В то же время Шостакович спешил попробовать свои силы в оперном жанре. Советские оперные театры находились тогда в затруднительном положении. Репертуар дореволюционной эпохи казался устаревшим, новые оперы создавались туго — громоздкий, освященный традициями меломанов жанр с трудом поддавался обновлению. Шостаковичу выпала честь сказать здесь первое слово. В 1928 г. он закончил оперу «Нос» по повести Гоголя, которая была немедленно принята к постановке Ленинградским Малым оперным театром.
На первый взгляд, опера Шостаковича имела все, что положено иметь приличной опере: оркестровые вступления, арии, ансамбли и пышные финалы. Но все это было подано в утрированном, фарсовом виде: мотивы канканов, галопчиков, полечек стремительно сменяли друг друга, оркестр поражал самыми немыслимыми тембрами, в каждом действии присутствовали эксцентрика и буффонада. Все это могло бы выглядеть как пародия на старую классическую оперу, однако общий дух музыки настолько органично соответствовал фантасмагории Гоголя, что этого не могли не отметить даже недоброжелатели — озорная и задиристая опера Шостаковича сразу стала событием в культурной жизни.
Премьера «Носа» состоялась в январе 1930 г. и вызвала многочисленные отклики. Большинство из них были отрицательными и сводились к тому, что оперу ни в коей мере нельзя считать «советской», а сюжет ее «ни в какой доле не имеет отношения к тематике, которая может интересовать современного зрителя». «Нос» ставился всего шестнадцать раз и затем надолго исчез со сцены.
Между тем Шостакович пробовал свои силы в других жанрах. Он пишет музыку для кинофильмов «Златые горы» и «Встречный» (1929), сочиняет Третью «Первомайскую симфонию» (1929), создает музыку к пьесе Маяковского «Клоп» (1929), работает над балетами «Золотой век» (1930) и «Болт» (1931)»
Оба балета были написаны в стиле обычного в те годы массового действа с элементами кино, цирка, мюзик-холла, танцевальной сюиты и отличались плакатной ясностью идеи. Так, например, в «Золотом веке» излагалась незамысловатая история о том, как советские спортсмены выезжают за рубеж на всемирную выставку, где сталкиваются с фашиствующими представителями западного мира. (Музыкальные темы столкновения двух непримиримых лагерей были выражены в балете с декларативной однозначностью: представителям капиталистического Запада соответствовали чувственно-томные джазовые, гротесковые фокстротные ритмы, а советским — упругая четкость марша.) В 1932 г. Шостакович окончил вторую оперу — «Леди Макбет Мценского уезда» по известной повести Лескова. Объясняя свой интерес к этому сюжету, композитор писал, что его увлекла тема всеохватной, всепоглощающей любви. Она и стала главным стержнем оперы, заставив по-новому расставить музыкальные акценты. Так, например, Шостакович сильно разошелся с Лесковым в трактовке образа Катерины — он поднят в опере до истинно трагической высоты. Катерина у Шостаковича — единственный светлый образ, противостоящий миру затхлого уездного быта. (Этот пошлый мир олицетворяется в опере блатными мотивчиками, пародийно осмысленными вальсочками и полечками.) Лишь с Катериной Шостакович связал высокую и волнующую лирику, так что ее роковая преступная страсть и ее гибель воспринимаются зрителями с горячим сочувствием.
Как и первая опера Шостаковича, «Леди Макбет» стала заметным культурным событием. В январе 1934 г. она была поставлена сразу в двух театрах — Ленинградском Малом оперном и московском Музыкальном имени Немировича-Данченко. Обе премьеры вылились в настоящий праздник советского оперного искусства и были очень благожелательно оценены критикой. «Советское искусство» писало, что «Леди Макбет» «…по сути дела первое, крупное, по-настоящему талантливое и отмеченное печатью огромного мастерства произведение оперного искусства за все 16 лет Октябрьской революции».
В 1935 г. Шостакович закончил третий балет — «Светлый ручей» на либретто Лопухова и Пиотровского. Либретто повествовало о забавных перипетиях семьи колхозного агронома, который увлекается приехавшей на гастроли в колхоз балериной, не зная, что его жена тоже в прошлом балерина и может удовлетворить страсть мужа к высокому искусству не хуже столичной артистки. Несмотря на многие недостатки этот непритязательный балет, понятный тогдашнему неискушенному в тонкостях зрителю, пользовался популярностью. Но в начале 1936 г. в «Правде» одна за другой были опубликованы две разгромные статьи с резкой критикой Шостаковича. Первая называлась «Сумбур вместо музыки» и критиковала «Леди Макбет»: композитора обвиняли в «крайнем формализме», «грубом натурализме» и «мелодическом убожестве». Появившаяся позже статья «Балетная фальшь» посвящалась «Светлому ручью».
В ней Шостаковичу вменяли в вину «кукольное изображение» жизни и формалистический подход к фольклору. И оперу, и балет сняли с репертуара.
Эти тягостные события обозначили зримый рубеж в творческой биографии Шостаковича. Изменился он сам, изменилась страна, в которой он жил.
Волна репрессий, политические процессы, возрастающая угроза мировой войны — все это не могло не поколебать его юношеского максимализма, и музыка Шостаковича резко меняется: на место прежней искрометной шутке и веселому балагурству приходят мотив скорби и острое ощущение драматизма жизни. Ими охвачены все последующие сочинения композитора. В грустном настроении он закончил в мае 1936 г. свою Четвертую симфонию — самую жгучую и напряженную по искренности и страстности высказывания: в поисках истины, раздираемый противоречиями, человек мечется от одной опоры к другой, натыкается на жестокость, грубость и вульгарность, в ужасе пятится, снова бросается вперед и, наконец, сникает в совершенном изнеможении.
Таково первое действие драмы. Второе не несет утешения. Стремительное моторное движение туманит сознание образами призрачными и саркастическими. Последний акт действия — похоронный марш. Строгое и печальное шествие проходит сквозь польку, вальсы, галоп, песню, проходит как сквозь строй почти нереальных образов, чтобы наконец добрести до коды, полной глубокой печали. Никогда еще Шостакович не был в симфонической музыке так трагичен, никогда еще не говорил в ней с такой болью и с таким страданием. К сожалению, современники не услышали этой замечательной музыки.
Оркестр Ленинградской филармонии начал репетиции, но накануне премьеры исполнение было запрещено. (Впервые симфония прозвучала перед публикой только в 1961 г.) С осени 1937 г. Шостакович начал преподавать в Ленинградской консерватории, сначала в классе оркестровки, а чуть позже — в классе сочинения. В том же году он заканчивает Пятую симфонию. Как и Четвертая, она была написана в совершенно новом ключе: пройдя через искус программности и формотворчества, композитор вернулся к многочастной и чисто инструментальной композиции. Пятая симфония стала едва ли не первым в советской музыке классическим образцом трагедийного и лирико-психологического симфонизма. Ее тема — напряженная борьба со злом, которое в обличье механического марша надвигается тупой и слепой силой, готовое снести все живое.
Однако разум и чувства поднимаются навстречу, чтобы противостоять ему.
Музыка финала, энергичная и беспокойная, стремится в мучительных усилиях к конечной победной ноте и достигает желанной цели в заключительных, триумфальных звучаниях меди. Завершив симфонию, Шостакович весь 1938 г. работал для кино. Его музыка звучала в фильмах «Выборгская сторона», «Человек с ружьем» и некоторых других. В 1939 г. он закончил Шестую симфонию «Памяти Ленина», а в 1940 г. написал фортепианный квинтет, за который получил в следующем году Государственную премию СССР.
События Великой Отечественной войны дали новый мощный импульс творчеству Шостаковича. Поначалу он наотрез отказался покинуть Ленинград и остался в осажденном городе. В эти тяжелые дни под нескончаемый вой сирен, взрывы бомб и грохот разрушающихся зданий он пишет свою Седьмую «Ленинградскую» симфонию. До начала октября были закончены три ее первые части. Затем Шостакович вылетел в Куйбышев и здесь в декабре завершил симфонию. Ей суждено было стать самым известным его произведением, прославившим имя Шостаковича далеко за пределами СССР. В первой, самой сильной, части спокойно-величавая тема Родины перебивается темой нашествия, которая воплощается в присвистывающем напыщенном марше (сочетание флейты пикколо и малого барабана). Чудовищная и страшная сила нацизма вырастает из этого, почти безобидного шлягерного мотивчика. Вторая часть симфонии — подернутая элегической дымкой картина мирного прошлого страны; третья — спокойное, полное высокого пафоса раздумье; финал воскрешает — через борьбу, через смерть и страдания — начальную тему первой части, тему Родины, и она в последних тактах симфонии пророчит грядущую победу. Премьера Седьмой симфонии состоялась в марте 1942 г. в Куйбышеве. В августе того же года ее под руководством Элиасберга сыграли в осажденном Ленинграде.
