Полный Улет готовит яхту.

Как в добрые старые времена… Руки сами вспоминают канаты, снасти… Он всю ночь возился с мотором, заставляя его гудеть и стучать, и то и дело задавался вопросом: чем это он занимался все эти годы, с тех пор как последний раз выходил в море?

Вероятно, это было что-то вроде долгого и странного путешествия, и теперь он готов оставить его в прошлом. Уплывай, приятель, из отеля «Калифорния».

И вот он стоит на палубе, свертывая линь в аккуратную бухту, чувствуя, как солнце припекает ему шею и плечи, и поджидает Бобби. Тот придет, отдаст деньги, кому следует, и тогда – прощай, прошлое! И для Бобби Зета, и для его женщины, и для ребенка. Полный Улет приходит в восторг, представляя, как он станет учить юного Зета ходить под парусом.

Тут он видит, что они приближаются, и в голове у него включается сигнал тревоги, потому что Бобби с ними нет. На пристани остановился длинный черный лимузин, похожий на катафалк, и главный мексиканец вышел оттуда вместе с телохранителем, женщиной и ребенком. Полному Улету достаточно было бросить лишь взгляд на ребенка, чтобы понять, что это Зет-младший, и вот все они не спеша спускаются в док, к яхте, но Бобби с ними нет.

Старый мекс вталкивает ребенка на яхту и приказывает: «Отведи его вниз», что Полный Улет и исполняет. Но главный мексиканец остается на пристани. Как будто чего-то ждет.

Полный Улет чувствует себя неуютно: явно происходит что-то не то, так что он бегом бежит вниз и заводит мотор, на случай если вдруг им понадобится быстро сняться, и, когда он возвращается – о чудо! – на палубу входит Бобби, а позади него поднимается Гружа.

И Эскобар с Крусом-СН на утесе, и «ангелы» на мосту – все они видят то же самое. Крус-СН наводит перекрестье прицела Бобби между лопаток, «ангелы» уже положили свои штурмовые винтовки «АР-15» на перила моста, и человек Уэртеро достал свой пистолет. Бобби, вероятно, чувствует опасность, потому что он останавливается и оборачивается.

Как раз в это время Тим Кирни, пошатываясь, выбирается из расщелины. Он стоит у подножия скалы, под большой пальмой, смотрит в сторону дока и на какое-то мгновение встречается взглядом с Бобби Зетом.

Они, черт дери, с удивлением переглядываются, тут Тим слышит, как Гружа вопит: «Не-е-е-е-ет!» – и наконец-то до него доходит смысл затеянной Гружей подставы. Тима должны были шлепнуть вместо Бобби Зета, а Гружа и Зет уплывут с тремя миллионами. И тут – ба-бах! – тишина раскалывается на мелкие кусочки.

Вот Зет стоит – и в следующую секунду он будто растворился, приятель. Это ж представить страшно, сколько пуль попало в него со всех сторон.

Он просто вроде как исчез.

А Гружа видит, что дон Уэртеро стоит между ним и его деньгами, и он тянется за своей пушкой, в то время как человек Уэртеро тянется за новой обоймой, и человек Уэртеро оказывается немного проворнее.

Гружа падает на пристань, но он, черт дери, слишком большой паскудник, чтобы умереть прежде, чем успеет выпустить две пули в человека Уэртеро, который тут же валится с пристани в воду.

Полный Улет слышит всю эту перестрелку, но у него сын Бобби, которого он должен защитить, так что он заводит мотор, поднимается на палубу и начинает вытягивать «Нигде» из дока, потому что Бобби мертв. Полный Улет видит, что осталось от его тела там, на пристани, и знает, что он должен отвезти ребенка куда-то в безопасное место, а безопасное место для сына Бобби Зета – разумеется, на воде.

И вот он отчаливает, а старый мексиканец в шелковом костюме кидается к яхте, но у женщины Бобби нож, и он, точно луч солнца, мелькает около лица старика, рассекая его ото лба до подбородка.

Уэртеро замирает, глядя, как его кровь течет ему на руки, и тогда Элизабет вонзает нож ему в грудь.

И потом она стоит себе, поджидая копов, и ей не придется ждать долго, потому что сирены завывают уже поблизости.

В гавани Дана-Пойнт начинается настоящий хаос.

Команда Эскобара на предельной скорости гонит прочь из города, в уверенности, что они осуществили свою carnal – кровную месть, и Крус-СН доволен, но немного озадачен, потому что цель слишком уж была похожа на того полоумного урода с Залива, чье имя он не может припомнить.

А «ангелы», ревя моторами, покидают мост. Побросав оружие в воду гавани, мчатся куда-нибудь в Сан-Берду, как они называют Сан-Бернардино, или еще куда-нибудь, чтобы отпраздновать смерть Тима Кирни и тот факт, что Бум-Бум и Вонючка тоже могут закатить пирушку – там, у себя в аду.

Полный Улет устал от этого хаоса. Он хочет убраться из гребаной Калифорнии, приятель, закончить это странное путешествие, и у него есть дело. Дело на всю жизнь: заботиться о ребенке Зета.

И о зетовой женщине. Поэтому он спрыгивает с яхты, хватает женщину, втаскивает ее на борт и направляет «Нигде» в открытый океан, пока женщина Бобби обнимает плачущего ребенка Бобби.

Когда коповские машины, завывая сиренами, врываются в гавань и тормозят, Полный Улет как раз аккуратно проводит «Нигде» под мостом – и прочь, в бескрайний океан.

Чтобы раствориться в его просторах – вместе с легендой о Бобби Зете.

Тим смотрит, как уходит яхта.

Стоит и смотрит, как она отчаливает и направляется в открытый океан.

Знает, что он опять проиграл, потому что нет никаких шансов, что яхта вернется в гавань, подберет его и они уплывут все вместе. Копы, черт дери, повсюду, потому что пристань завалена трупами, а ведь известно, что мертвые тела привлекают мух и копов.

Так что Тим, получается, попал.

Ну конечно, думает он. Как всегда.

Зато он видел, как Элизабет всадила нож в живот старому мексиканскому ублюдку, который напугал Кита. Это согревает его сердце, как и мысль о том, что Элизабет и Кит сейчас на судне. И там куча денег, так что они будут жить долго и счастливо вместе с Полным Улетом, и умнее всего забыть про них, и он думает что-то вроде «плыви, лодочка, плыви». Уматывай отсюда.

И еще он думает: «Я мертвец. Кем бы, на хрен, я ни был, я мертвец.

Тим Кирни мертв, и Бобби Зет мертв, так что мне, похоже, придется начинать с чистого листа.

Двинуть в Орегон, а там – новое имя и новая жизнь.

Потому что деньги, и женщина, и ребенок – это было бы славно, это мечта, приятель, только вот неудачникам мечтать незачем.

Неудачники должны устраиваться в реальной жизни, а хотя бы такая жизнь у меня есть».

И вот он смотрит, как уплывает яхта. Скоро она пропадет за горизонтом, тогда он заберется обратно в эти каменные джунгли в расщелине и исчезнет.

Это будет умно.

А потом он вдруг думает: «На хрен!» – и пускается бежать.

Трусцой, к гавани, к каменному молу. Никто не обращает внимания на еще одного бегуна на калифорнийском пляже, приятель. Копы счастливы по уши: у них там трупы, и машины скорой помощи, и прочее… Собирается толпа, и Тим пробегает мимо нее к молу.

Прыгает на камни и мчится к океану, к яхте, скользит и падает, и вода чуть не сбивает его с ног, пытаясь отпугнуть, но он упорно продвигается вперед.

Никто не взглянул в его сторону: ни копы, ни санитары «скорой», ни бегуны, ни даже серферы, отважно скользящие на больших волнах по другую сторону мола.