Теперь я совершенно один, даже Страхова нет. Мне ужасно начинает нравиться один из новых моих сотрудников, Белов (пишет критич<еские> статьи), но далеко живет. А кажется, мы могли бы сойтись. Ив<ан> Гр<игорьеви>ч тоже сегодня не приехал. Был только Паша вчера и бедный Миша. У него только что выздоровела жена, бывшая при смерти, и сверх того вчера в воскресение была она именинница, а денег, кроме 10 руб., он ничего не достал.

С субботы на воскресение, между кошмарами, видел сон, что Федя взобрался на подоконник и упал из 4-го этажа. Как только он полетел, перевертываясь, вниз, я закрыл руками глаза и закричал в отчаянии: прощай, Федя! И тут проснулся. Напиши мне как можно скорее о Феде, не случилось ли с ним чего с субботы на воскресение. Я во второе зрение верю, тем более что это факт, и не успокоюсь до письма твоего.

Сплю я, просыпаясь ночью раз до 10, каждый час и меньше, часто потея. Сегодня, с воскресения на понедельник, видел во сне, что Лиля сиротка и попала к какой-то мучительнице и та ее засекла розгами, большими, солдатскими, так что я уже застал ее на последнем издыхании, и она всё говорила: мамочка, мамочка! От этого сна я сегодня чуть с ума не сойду.

И вообще я чувствую, что это лето и эти занятия не доведут меня до добра. Что же касается до приезда к вам, то до 5-го августа и не жди меня: никакой, ни малейшей не будет возможности. За будущий 31 № к 30 числу июля я вообще покоен, то есть в том, что деньги наконец к Ив<ану> Гр<игорьеви>чу придут и он меня выручит. Ну, а за редакцию не спокоен. Надо самому писать длиннейшую статью, а я очень расстроен.

Сегодня (без меня) приходила Настя и получила наконец от Александры письмо от Прохоровны (NB. Александра ходила к ней без меня, да дома не застала). Настасья прочитала письмо и на увещание Александры написать матери отвечала: да и писать-то нечего, жива, здорова, ни от отца, ни от брата писем не получала. Однако обещалась написать. Сообщи Прохоровне вместе с моим поклоном.

Обнимаю тебя искренно, со всем жаром души. Пиши скорее. Пиши о детях и о том, какое с тобою случилось горе? Слышишь? Не расстраивай меня и не раздражай еще более. Целую тебя 1000 раз, Лилю, Федю тоже. Об них думаю и часто мучаюсь; ну случись что - что с ними будет!

Ваш весь Ф. Достоевский.

Вообще о моем здоровье не беспокойся (в предположении, что ты обеспокоишься). Сложения я крепкого. Погода у нас дурная, раз 20 в день дождь, гром и зарницы по ночам и вот уже 3-й день, оттого и сплю дурно.

(1) текст: Аня ... ... нрзб.> - густо зачеркнут. Читается предположительно.

Петербург, четверг 26 июля/73.

Милый друг мой Аня, сейчас получил твое письмецо. Пишешь очень редко. Очень благодарен тебе за все сведения о детях и рад, что ты и детки здоровы. Оживляешь меня. А я серьезно было расхворался и даже немного лежал: лихорадочное состояние (но без очень сильных припадков) и сильнейшее расстройство желудка (уже больше недели). Принимал касторовое масло ничего не помогло. Лихорадочное состояние как будто ослабело, и как будто я стал несколько сильнее, но желудок всё в том же состоянии, и тяжела голова. Подожду немножко и позову Бретцеля, если в Петербурге. Но, кажется, и так всё пройдет. Заметь себе, что я постоянно выхожу со двора, хотя, впрочем, и не гуляю.

Третьего дня пришел Ив<ан> Григорьевич в большой радости: приехал 23 июля Образцов, и он уже с ним виделся, да сверх того с Варламова получил все деньги, всё вместе разом, Обращение Образцова несколько свысока и строго. Да сама старуха (1) прислала письмо на Вы и опять белья в подарок. В письме пишет, что она не только сохранила, но и приумножила капитал, понимая свою обязанность. Образцов объявил, что даст 16000 деньгами и 80000 векселем по 12 марта сроку и назначил 25 число. Судя по черновой расписке, которую должен дать Ив<ан> Гр<игорьеви>ч (целый акт) и по форме выдачи денег, я усумнился и советовал ему быть осторожнее. Он очень стал жалеть, что нет адвоката, чтоб посоветоваться, и времени, чтоб съездить в Сиротский суд и узнать про отчеты опеки. Во всяком случае положил отложить до сегодня (26) получение денег, о чем и уведомил Образцова телеграммой. Вчера в три часа я его встретил на Невском с Ольгой, но одну секунду, ибо начинался ливнем дождь. Он успел мне сказать, что был в Сиротском суде и решил согласиться на всё, что предложил Образцов, и сверх того обещал быть завтра (то есть 26-го сегодня) у меня. Теперь уже седьмой час, но он не был. Полагать надо, что они получили, но или Ольга Кир<иллов>на закапризилась, или дела задержали (а дел у них по выкупу вещей бездна), и будет или поздно вечером (только меня не застанет), или завтра утром.

Голубчик Аня, мне кажется, он не в состоянии будет помочь нам, как мы с тобой рассчитывали: тут Ольга и многое кое-что другое.

Между тем завтра вексель Печаткина, 30 №, а к 1-му все сроки долгов.

Вчера приехал Победоносцев, был в редакции, ждал меня, но я не был, и просил запиской заехать к себе в 9-м часу. Я был у него вчера и сидел до 12. Всё говорил, много сообщил и ужасно просил опять сегодня приехать. Если же я буду болен, то дать ему знать, и он сам ко мне приедет сидеть. Укутал меня пледом, и так как, кроме служанки, в пустой квартире не было никого, то, несмотря на выбежавшую в переднюю служанку, провожал меня по трем темным лестницам вниз, со свечой в руках, до самого подъезда. То-то увидал бы Владиславлев. На острове Вайте читал мое "Преступление и наказание" (в 1-й раз в жизни) по рекомендации одного лица, слишком известного тебе одного моего почитателя, которого сопровождал в Англию. Следственно, дела еще не совсем очень плохи. (Пожалуйста, не болтай, голубчик Анечка.)

Я за болезнию и за статьею о Тютчеве (умер), присланною Мещерским, бросил мною начатую статью. Но следующий № во всяком случае должен выпустить сам, а потому в субботу ни за что не могу выехать и всю неделю буду писать политическую статью. Я дал слово Мещерскому; между тем никогда в жизни не писал политических статей. Газет надо перечесть десятками. Да и боюсь, чтоб не разболеться. Зато в следующую субботу (в августе) приеду непременно. Да и пальто теплое будет. Знаешь, Аня, я ведь знаю, когда простудился. Это было в три часа ночи на станции Новгородской дороги при переходе на Николаевскую, тут пришлось 1 1/2 часа ждать, и я провел их на платформе в ужасный холод и туман. Тогда и подумал: а ну как простужусь. Все были или в пледах, или в теплом пальто, а я один только в летнем.

Береги себя, голубчик. Если получу, пришлю тебе деньжонок. Целую детей 1000 раз. Говори им обо мне. Скажи Любочке, чтоб не тужила и ждала меня и что приеду надолго. Федю милого расцелуй и не давай ему забыть меня. До свидания, мой милый ангел. Дел у меня бездна - бездна! Этот раз целый № прокорректировать по-редакторски, то есть переправляя. Это ужасная работа. Напишу тебе, вероятно, хоть две строки в субботу или в воскресенье, если хоть что-нибудь узнаю об Ив<ане> Гр<игорьеви>че. Целую вас всех. Любите меня.

Твой Ф. Достоевский.

А ужасно, ужасно надобно тебя видеть, несмотря даже на лихорадку, которая в одном отношении даже облегчает меня, удаляя... (2)

До свидания, голубчик.

Пиши о себе. Какое же твое горе?

Дождусь ли ответу? "Дела" не читай.

(1) было: она

(2) многоточие в тексте