/75.
Многоуважаемый Николай Петрович,
Несмотря на всё мое желание быть у Вас (Вы подзывали меня тоже, в один из вторников, кажется, познакомиться с Бестужевым-Рюминым) - не мог никак исполнить желание: у меня в доме заболели дети, сначала один, а теперь другая, скарлатиной - болезнь прилипчивая, а Вы человек семейный. Кроме того, нездорова и Анна Григорьевна, жабой, хотя и не злокачественной. Можете представить, в каком я нелегком положении.
Что у Аксакова? Будут ли, наконец, сеансы? Я готов обратиться к нему сам (когда у меня все выздоровеют, разумеется): не допустит ли он меня к себе хоть на один сеанс? Я против статьи Бутлерова, и она меня раздражила еще более. Я решительно не могу, наконец, к спиритизму относиться хладнокровно. Между тем лучшее свободное мое время пропадает; потому что решительно прекратил ко всем посещения, и хоть свободен от литературы, но дела много и дома с больными и с уходом за ними.
А пока заочно жму Вам руку.
Весь Ваш Ф. Достоевский.
Супруге Вашей глубочайший поклон.
601. Bс. С. СОЛОВЬЕВУ
28 декабря 1875. Петербург
Декабря 28/75.
Многоуважаемый и дорогой Всеволод Сергеевич, весьма сочувствую Вашему привету и благодарю за него. Действительно, Вам никак нельзя быть у меня, но потому и я Вас не посетил по окончании работы. Теперь убедился, что с скарлатиной, имея детей, шутить нельзя. Федя выдержал и выдерживает чрезвычайно трудную скарлатину. Лиля - та очень легкую, хоть ничего еще не кончено. Анна Григорьевна хоть и поправилась, но выходить с своею болью горла никуда не решается ни шагу.
Статьи Ваши в "Русском мире" читаю постоянно и №№ эти аккуратно покупаю. Порадовался за независимое положение Ваше в этой газете. Самый последний фельетон Ваш читал с особенным удовольствием. Очень занимательно и понятно, что для теперешних читателей самое важное.
Вы пишете, что лежали больной: об этом не слыхал, а если б слышал, то написал бы Вам непременно. Не хворайте хоть теперь. Зубная боль - это ужас, а я слишком компетентный человек, чтоб судить об этом ужасе, много перенес этой боли.
Может, из газет увидали - что я объявил о "Дневнике писателя". Пускаюсь в новое предприятие, и что выйдет - не знаю. Всё зависеть будет от 1-го №, который выдам в конце января.
Свидетельствую глубочайшее уважение и искренний поклон от себя и от Анны Григорьевны Вашей супруге. Анна Григорьевна посылает Вам свой привет.
А я весь Ваш и крепко жму Вам руку.
Ф. Достоевский.
